Читать книгу "Почему я отвлекаюсь. Как распознать синдром дефицита внимания у взрослых и детей и что с ним делать - Джон Рэйти"

— Наверное, вы правы. Но вы хороший человек, Джим. Люди мирятся с вашими неприятными чертами, потому что у вас много такого, ради чего стоит потерпеть.

Важным, но часто игнорируемым элементом нарушений обучаемости и СДВ оказываются социальные последствия этих заболеваний. СДВ может мешать межличностным отношениям не меньше, чем учебе и работе. Чтобы завести друзей, надо уметь сосредоточиваться. Чтобы создать гармоничные отношения в группе, надо прислушиваться к тому, что говорят другие. Язык знаков бывает едва заметным: слегка прищуриться, приподнять брови, немного изменить интонацию, наклонить голову. Больные СДВ не улавливают таких сигналов, и это может привести к серьезным ошибкам в обществе и чувству неуместности. Особенно это выражено в детстве, когда социальные взаимодействия происходят быстро, а с нарушителями обращаются безжалостно: проступки, совершенные по рассеянности и импульсивности, могут закрыть человеку путь в группу и привести к непониманию между друзьями.

— Иногда я задумываюсь, почему меня до сих пор не убили, — рассмеялся Джим. — Может быть, мне просто везет, как всем ирландцам.

— Все может быть, — согласился я. — Но, вероятно, вы, сами того не подозревая, постепенно освоили маленькие хитрости. В каком-то смысле СДВ тоже элемент вашей национальности. Он не меньше, чем ирландское происхождение, определяет, какой вы человек, просто немного иначе.

Лечение Джима продолжалось около года и включало еженедельные психотерапевтические сеансы и небольшие дозы лекарств. Занятия больше напоминали тренировки, чем традиционную психотерапию: они были познавательными, содержательными, находилось место и инструктажу, и поддержке. Я «болел» за Джима со стороны, помогал ему выстраивать новые отношения с самим собой, учитывая СДВ; помогал организовывать и структурировать его жизнь, чтобы заболевание не очень мешало. Лекарства давали возможность сосредоточиться и доводить начатое до конца. Как он выразился, «убирали помехи из эфира».

Мы подробно рассмотрим лечение в восьмой главе, но в качестве введения предлагаю познакомиться с кратким обзором наиболее эффективных методик. Обратите внимание, что лекарства помогают очень хорошо, но лечение СДВ ни в коем случае ими не ограничивается. Лучше всего комплексная программа.

Обзор терапии синдрома дефицита внимания

1. Диагноз: первый этап лечения — постановка диагноза. Часто уже это приносит большое облегчение, потому что человек чувствует: «Наконец-то для моего состояния есть название!» Все начинается с диагноза.

2. Просвещение: чем больше человек знает об СДВ, тем успешнее будет лечение. Если разобраться, в чем суть заболевания, будет легче понять, где именно оно мешает жить и что с этим делать. Это также позволяет сделать важный шаг: объяснить ситуацию окружающим.

3. Структурирование жизни: больным СДВ остро необходимы внешние рамки и контроль. Конкретные, практические инструменты — списки, напоминания, простые системы учета, записные книжки, целеполагание, ежедневное планирование и тому подобное — значительно уменьшают хаотичность жизни с СДВ, улучшают результативность и возвращают ощущение власти над своей судьбой.

4. Тренинги и/или психотерапия: больным с СДВ очень полезно иметь «тренера» со свистком на груди, который будет подбадривать, подсказывать, напоминать и вообще помогать идти к цели. Благодаря такого рода структурированной поддержке человек расцветает, а без нее теряется. Великолепный вариант — групповая терапия. При депрессии, заниженной самооценке и других внутренних проблемах помогает и классическая психотерапия.

