Читать книгу "Птичий суд - Агнес Раватн"

– Я поем здесь. И бокал вина к обеду.

Стол затрясся, когда я поставила тарелку и положила приборы. Я налила вино и поставила перед ним салат. В благодарность он кивнул, словно издеваясь надо мной. Я бесшумно встала за ним и уставилась на его широкую спину. Он не притрагивался к еде.

– Я съезжу в город на выходные.

– У вас есть на это полное право.

– С обеда и до вечера воскресенья.

– Принято, – сказал он и начал есть.

Я развернулась и ушла к себе. Собрала сумку, беспорядочно бормоча что-то себе под нос.

Когда я вышла на веранду, чтобы попрощаться, он едва оторвался от тарелки и продолжил есть.

В автобусе я пожалела обо всем этом. Еще задолго до центра я спонтанно нажала кнопку «стоп» в автобусе, вышла и пошла в случайном направлении, как будто я знала, куда собираюсь, на случай, если кто-то из автобуса смотрел на меня. Я не могла ехать в центр из-за взглядов окружающих. Шумные толпы молодежи в разноцветной одежде шли на вечеринку. Через несколько сотен метров я нашла укрытие в магазине скобяных товаров, но тут же была за это наказана, на входе столкнувшись лицом к лицу со своей однокурсницей.

– Аллис! – выкрикнула она в восторженном шоке.

Никто из нас не решился обняться, у меня на лице застыла странная улыбка. Рассказала, что навещаю родственников, она уговаривала выпить по чашке кофе и попыталась затащить меня в ближайшее кафе. Это была попытка не считаться с мнением других, знакомая мне со студенческих времен. Но я стояла на своем и сказала, что у меня встреча. Разочарованная, она спросила, правда ли, что я ушла с работы и уехала из Йунса. Я подтвердила.

– Какой ужас!

– Да ладно, – сказала я, – я сама виновата.

Хотя она ничего не сказала, ее лицо выражало снисходительный протест.

– У тебя все так хорошо получалось на ТВ. Мы смотрели все твои программы.

– Спасибо.

Она остановилась, посмотрела на меня, открыв рот, явно не решаясь упоминать имя К.

– Но как же университет? – наконец выдавила она.

– Да, туда я не могу вернуться.

Она покачала головой.

Я сказала, что нашла новую работу, что я помогаю в одном доме, но не сказала, где именно. Видно было, что она умирает от любопытства, но не знает, как продолжить. Наконец она спросила, много ли ухода требуется за моим новым работодателем.

– Нет, – ответила я с легким раздражением. – Просто там большой дом, и ему нужна помощь.

– С чем?

– С садом и прочим.

– С садом? – Она удивленно рассмеялась. – Ты же ничего не знаешь о садах.

– Нет, знаю, – рявкнула я. И сказала, что мне пора идти.

Она прижалась своей румяной щекой ко мне, думая, что очень захватывающе дотронуться до скандальной персоны, об этом стоит рассказать в клубе. В своем огромном дождевике, довольная, она отправилась домой к маленьким детям и мужу, я проводила ее взглядом, пока она не исчезла. Последний раз я видела ее десять лет назад и надеюсь, что больше это никогда не повторится. Она была порывом из прошлого, но потом я подумала, что ошибаюсь, все дело было в контрасте между тем, кем я была и кто я сейчас. Я вышла из скобяного магазина и остановила прохожего, пожилого мужчину, который не мог ничего обо мне знать. Я спросила у него, есть ли тут поблизости гостиница, и он показал мне дорогу.

В восемь часов я вышла из гостиницы, не позавтракав. Когда торговый центр наконец открылся, я зашла в самый большой магазин одежды и более часа была там единственным клиентом. Давно я не покупала себе одежду. Каждую вещь, которую я выуживала из рядов, я оценивала только по тому, подойдет ли она в доме и саду Багге или нет. Я видела себя, стоящую на лестнице и красящую кусочек западной стены в новых брюках, и мерила платья, представляя, как сижу в них под вишневым деревом летним вечером с бокалом вина. Наконец я выбрала несколько вещей и заплатила купюрой в тысячу крон из моей первой зарплаты.

