Читать книгу "Если можешь – прости - Анна Данилова"

– Михаил Семенович, давайте уже чайку, а? Сорвали вас, привезли сюда. Давайте-давайте, не стесняйтесь. Таечка, налей, пожалуйста, Михаилу Семеновичу чаю.

Таисия принялась ухаживать за доктором. В какой-то момент я почувствовала, что движения ее стали замедляться, она как-то странно посмотрела на меня, потом глаза ее закатились, и она, не успев, к счастью, взять в руки чайник, повалилась на стул, а оттуда на пол. До сих пор не знаю, как Петру удалось подхватить ее на руки.

Молчаливый Михаил Семенович бросил вопросительный взгляд сначала на Зою, потом на меня.

– У нее обморок… Молодой человек, несите ее в комнату, на диван. Кто-нибудь может мне объяснить, что с ней?

– Зоя Григорьевна, Петр, вы вернитесь на кухню, – сказала я, испытывая страшную неловкость, – мне надо поговорить с доктором. Глаза Зои увеличились от удивления, а маленький рот даже приоткрылся.

– Хорошо, детка. Пойдем, Петя.

Доктор уложил Таю на диван, принялся осматривать ее.

– Вы хотите мне что-то сказать? – спросил меня Михаил Семенович, оттягивая нижнее веко правого глаза Таисии, словно пытаясь заглянуть таким образом в ее душу.

– Ее изнасиловали сегодня, – шепнула я. – На работе. Я подобрала ее на улице, она была без сознания. Мы приехали к ней домой, а тут Зоя Григорьевна рассказывает, что случилось с соседкой Леной. Я и сама не понимаю, как Тая могла вот так быстро взять себя в руки и все силы бросить на ее спасение. Ее саму нужно спасать.

– А в полицию почему не обратились? – строго спросил доктор. – Кто ее изнасиловал?

– Один человек.

– Что ж, хорошо, что один. Я должен ее осмотреть. Выйдите, пожалуйста, я вас потом позову.

Я послушно вышла. На кухне мне было тяжело смотреть в глаза Зое.

– Что с ней, девочка?

– Проблемы, – уклончиво ответила я, чувствуя, как спираль событий закручивается все туже и туже.

– Если по медицинской части, Михаил Семенович поможет. Он хороший врач, толковый, знающий, опытный, к тому же умеет держать язык за зубами.

– А что он сказал по поводу Лены? – попробовала я свернуть на другую тему.

– Он сказал, что ей нужно время, чтобы прийти в себя. Он поработал немного с ее лицом, оно у нее распухло, бедняжка, потом начал задавать ей какие-то вопросы, и вот тут она сорвалась. Думаю, вы сами все слышали. Главное, сказала я ей, когда она немного успокоилась, что твои дети в безопасности. А уж как мы их тебе вернем – не твоя забота.

– Детей-то мы, может, и вернем, да только его наказать надо, – Петр просто прочел мои мысли.

– Как же его накажешь? – всплеснула руками Зоя. – У Лены нет своего жилья. Ту квартиру, где они жили семьей, в нашем доме, Борисов предусмотрительно оформил на свою мать, как и загородный дом и многое другое. У Лены как бы ничего нет, плюс она давно нигде не работает. Хотя у нее есть образование, она экономист, я знаю, мы же с ней общались. Бедная девочка…

Вернулся Михаил Семенович. Странно было слышать, глядя на его непроницаемое лицо, нотки иронии.

– Зоя Григорьевна, осталось только вам да этой молодой даме сделать успокоительный укол, и ваш прекрасный дом превратится в одну большую спальню. Я прав, молодой человек?

Он улыбался одними глазами, этот чудесный доктор. Я же улыбнулась ему во всю ширину своего рта – так умиротворяюще действовало на меня его присутствие. В какой-то момент я и вовсе почувствовала себя защищенной в обществе этих милых людей – Зои, доктора и храброго Петра.

– Пристрелить его надо, собаку, – прошептала я, мысленно выпуская пули из своего (вернее, из присвоенного мною) пистолета сначала в насильника Иванова, затем в гада Борисова.

– Иди, детка, на второй этаж. Как поднимешься, сразу налево, там есть комната для гостей, увидишь там кровать, застеленную клетчатым пледом, – сказала Зоя, включая полную посудомоечную машину. – А я посплю здесь внизу, в своей комнате. Ты мне так и не расскажешь, что с Таисией?

– Думаю, она сама вам все расскажет.

Поблагодарив хозяйку за чай, я подхватила свой рюкзачок, легко поднялась наверх, открыла дверь в комнату для гостей, забралась под красное клетчатое одеяло и моментально уснула.

4. Лука

Татарочка Роза, пышнотелая молодая женщина, появилась на пороге гостиной с блюдом дымящихся бараньих котлет, и Лука, на мгновенье вынырнув из черноты своего дурного настроения, потянул носом.

– Люблю твои котлеты, Розка, – сказал он, тяжело вздыхая, как человек, который рад бы порадоваться жизни, да права не имеет.

– Лука, хватит тебе уже вздыхать, найдутся твои миллионы, – Роза тряхнула черными блестящими локонами, энергично подошла к столу, за которым сидел, развалясь, Лука, и с торжественным грохотом водрузила на стол блюдо. – У тебя вон сколько людей рыщет по городу, обязательно найдут. Тебя не было в этом дворе каких-то пять минут. Ну кто за это время мог взять сумку? Кто-нибудь из этого же дома. Да если хочешь, я сама пойду, буду расспрашивать абсолютно всех, все разнюхаю, ты меня знаешь…

– Нет-нет, даже и не думай в это дело соваться! Этого еще не хватало!

– Лука! Я же хочу тебе помочь.

– Ты добрая, Розка, и красивая. И котлеты у тебя отменные. – Лука улыбнулся так, что у Розы сердце забилось быстрее. – Ты чего замуж-то не выходишь?

– Тебя жду, – она села к нему на колени, прижавшись обтянутой красным бархатом халата грудью.

– Зачем я тебе? – Лука раздвинул полы халата и вяло поцеловал Розу в ложбинку между грудями. – Жизнь у меня неспокойная. Это ты знаешь, что нет у меня этих денег, а тот боров, машину которого я обнес, этого не знает и ищет меня. Рылом своим землю роет, стольких людей поднял на уши… Говоришь, хочешь поговорить с жильцами того дома, рядом с которым я бросил сумку? Да я больше чем уверен, что их всех уже опросили.

Лука вот уже сутки прятался в деревне Ледово, под Москвой, у своей старинной приятельницы Розы, женщины, преданной ему всем сердцем, и только здесь чувствовал себя в безопасности. Дом этот, крепкий, большой, хоть и в один этаж, окруженный лесом, единственная родственница Розы, тетя Рамиля, отдала за свои долги, в пору, когда занималась шубным бизнесом, да прогорела. Лука же выкупил дом у ее бывшего хозяина и вернул семье. Правда, тетя Рамиля до этого дня не дожила, зато успела отписать его своей любимой племяннице Розе. Роза содержала дом в чистоте, занималась маленьким хозяйством, состоящим из кур да кроликов, помогала Луке продавать краденое, получая свои небольшие проценты, да прятала в доме нужных ему людей.

– Лука, не мое это, конечно, дело, но люди твои… Эти ребята – Сашок, Витя, Егор… Они, вообще, знают, что в сумке?

– Мыслишь в правильном направлении. Нет, конечно. Они думают, что там дурь.

– А ты как узнал, что деньги в машине оставят? И депутат этот твой… Он что, лох? Как можно оставлять такие деньжищи в машине?