Читать книгу "Тайные архивы Голубой крови - Мелисса де ла Круз"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Популярность — не то, чего можно желать, к чему стремиться и ради достижениячего работать — как бы ни старались авторы множества дурацких статей, повестейдля подростков и голливудских фильмов убедить всех в обратном. Популярность —это то, что другие люди определяют за тебя. Другие решают, что ты клевая,красивая и интересная, и хотят с тобой дружить. И с этого момента ты популярна.Большинство людей считали Шайлер странной и обходили стороной.
Шайлер добралась до школы рано и позавтракала, сидя у своего шкафчика. Онаприхватила с собой йогурт и банан, позаимствовав их в безукоризненно чистойхолодильной системе Форсов. (Никакого мещанства вроде холодильника, конечно же!Эта система была размером с небольшой чулан.) До начала уроков оставалось ещеполчаса, и Шайлер наслаждалась возможностью посидеть спокойно в одиночестве.Вскоре коридоры загудят от сплетен и приветственных возгласов, и онапочувствует себя еще более одинокой, чем сейчас, сидя в пустой раздевалке.Когда вокруг никого нет — намного легче.
Хотя Шайлер была не из тех девушек, кто пожелал бы, чтобыпарень при всех объявил ее своей, тем не менее в глубине души ей хотелосьименно этого. Проблема отчужденности в том, что никто на самом деле не бываетдостаточно отчужденным, подумала Шайлер, когда прозвенел первый звонок и вкоридорах появились группки учеников. Она могла нарядиться в черное, спрятатьсяза завесой волос, уйти в себя и слушать по айподу агрессивную музыку, но,кажется, в каком-то смысле все это было позой. Неужели она просто позер? Потомучто отчего бы еще ее влекло к нему, к парню того сорта, которого каждая девушкамечтает заполучить? Неужели это значит, что она точно такая же, как и все? Еслибы только ей было все это безразлично! Но в глубине души, невзирая на внешнееспокойствие, мрачный вид и безразличие, ей было очень даже не все равно.
А вот появился и он. В центре группы смеющихся,перешучивающихся парней — всегда в центре, самый высокий и самый красивый,— ипросто невозможно удержаться и не смотреть на...
Джек Форс. Должно быть, он только что вернулся с тренировки по гребле наГудзоне. Шайлер всегда знала, когда он возвращался с гребли. Она чувствовалазапах моря, исходящий от его кожи и волос, видела румянец на его щеках. Онвыглядел счастливым. На долю секунды их глаза встретились — и он отвел взгляд.
Шайлер наклонилась над книгами, прикусив губу. Она просто все выдумала! Поцелуии все остальное! Они не существовали в реальном мире. В реальном мире они сДжеком были чужими друг другу. Шайлер не смотрела по сторонам, и кто-то с такойсилой толкнул ее под локоть, что девушка выпустила сумку и книга — «Чума» —вывалилась на пол.
«Это не любовная история, а просто самообман»,— повторила про себя Шайлер.
«Но ведь это можно сказать обо всех любовных историях, в некотором смысле».
Шайлер вздрогнула, услышав в сознании голос Джека, и подняла голову, но коридорбыл пуст. Прозвенел второй звонок. Она опоздала.
«Нет, только о хороших»,— подумала она, размышляя, слышит ли он ее, если вообщеслушает.
На следующее утро под дверью Шайлер обнаружилась еще одна книга. Что все этозначит? Он что, решил устроить у нее библиотеку?
На этот раз, поскольку книга была слишком толстой и целиком под дверь непролезала, ее пропихнули лишь наполовину, и когда Шайлер вытащила ее, бумажнаяобложка и страницы оказались помяты. Джейн Остин, «Гордость и предубеждение».На этот раз в книгу была вложена записка.
Перри-стрит, 173, ¹ 10. В полночь. Используй ключ.
Шайлер прикоснулась к ключу, который так и носила на шее какталисман. Вчера «Чума». Сегодня «Гордость и предубеждение».
