Читать книгу "Делай деньги! - Терри Пратчетт"

– Но почему меня могут попытаться убить?

– Откуда мне знать, господин фон Липвиг? Но на твою жизнь было совершено как минимум одно покушение, когда ты занимался безобидной доставкой почты, и я предполагаю, что твоя банковская карьера будет весьма захватывающей.

Они поднялись на крыльцо. Пожилой человек в мундире, который мог бы сойти за генеральский в какой-нибудь ненадежной армии, распахнул перед ними дверь.

Лорд Витинари жестом пригласил Мокрица войти первым.

– Я просто осмотрюсь тут, ясно? – заявил Мокриц, споткнувшись о порог. – У меня совершенно не было времени ничего обдумать.

– Понимаю, – ответил Витинари.

– И я ни к чему себя этим не обязываю?

– Ни к чему.

Он опустился на кожаный диван, подзывая Мокрица сесть рядом. Предупредительный Стукпостук был тут как тут, прямо за спиной патриция.

– В банках всегда приятно пахнет, не находишь? – спросил Витинари. – Смесью полироли, чернил и богатства.

– И утяжательства, – добавил Мокриц.

– Какая жестокость по отношению к утятам. Ты, наверное, имеешь в виду стяжательство. Церкви сегодня уже почти ничего не имеют против. И кстати, только нынешний председатель банка осведомлен о моих намерениях. Для всех остальных сегодня ты проводишь инспекцию по моему поручению. Оно и к лучшему, что на тебе нет твоего знаменитого золотого костюма.

В банке царил полушепот. Часть звуков просто терялась под высоченными потолками, и к тому же людям свойственно понижать голос в присутствии больших денежных сумм. В изобилии были представлены красный бархат и латунь. Повсюду висели портреты деловых людей во фраках. Иногда по белому мраморному полу прокатывалось эхо шагов, но тут же замолкало, стоило ступить на островок ковра. А большие столы были обтянуты кожей зеленого цвета. С самого детства зеленая кожаная обивка на столах символизировала для Мокрица богатство. Красная кожа? Пф! Это для позеров и выскочек. Зеленая кожа означала, что ты всего добился от жизни и предки твои добились. Если кожа была немного потертой, это еще больше усиливало эффект.

На стене за стойкой тикали большие часы, окруженные ангелочками. Присутствие лорда Витинари навело шороху. Сотрудники подталкивали друг друга и выразительно смотрели в его сторону.

Мокриц подумал, что в действительности они не должны были так сразу обращать на себя внимание. Его природа наградила внешностью, которая позволяла сливаться с толпой, даже когда он стоял в двух шагах от наблюдателя. Он не был уродлив, он не был красив, он просто был до того незапоминающимся, что иногда сам себе удивлялся во время бритья. Витинари носил все черное, а это не самый кричащий цвет. Но его присутствие было сродни свинцовому шарику на каучуковой поверхности: оно искажало пространство вокруг себя. Люди могли не замечать его, но они чувствовали его присутствие.

Теперь они шептали в переговорные трубы. В банке был патриций, и никто не вышел официально его поприветствовать! Это грозило неприятностями!

– Как поживает госпожа Ласска? – поинтересовался Витинари, словно не замечая нарастающего беспокойства.

– В отъезде, – отрубил Мокриц.

– А, понимаю, трест обнаружил очередного погребенного голема?

– Да.

– И он все еще исполняет приказы, отданные тысячи лет назад?

– Вероятно. В какой-то глуши.

– Неутомимая женщина, – радостно произнес Витинари. – Целый народ воскресает, поднимается из темноты на свет, чтобы вращать колеса торговли ради общего блага. Совсем как ты, господин фон Липвиг. Она делает очень полезное для города дело. Для города и для «Треста Големов».

– Да, – отозвался Мокриц, решив пропустить мимо ушей замечание о воскрешении.

– Ты как будто бы не согласен.

– Ну… – Мокриц стушевался, но отвечал: – Вечно она куда-то летит, потому что в какой-нибудь древней канализации обнаружили очередного голема…

– Летит не к тебе то есть?

– А в этот раз ее нет уже несколько недель, – продолжал Мокриц, проигнорировав комментарий, потому что Витинари, в общем, был прав. – И она не хочет признаваться, в чем дело. Только говорит, что это что-то очень важное. Что-то новое.

– Похоже, она занялась разработкой месторождения, – сказал Витинари. Он стал ритмично постукивать тростью по мраморному полу. Каждый удар отдавался звонким эхом. – Мне стало известно, что големы якобы занялись раскопками на гномьей земле по эту сторону Химерии, недалеко от торговой дороги. К превеликому, замечу, интересу гномов. Король сдал участок тресту внаем и хочет удостовериться, что ничего не пройдет мимо него.

– У нее неприятности?

– У госпожи Ласски? Ничуть. Зная ее, не исключено, что это у короля гномов неприятности. Надо сказать, она весьма… уравновешенная девушка.

– Ха! Вы и понятия не имеете насколько.

Мокриц решил, что нужно отправить Доре Гае клик-сообщение, как только он освободится. Ситуация с големами снова накалялась, и гильдии жаловались, что те отнимают у них рабочие места. Ей пора было возвращаться… к големам, разумеется.

Послышался тихий звук. Он доносился снизу и напоминал не то шум пузырьков воздуха в жидкости, не то характерное бульканье воды, льющейся из бутылки.

– Вы это слышите?

– Да.

– Знаете, что это?

– Будущее экономического планирования, – ответил лорд Витинари с видом если не взволнованным, то, во всяком случае, непривычно озадаченным. – Наверное, что-то стряслось, – проговорил он. – Господин Бент обычно выскальзывает в холл через считаные секунды после моего прихода. Надеюсь, с ним не приключилось ничего невеселого.

В дальнем конце холла разъехались двери большого лифта, и из них вышел человек. Долю секунды человек был взволнован и расстроен, что, вероятно, осталось не замеченным теми, кому никогда не приходилось читать лица из профессиональной необходимости, но это моментально прошло, он поправил запонки и нацепил на лицо благодушную улыбку человека, который вот-вот останется с твоими деньгами.

Господин Бент был во всех отношениях гладким и отутюженным. Мокриц ожидал увидеть на нем традиционный банкирский фрак, но он был одет в хорошо скроенный черный пиджак и брюки в полосочку. А еще господин Бент был неслышным. Его ступни, бесшумные даже на мраморе, казались необычайно крупными для такого щеголя, зато туфли, черные, лакированные и блестящие, как зеркало, были отлично пошиты. Возможно, ему хотелось покрасоваться ими, потому что он ступал, как лошадь на выездке, старательно отрывая каждую ногу от пола, прежде чем снова ее поставить. За исключением этой несообразности, господин Бент производил впечатление человека, который тихо пережидает в уголке, когда в нем нет необходимости.

– Лорд Витинари! Прошу прощения! – залепетал он. – Увы, было неоконченное дело…