Читать книгу "Время желаний - Януш Леон Вишневский"

Сексуальное браконьерство, левачество – норма. И не только у гипермоногамных мышей-полевок и больших синиц. В Соединенных Штатах, на родине Бергнера, в 2011 году более 62 % мужчин и 40 % женщин предпринимали попытки отбить чужого партнера и закрутить с ним легкий роман[5]. Бергнер не ссылается непосредственно на эти данные, но просто замечает в своей книге, что цифра 40 % у женщин его не удивляет. Потеря со временем влечения к партнеру или партнерше – это норма, имеющая как биохимическое (все меньше допамина), так и социологическое (привыкание) обоснование. При этом Бергнер обращает внимание, что это относится не только к самцам. У женщин желание со временем тоже угасает. А то, что они на двадцать два процентных пункта менее активно левачат, – следствие главным образом предполагаемых издержек, на которые они могут нарваться. Возможная нежелательная беременность и реальная перспектива матери-одиночки, воспитывающей незаконнорожденного ребенка, больше пугают женщин, чем мужчин. Но, впрочем, не всегда. Последние исследования свидетельствуют, что от 3 до 10 % детей в мире воспитывают отцы, которые не знают, что их чада не имеют с ними общих генов. Яйца в чужие гнезда подбрасывают не только кукушки. В гнездах известных своей верностью лебедей в среднем два из десяти яиц – результат птичьего «романа на стороне».

«Супружескую неверность» у животных еще можно как-то объяснить эволюционно встроенным инстинктом поиска лучших генов для потомства, а вот неверность женщин, принимающих противозачаточные таблетки или вводящих спирали, – уже нет. Бергнер объясняет это естественной, биологически обоснованной склонностью женщин к сексуальному разнообразию, которая проявляется не меньше, чем стремление к полигамии у мужчин. Эта склонность многие века была табуизирована и подвергалась резкой критике, что, по мнению автора, стало причиной того, что сами женщины стали ее сдерживать. Ссылаясь на многочисленные примеры, Бергнер утверждает, что в долгосрочной перспективе такое поведение приведет к сексуальным расстройствам, наиболее частым проявлением которых является гиполибидемия (сексуальная холодность, фригидность). Женщины не меньше мужчин переживают «тяготы моногамии», как называет это состояние Бергнер, и часто платят высокую цену за «трудное воздержание одного лишь тела…»

Механизм вытеснения

System wyparcia

Живописная деревушка Обер-Хамбах расположена на окраине тихого городка Хеппенхайм, что в часе езды на авто от Франкфурта-на-Майне. Лучше всего поехать туда весной, когда обочины вьющихся по полям дорог становятся белыми и фиолетовыми от цветущей сирени, или осенью, когда холмы и долины возвышенности Оденвальд напоминают гигантские картины, переливающиеся всеми оттенками бронзы. И вот в этом идиллическом уголке Обер-Хамбаха, на поросшем деревьями и кустарником возвышении, движимые культурным релятивизмом немецкий педагог Пауль Гехеб и его жена Эдит в 1910 году построили школу своей мечты. Преданные реформаторской педагогике, они верили, что интеллектуальному и эмоциональному развитию ребенка может способствовать только школа, в основе которой лежат потребности и интересы ребенка, которая приобщает детей с самого раннего возраста к демократическим ценностям, прививает им с первых дней культурный релятивизм, и в которой учитель и ребенок – равноправные партнеры. Все эти прекрасные идеи должна была воплотить в жизнь их школа, построенная на собственные деньги. Так появилась знаменитая на всю республику Оденвальдшуле в Обер-Хамбахе, храм реформаторской педагогики. В 1963 году школа официально была признана ЮНЕСКО «школой-проектом». Ее пропагандировали и приводили всем в пример в качестве смелого педагогического и образовательного эксперимента, который явно удался. Эдакая абсолютно антиавторитарная школа. Ученики и учителя живут в интернате вместе, в комнатах по многу человек, вместе моются в общих банях, обращаются друг к другу на «ты», а в классе – ученики разных возрастов. В ходе обучения ученики сами решают, кем им быть – хоть столярами – или, может быть, все-таки сдать на аттестат зрелости и пойти в институт. Предмет гордости школы – ее знаменитые выпускники, в числе которых известные немецкие политики, представители культуры и промышленники, такие, как, например, Вольфганг Порше, руководитель известного автозавода. Единственным до поры до времени минусом в этой идиллии был аспект элитарности – цена. Месяц обучения (и пребывания в интернате) обходился родителям и опекунам ребенка «всего» в две тысячи триста восемьдесят евро (данные за 2012/13 учебный год).

В 1998 году совершенно неожиданно обнаружились и другие минусы заведения. Кристально чистое образовательное учреждение Оденвальдшуле вдруг стало информационной бомбой, взрыв которой вызвал цунами не только в немецких СМИ. Бывший ученик школы Андреас Хукеле рассказал во всех подробностях одной заслуживающей доверие франкфуртской газете о своих «неизжитых до сих пор» страданиях жертвы после длившегося много лет грубого насилия со стороны педофила, а именно директора школы. После опубликования «исповеди» Хукеле заговорили и другие. В итоге выяснилось, что в 1960–1991 годы жертвами директора школы (и десяти других учителей) стали, по крайней мере, сто тридцать два мальчика в возрасте от двенадцати до пятнадцати лет. Некоторые рассказы этих бедняжек потрясают. За фасадом живописного рая, как называли интернат школы (открытки с его изображением до сих пор продаются в Хеппенхайме), и впрямь был рай, но только рай для педофилов. Интернат более тридцати лет являл собой средоточие экстремальных извращений, жертвами которых стали мальчики-подростки. Как писал один из них: «Я чувствовал себя надувной куклой из секс-шопа, когда директор школы вызывал меня в свой кабинет и заставлял делать ему минет». Другой выпускник рассказывал, как «каждый день выбирали нового мальчика для „утехи“ учителя музыки». Большинство жертв подтверждают, что директор школы не только терпимо относился к наркотикам и алкоголю, но и регулярно выпивал с учениками. Будто знал, что алкоголь для многих был «единственным средством, позволяющим перенести боль унижения среди ненасытных педофилов, находящихся в состоянии перманентного сексуального возбуждения», как точно выразился один из бывших учеников школы в интервью для телевидения.

Дело Оденвальдшуле недавно напомнило о себе, вернувшись на страницы газет и экраны телевизоров. Первого октября по первому каналу немецкого телевидения (ARD) в прайм-тайм показали фильм «Избранные». Режиссер фильма Кристоф Рёль, уроженец Англии, в течение двух лет преподавал английский язык в Оденвальдшуле и, как и другие учителя, проживал вместе с учениками в интернате. Как утверждает Рёль, кроме одиночества, которое в превозносимых до небес «единстве и партнерстве» не должно было иметь места, он не заметил там ничего настораживающего. Снятый на территории школы и интерната в Оденвальде фильм прекрасно показывает механизм вытеснения эмоций у жертвы, в основе которого всесильный порабощающий стыд. Родители, когда до них доходила отрывочная информация от детей, не допускали даже мысли, что «в такой школе, за такие деньги» может твориться нечто столь ужасное. А ничего не подозревавшие учителя (были и такие) отбрасывали это «как грязную клевету, порочащую престиж школы, как высосанные из пальца оговоры».