5. Лекарственные средства: ряд препаратов способны скорректировать многие симптомы СДВ. Лекарства работают, как очки: помогают человеку сфокусироваться и уменьшают внутреннее смятение и тревожность, которые так распространены при СДВ. Механизм их действия заключается в коррекции дисбаланса нейротрансмиттеров, возникающего при этом синдроме в отделах мозга, которые отвечают за внимание, настроение и контроль над побуждениями. Хотя лекарства — это далеко не все, они могут принести человеку огромное облегчение и при правильном приеме совершенно безопасны.

В случае Джима лечение оказалось довольно успешным. К моменту нашего расставания его жизнь преобразилась: за восемь месяцев он открыл собственную компанию по компьютерному консультированию и начал специализироваться на какой-то операции с программным обеспечением, которую мне никогда не понять, но она очень нужна и востребована. Поскольку Финнеган стал сам себе хозяином, исчезли преследовавшие его проблемы с руководством. Конечно, нужно было правильно выстроить отношения с клиентами, и Джим над этим работал. К обоюдному удовольствию, наладились и отношения с Полиной. Он придумал целый ряд методик «управления собой», как он их называл, перестал вредить самому себе и начал пользоваться творческими способностями, которыми всегда был одарен.

Случай 2. Каролина

Каролина Довилль пришла ко мне во второй половине дня, «просто поговорить». Записываясь на прием из другого города, она сказала с сильным южным акцентом: «Голубчик, я знаю, что со мной. Я просто хочу посидеть, покивать и послушать».

Каролина оказалась дамой под метр восемьдесят, в пастельно-оранжевом шифоновом платье, белом шарфе и бежевой широкополой шляпе. Губы были накрашены персиковой помадой, а приятный тонкий аромат ее духов сразу наполнил помещение. Как и духи, Каролина быстро заполнила собой все пространство.

— Ничего страшного, если я закурю? — спросила она, зажигая сигарету. Вдохнув дым, широко распахнула голубые глаза и посмотрела прямо на меня.

— Чувствую себя в гостях у старого друга. Я видела ваши выступления. Читала некоторые ваши статьи. У нас обоих СДВ. Я психотерапевт, вы психотерапевт. Господи, мы почти соседи. Правда, живу я за пять тысяч километров отсюда, в Калифорнии.

— В Калифорнии? — удивился я. — Я думал…

— По моему акценту вы решили, что я откуда-то из южных штатов, и вы правы, потому что выросла я в Новом Орлеане. Но свадьба номер два забросила меня к Золотым воротам[6], и больше я оттуда не уезжала.

— По телефону вы сказали, что хотите просто побеседовать.

— Я уже двадцать лет работаю психологом и последние десять специализируюсь на СДВ. Никогда никому не рассказывала свою историю, и мне показалось, что будет хорошо начать с вас. Мне понравилась ваша манера говорить.

Мы запланировали несколько сеансов. По мере того, как она рассказывала о себе, я все больше изумлялся ее стойкости и находчивости.

— Я сирота. По крайней мере была. Моя мама забеременела вне брака, а католичкам Луизианы в 1930-е годы не делали абортов. Так на свет появилась я. В два года меня удочерили. Мы с приемной мамой оказались совершенно не похожи друг на друга. Она была настоящей леди, такой манерной и организованной. Я, как бы это сказать, другая. У мамы никак не получалось приучить меня вести себя как подобает. Я сидела, раздвинув ноги, грызла ногти, юбка у меня задиралась, иногда я грубила, устраивала беспорядок. Первое воспоминание — как я сбежала из католической школы. Мне было четыре года, и на уроках стало ужасно скучно. Мы с Джимми Тандурасом тихонько выскользнули из задней двери и побежали по дорожке к реке. Через некоторое время Джимми испугался и пошел обратно, но я не такая. Я бродила по городу, пока не уснула. Меня нашли тем же вечером в придорожной канаве. Мама меня сильно наказала. Наверное, она жалела, что вообще пошла когда-то в этот приют.