Читать книгу "Вирус "А". Как мы заболели вторжением в Афганистан - Валерий Самунин"

* * *

В ночь накануне восстания полковник Абдул Кадыр почти не сомкнул глаз. Ему, начальнику штаба ВВС и ПВО, партия велела возглавить вооруженное выступление против существующего режима. Он две недели назад лично составил план, который предусматривал молниеносную нейтрализацию командования нескольких ключевых воинских частей, расположенных под Кабулом, и затем — захват всех важных правительственных объектов, включая президентский дворец. По плану в революции должны были принять участие несколько десятков танков и бронемашин, штурмовая авиация с авиабаз в Баграме и Шинданде, а также полк коммандос.

Полковник не был идеалистом-романтиком. Он хорошо понимал, что составленный на бумаге план — это одно, а действительность — совершенно другое. В плане невозможно учесть все, что способно произойти. А любая непредвиденная случайность может поставить под удар революцию. Да что там революцию — неудача будет означать неминуемую гибель для всех, кто это затеял и, прежде всего, смерть для него самого, для членов его семьи, друзей и сослуживцев. Без вариантов. Власть не простит никого. Никому не будет снисхождения. Дауд и его окружение только и ждут повода, чтобы беспощадно расправиться со своими врагами.

Полковнику неслучайно доверили главную роль. Можно сказать, что Абдул Кадыр к тому времени стал профессионалом в деле устройства военных переворотов. Пять лет назад он участвовал в свержении короля на стороне Дауда, приобретя тогда бесценный опыт взаимодействия с разными воинскими частями. Хитрый и прагматичный Дауд догадывался или даже знал наверняка о его тайных связях с НДПА, но знал он и другое: за Кадыром готовы были пойти многие офицеры, а с этой силой следовало считаться.

По большому счету Кадыр не был идейным борцом. Например, таким, как лидеры НДПА Тараки и Кармаль, с юных лет посвятившие себя политической работе. Просто так сложилось. Учился летному делу в Союзе, а поскольку из года в год туда ездили одни и те же специально отобранные офицеры, как-то так почти сама собой образовалась группа единомышленников — они назвали ее «Военно-революционная молодежная организация». В 1963-м, когда она появилась, в группу входили семь человек, причем никакого руководителя не было, все на равных.

Не было также ни программы, ни устава, ни членских билетов. А что было? Были долгие разговоры о будущем родной страны, о том, каким образом преодолеть многовековую отсталость Афганистана. Через несколько лет они прослышали про «хальк» и «парчам», но в толк не могли взять, отчего обе группы враждуют? Вроде бы одна передовая партия, одни благородные демократические цели, и такая непримиримая война, такая ненависть по отношению друг к другу. Товарищи послали Кадыра узнать, в чем там дело, в чем суть разногласий. Он встретился с парчамистами. Те выставили щедрое угощение: шашлык, зелень, разлили по стаканам водку. Стали сразу приглашать военных вступить в ряды партии.

— Но отчего вы там ссоритесь? — спросил Кадыр. — Какая кошка между вами пробежала?

— Это вопрос технический, — отмахнулся Бабрак Кармаль. — Со временем все уладится.

— Нет, пока вы не объединитесь, мы отдельно поживем.

Чараймак[4] Кадыр не отличался особой грамотностью, но ему нельзя было отказать в природной хитрости, осторожности, умении терпеливо выжидать и добиваться своего.

Потом, прознав о его группе, — а она все росла и уже насчитывала больше сотни офицеров — к нему обратился доверенный человек Дауда: «С тобой хочет встретиться сам сардар». Идея антимонархического переворота уже созрела, оставалось заручиться поддержкой армии, поэтому Кадыр с его подпольной организацией пришелся весьма кстати. Сначала летчик отнесся к предложению поддержать Дауда настороженно. Но когда тот пообещал, что, свергнув короля, приступит к строительству социализма, Кадыр воспрянул духом и легко сагитировал своих товарищей. «Это будет социализм с учетом афганской специфики, — обещает Дауд. — Исламский социализм».

В июле 1973-го майор Кадыр и его люди выступили на стороне заговорщиков. Впрочем, особых проблем со свержением монархии, как мы уже говорили, тогда не возникло. В ходе переворота погибли всего шесть человек, и самым заметным среди них был начальник королевской гвардии. Король Мохаммад Захир-шах, словно почуяв неладное (или получив сигнал от надежных людей), накануне благополучно отбыл в Италию, а вслед за ним Афганистан беспрепятственно покинули члены королевской семьи и некоторые рьяные его сторонники.

Очень скоро новый глава государства объявил, что передает в пользование малоимущим крестьянам обширные плодородные земли в районе Чарикара. Кадыр присутствовал при этом историческом событии. Сделав свое заявление, Дауд бросил быстрый взгляд в его сторону, словно хотел сказать: «Я же обещал социализм и, видишь, слово свое держу».

Кстати, майор за участие в свержении короля был щедро награжден: ему дали должность командующего военно-воздушными силами и звание полковника. А в своей подпольной военно-революционной организации Кадыр к тому времени уже прочно считался лидером.

Конечно, никакого социализма Дауд в Афганистане строить не стал, но надо отдать ему должное: затеянные им реформы носили, безусловно, прогрессивный характер. Наверное, Дауд не меньше, чем Кадыр, хотел видеть свою страну передовой и процветающей. Однако он хорошо помнил об участи прежних правителей Афганистана, забегавших вперед. Например, Амануллы-хана, который еще в начале века разрешил женщинам снять чадру, а мужчинам облачиться в европейскую одежду. И сколько после этого продержался на троне Аманулла-хан? Даже военная поддержка Советской России его тогда не спасла.

И сейчас Дауд должен был считаться с тем, что слева его атакуют члены НДПА, но справа за всеми его действиями бдительно следят религиозные фанатики, фундаменталисты. С тем, что в обществе наряду с силами, симпатизирующими Великому Северному Соседу, есть и другие силы, которые хотели бы дружбы с Западом.

Дауд балансировал. Став главой государства, он пригласил министра обороны: «Почему наша армия вооружена только советским оружием? Езжайте в Индию. Посмотрите, что есть у Саудовской Аравии». Он пригласил командующего ВВС: «Почему все самолеты и вертолеты у нас сплошь советские? Поручаю вам выяснить, можем ли закупить такую же технику в Западной Европе».

Абдул Кадыр добросовестно выполнил поручение и вскоре доложил президенту: «Швейцария готова поставить нам транспортные самолеты, которые по своим показателям превосходят “Антоновы”. А во Франции можно закупить вертолеты, которые явно лучше советских Ми-8». Дауд выслушал это с одобрением и велел продолжать переговоры. Но Кадыра вскоре жестко отчитали руководители НДПА «Ты должен постараться сорвать эти сделки. Надо в таких вопросах сохранить ориентацию на СССР. Это наш самый верный друг и стратегический партнер».

Правда, проблема эта тогда решилась сама собой. Все-таки и Индия, и Саудовская Аравия, и страны Европы за свое оружие, самолеты, технику требовали расплаты по полной, а Советский Союз помогал Афганистану практически безвозмездно. Оформлялись какие-то кредиты, выплачивались какие-то символические суммы, что-то шло по бартеру — за поставляемый из Афганистана природный газ.