«Интересно, по какому принципу он их подбирает?» — развеселившись, подумалаШайлер.
Кстати, о любовной истории. «Гордость и предубеждение» — очевидно. Шайлервсегда относилась к этой книге скептически, пока не провела целые выходные, сголовой уйдя в отраду этого воинственного любовного романа. Элизабет и Дарси нестолько любили, сколько на каждом шагу сражались со своим влечением. Шайлерполюбила эту книгу, невзирая на дурные предчувствия, и хранила ее обещаниеэкипажей и Пемберли у себя в груди так же крепко, как верила, что Элизабетдолжна была сама унаследовать экипажи и поместье. Трудно было даже представитьсебе столь суровый мир, полный ограничений для женщин, представить себе, какжизнь может зависеть от твоей способности заарканить правильного парня. И всеже в подобной истории было нечто глубоко трогательное. Это делало любовныйроман куда более... Как там это называется? Драматичным, вот. В любом случае,«Гордость и предубеждение» была куда более притягательной книгой, чем «Чума».
Чувствуя себя ветреной, безрассудной и, пожалуй, отважной — как девушка,бродящая по болотам в темноте,— Шайлер нацарапала записку и подсунула ее поддверь комнаты Джека.
Мистер Дарси, я буду в указанное время.
Элизабет
В полночь Шайлер вставила ключ в замочную скважину и повернула. В квартире былотемно, и от этого вид, открывающийся из высоких, во всю стену, окон делался ещеболее захватывающим: темная река, огни города, Вест-Сайдское шоссе с его лентойжелтых такси. Шайлер вошла, заперла за собой дверь и огляделась. В квартире,кроме нее, никого не было.
А потом, прежде чем она успела сделать вдох, перед нейоказался он, его теплые губы приникли к ее губам, руки обвили ее талию, иШайлер уронила ключ и книгу на пол. Ей хотелось запротестовать... спросить...но она чувствовала, как бьется его сердце, и ощущала силу вспыхнувших междуними чувств. Шайлер отвечала на его поцелуи со страстью, которой даже неподозревала в себе, а он уткнулся лицом в ее шею, как будто не мог еюнадышаться, и она сгибалась, клонясь к полу, пока он не упал вместе с нею, иони лежали, продолжая целоваться, а тела их переплелись, будто корни деревьев.
— Джек...— в конце концов произнесла она, когда к нейвернулся дар речи. Джек лежал сверху, и тело его было тяжелым и в то же самоевремя легким, и ей было приятно чувствовать эту тяжесть.— Я...
Шайлер хотелось сказать ему то, что она желала сказать еще с того самоговечера, когда он впервые поцеловал ее. Тогда он остановил ее — но на этот разне остановит. Шайлер хотела, чтобы он знал о ее чувствах.
Джек взглянул на нее и приподнял бровь.
В лунном свете он выглядел серьезным, но в глазах плясали озорные искорки. Онразговаривал книгами. Разлука и тоска — «Чума». Добродушное подшучивание ипреграды — «Гордость и предубеждение». Он говорил на ее языке. Шайлер смотрела,как он, с растрепанными волосами и блестящими глазами, поднял ее руки надголовой так, что она не могла пошевелиться. Сила его рук и мучительное желаниезнать, когда же он поцелует ее снова, были невыносимы. Ей было больно от силысобственного желания.
Потом Джек наклонился и поцеловал ее, нежно, словно касание перышка,истаявшего, когда она прижалась к нему всем телом.
Шайлер отчетливо осознала, что ей не нужно ничего говорить. Они и так отличнодруг друга понимают. У них никогда не будет ничего, кроме этого. Украденныхмгновений, украденных поцелуев, тайного прибежища. Никаких прилюдных проявленийпривязанности не будет. И в школе, и у него дома — лишь безразличие иотчужденность. Они не будут гулять, взявшись за руки, не будут встречаться назанятиях, не будут ужинать вместе, никогда никуда вместе не пойдут. Никогда.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Тайные архивы Голубой крови - Мелисса де ла Круз», после закрытия браузера.