Читать книгу "Пропавшая девушка - Роберт Лоуренс Стайн"

— ХА! — ликующе гаркнул он и, обхватив меня за талию, сдавил в объятиях. — Думала, убежишь от меня?

— Аарон, отпусти меня, — выдавила я. — Зачем ты это делаешь? Они же меня убьют. Тебе это нужно?

Дожидаться его ответа я не стала. Изо всех оставшихся сил я врезала ему в пах коленкой. Он изумленно взвыл, глаза его вылезли из орбит, руки соскользнули с моего тела, и он повалился на колени, задыхаясь от боли.

Я не дала ему оклематься. Разбрызгивая ногами снег, я ринулась к зарослям низкорослых деревьев впереди. Их ветви тянулись вниз, многие почти касались земли. Наклонив голову, я продиралась вперед, в надежде укрыться среди переплетения ветвей и сучьев.

Что там, за ними?

К моему удивлению, заросли обрывались перед невысокой пещерой, зияющей в серой скале. Я поднырнула под ветвями ближайшего дерева и ворвалась в пещеру. Здесь, внутри, было гораздо холоднее, чем снаружи.

Я углубилась в пещеру на несколько футов, потом повернулась. Видел ли меня Аарон? Несомненно, он рыщет где-то неподалеку. Если он продерется через переплетение ветвей, то увидит пещеру, и догадается… догадается…

Я попятилась вглубь. Прямо в глухую стену черноты. Пещера оказалась глубже, чем я предполагала. Воздух становился все холоднее… и тяжелее. От нестерпимого холода я задрожала.

Пожалуйста… пожалуйста, только бы не нашел.

Я задохнулась. Тьма словно бы вилась вихрями вокруг меня, захлестывала… тянула вниз, все глубже и глубже в пещеру. Поглощала. Меня заглатывала чернильно-черная темнота. Внезапно я будто разучилась дышать. Не могла даже пошевелиться. Я чувствовала, что тону в тенях… тенях среди теней… тени плясали и перекатывались среди теней…

Я беспомощно падала в темноту, какой еще никогда в жизни не видела. И, падая, я понимала, что исчезаю, исчезаю, исчезаю…

Неужели именно так и приходит смерть?

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Наши дни

9

— Майкл? Майкл Фрост!

Услышав свое имя, я оторвался от телефона. Я разглядывал СМС-ку от Пеппер Дэвис, моей подружки, пытаясь сообразить, что же там написано. Пеппер предпочитает присылать не слова целиком, а только наборы букв типа ОМГ или ППЦ, после чего следует длинная вереница смайликов. Я же никогда не был силен в языках. Спросите хоть мистера ЛеФора, моего учителя французского. Порою приходится истратить двадцать минут на то, чтобы расшифровать сообщение от Пеппер, в котором на самом деле сказано: «Встречаемся после уроков у тебя дома».

— Эй, Майкл!

Я опустил телефон, обернулся и увидел, что из молочного отдела мне улыбается какой-то парень. Поначалу я его не узнал. Лет ему было, вероятно, немного больше, чем мне, где-то слегка за двадцать. Волосы его были обриты на висках, а одет он был в бордово-желтую фуфайку с надписью «МИРОВОЕ ТУРНЕ 09», выпущенную поверх мешковатых брюк цвета хаки.

Он переложил в другую руку корзину с продуктами и подошел ко мне.

— Эй, это же я. Бадди Гриффман. Помнишь? Я стажировался у твоего отца в магазе пару лет назад.

— А, точно! — сказал я. — Как жизнь?

— Жизнь бьет ключом. — Он показал на корзину. Я увидел огромную упаковку памперсов и несколько бутылочек с надписью «Симилак». — Вот, мальцом обзавелся. — Он как-то странно мне улыбнулся, словно ему отчего-то было неловко. — Больше не стажируюсь, понимаешь?

Я кивнул. Телефон пискнул, но я не стал обращать внимания. Вероятно еще одно нечитабельное послание от Пеппер.

— Где работаешь, Бадди?

Он пожал плечами.

— Да так, то там, то здесь, знаешь, как оно бывает. Живем с моими предками в Мартинсвилле. — Он переминался с ноги на ногу. — Как твой отец поживает? Как у него с делами? Неплохо, верно? Нынче зимой…

Я кивнул:

— Точно, снега навалило тонну. Знаешь же, для снегоходов самое оно. Папа, небось, единственный в городе человек, который молится, чтобы зимой выпало побольше снега.

Бадди откинул голову и расхохотался. Пожалуй, чересчур громко. Ничего особо смешного я не сказал. Последовал неловкий момент, когда никто из нас не знал, о чем говорить дальше.

Я помахал телефон.

— Мне тут это… ответить надо…

— Майкл, передавай привет отцу. — Он снова переложил корзину в другую руку и пошел дальше по проходу. Несмотря на то, что снегу на улице намело по щиколотку, обут он был в сандалии!

Я совершенно не помню этого малого, подумал я. Неужели я когда-то был с ним знаком?

Я покатил тележку в противоположном направлении. В ней уже лежали куриные грудки и овощи, которые просила мама. Теперь предстояло отыскать черные оливки. Даже не спрашивайте. Для какой-то очередного кулинарного чуда, которое мама намеревалась сварганить на скорую руку сегодня вечером.

Я постоянно вынужден бегать сюда, в «Фуд-Март», за покупками для мамы. Я далеко не лучший в мире покупатель. Признаться, я в этом деле полный профан. Но мама вкалывает на двух работах, так что я не против подсобить.

Я заметил нужный стеллаж напротив прилавка с колбасами. Пришлось обогнуть лысого мужика, державшего над головой по целому свиному окороку. Сперва я решил, что это он так качается. А что, дешевле же, чем ходить в качалку, верно? Потом я сообразил, что он показывает их своей жене, стоявшей в другом конце прохода.

Я покатил тележку мимо прилавка с колбасами, и вот тогда-то и заметил девушку.

Она была… прекрасна. Ну, как сказать… не так прекрасна, чтобы прям умереть не встать. Но было в ней нечто нереальное, нечто волнующее, из-за чего я не мог оторвать от нее глаз.

Я неплохо владею словом. Мы с Пеппер ведем ежедневный блог Шейдисайдской школы. И я собираюсь делать основной упор на английский, когда поступлю в университет Дьюка[5] следующей осенью.

Но нужно обладать литературным талантом повыше моего, чтобы описать эту девушку. Что же было в ней такого привлекательного? Наверное, дело в ее глазах. У нее были большие, мерцающие, кошачьи глаза. Словно у той кинозвезды, как бишь ее, Эмма Стоун? Большие, прекрасные глаза, только у нее они были темные. На ее бледном лице они напоминали блестящие черные оливки. Ха. Надо же, я все-таки не забыл про оливки. Тугие черные локоны обрамляли ее лицо. Она не улыбалась. На самом деле, вид у нее был озабоченный. Губы ее были поджаты, словно она на кого-то дулась. Одета она была в черную толстовку с откинутым капюшоном и самые простые джинсы.

— Прошу прощения, вы не позволите? Прошу прощения… — Какая-то женщина хотела прокатить мимо меня свою тележку. Ей пришлось повторить свой вопрос раза три, прежде чем я понял, что ко мне обращаются. Я словно бы впал в какой-то транс.