Когда я вернулась обратно в дом, входная дверь была закрыта. Всю обратную дорогу в автобусе я напрасно думала, как буду объяснять свой скорый приезд. Я поставила свои вещи на ступеньки и обошла дом. В саду его не было. Вниз по лестнице к пристани – и там его нет. Дверь на веранду также закрыта. Раньше мне и в голову не приходило, что он не дал мне ключи от дома. Я села за стол в саду и стала ждать. Все то время, что я прожила у Багге, он был дома, за исключением того вечера, когда ездил в город. Прошел час. Я снова обошла дом и забрала свои вещи. Достала купленную одежду и быстро переоделась в светлую юбку и блузку – комплект, в котором я представляла, как буду работать в саду. Он был слишком хорош, и я сомневалась, что у меня получится выглядеть в нем подобающе. В сарае я нашла перчатки, садовые ножницы и тяпку. И вот я прошла в глубь сада, опустилась на колени на дальнем конце клумбы и начала работу. Все время прислушивалась к его шагам. Я умышленно не торопилась: я хотела, чтобы по возвращении он увидел, как я, склонившись и на коленях, занята работой. Я все больше смущалась в новой одежде, чувствуя себя разряженной, расфуфыренной. Снова пришли прежние мысли о Йунсе. Вот она я, начала новую жизнь, словно ничего не произошло. Как легко я забыла все былое и начала новое, что-то пугающее было в том, как просто оказалось переступить через все то, в чем я обманывала других. Вести двойную игру, врать так, чтобы самой в это верить. Что со мной не так, почему я никогда не могла быть верной? Зимой, когда я занималась самокопанием, я прочла о полиандрии – когда самка спаривается с несколькими самцами. Тогда я почувствовала смесь негодования и одиночества, узнав, что во всем царстве зверей только фазанохвостые яканы, круглоносые плывунцы, морские коньки и я занимаемся этим. Какую общность с ними должна я почувствовать?

Не знаю, сколько времени я провела за работой, но, когда я вытряхнула ведро с сорняками в одиннадцатый или двенадцатый раз, солнце уже зашло за гору, и я замерзла. Я прошла обратно к дому и проверила обе двери еще раз. Надела куртку и села на лестницу у веранды. Мучил голод. То, что Багге жил той жизнью, к которой у меня не было доступа, странным образом причиняло мне боль. Наконец я пошла в сарай достать лестницу. Перенесла ее через двор и приставила к стене своей комнаты, туда, где было приоткрыто окно. Я всегда боялась высоты, но на этой старой лестнице страх преумножился. Мне пришлось забраться так высоко, чтобы встать ногами на верхнюю ступеньку. Раскачиваясь, я нырнула в окно и приземлилась на пол, ударившись головой о ночной столик. Спустившись вниз, я отперла дверь и занесла свои вещи. Было такое чувство, словно я совершила преступление. В доме кромешная тьма и пустота. Все было так иначе, когда его здесь не было. Минуту я постояла спокойно, а затем прошла к спальне. Прислушалась, но все было тихо. Никакой иголки на ручке двери на этот раз. Я нажала ее, и дверь приоткрылась. Есть кто-нибудь? В комнате было темно. Он никогда не просил меня тут убираться. Шторы задвинуты, но лунный свет пробивался через тонкую ткань. Я медленно вошла в комнату. На спинке стула висела рубашка, а больше вещей не было. Я снова осторожно пересекла комнату и попробовала открыть дверь в кабинет. Заперто. В порыве внезапного страха я развернулась и выбежала из спальни, устремившись в кухню. Там я сделала себе несколько бутербродов и съела их стоя. Отнесла сумку наверх, приняла душ и сразу же легла в постель, прислушиваясь к звукам снаружи, пока наконец не уснула.