Читать книгу "Резервация - Алексей Калугин"

Стинов наклонился и застегнул ботинки.

– Я готов, – сказал он.

Комендант молча указал на дверь.

Выйдя в коридор, Стинов увидел старика-соседа, который стоял у двери своей комнаты. У старика была дряблая, морщинистая кожа, складками собирающаяся на шее. На голове его почти не осталось волос. Однако, встретив взгляд старика, Стинов был поражен его уверенностью и силой.

– Провидение хранит тебя, – сказал старик, глядя Игорю в глаза.

– Я далек от бога, – покачал головой Стинов.

– Ты придешь к нему, потому что ты один и тебе больше некуда идти.

– Пока мне дорогу указывают, – кивнул Стинов в сторону сопровождавших его комендантов.

– Не всегда так будет, – уверенно произнес старик. – Провидение тебе поможет, как уже помогло однажды, прислав своего слугу.

Стинов замер на месте, удивленно глядя на старика с сияющим взором. Идущий следом комендант толкнул в спину.

В условное ночное время освещение центрального прохода сектора было тусклым – горела только каждая третья световая панель. Движущийся тротуар был выключен. Стинова сопровождали трое комендантов. Двое других остались в секции, хотя и непонятно было, что им еще нужно, если все улики они принесли с собой. Стинов уже почти не сомневался, что нелегальный эфимер послужил только поводом, а подлинной причиной ареста было его участие в прогулке по сектору Ломоносова.

С сознанием Стинова происходило нечто странное. Оно словно бы раздвоилось. То же самое случилось и во время бегства из сгоревшего сектора, когда привычный пласт сознания, советами которого Стинов привык руководствоваться в повседневной жизни, удивительным образом сместился в сторону, открыв потаенные глубины, в которые прежде ему не доводилось заглядывать. То, что находилось там, в глубине, не было чем-то чуждым, но казалось незнакомым, неведомым. Именно эта часть его личности, о существовании которой Стинов прежде даже не подозревал, подсказала ему путь к спасению. В тот раз Стинов приписал это необычное ощущение воздействию галлюциногена. Но сейчас это снова повторилось, а он уже более суток не принимал эфимера.

Та часть сознания, что заставляла во всем подчиняться комендантам, лелея надежду на то, что все еще, быть может, как-нибудь да обойдется, оказалась оттиснутой в сторону. Избавившись от парализующего страха, мозг Стинова снова работал четко, как хорошо отлаженный автомат, в точности фиксируя все, что происходило вокруг. Он отмечал темные боковые проходы, в которых не горела ни одна осветительная панель, и приоткрытые двери домов, вычисляя путь возможного бегства, хотя еще и не знал, возникнет ли необходимость им воспользоваться. Увидев, как один из комендантов кинул в рот пастилку и принялся ее жевать, Стинов для чего-то стал изображать из себя человека, находящегося под сильным воздействием эфимера. Он бестолково крутил головой по сторонам и глупо таращил глаза на серые стены домов и вывески в витринах. Спектакль удался ему на славу. Коменданты, и прежде не принимавшие его за достойного противника, теперь и вовсе расслабились. Охранники, шедшие прежде с двух сторон от арестованного, оба теперь оказались по левую руку от него и о чем-то негромко переговаривались между собой. Третьего, который шел позади, Стинов не видел. Но, наверное, он, как и эти двое, устал крутить дубинку в руках и повесил ее на пояс. Теперь, если бы у Стинова возникло желание бежать, шансы на успех были бы неплохими. Но даже если побег удастся, что делать потом? У Стинова не было ни друзей, ни близких родственников – ни одного человека, который согласился бы спрятать его. Поэтому он покорно следовал за комендантами в надежде узнать, в чем конкретно хотят его обвинить.

Они миновали здание Архивного отдела, в котором работал Стинов, прошли мимо пассажирского лифта и свернули налево. Проход вывел их к зданию главной комендатуры сектора. Стинова провели по узкому ярко освещенному коридору, стены которого были выкрашены в грязно-серый цвет, и, ничего не объясняя, втолкнули в комнату.

В комнате с большим голографическим окном, пейзаж за которым имитировал морской берег, находились двое. За столом, откинувшись всем своим грузным телом на спинку кресла и сложив руки на распирающем форменный френч животе, сидел старший комендант сектора. Стинов не раз видел его круглое, одутловатое лицо в выпусках новостей. В человеке, стоявшем у него за спиной, Стинов узнал инструктора, обучавшего стрельбе людей в секторе Ломоносова. Сейчас он был одет не в спортивный костюм, а в зеленый френч коменданта, но глаза его закрывали те же темные очки с зеркальными стеклами в тонкой металлической оправе.

Стинов с удивлением отметил, что не чувствует страха, хотя испугаться, наверное, стоило. Объявившаяся в нем новая личность в зародыше подавила страх, который мешал правильно оценивать ситуацию. Одно было ясно наверняка – расклад сил был не в его пользу. Но на его стороне было то, что никто не считал его серьезным противником. Даже тип в темных очках скорее всего думал, что в сгоревшем секторе парню просто чертовски повезло.

Минуту или чуть дольше старший комендант молча изучал лицо Стинова. Игорь по-прежнему умело изображал до одурения наевшегося эфимера кретина. Чтобы его не выдал размер зрачков, он прятал глаза под полуопущенными веками.

Старший комендант лениво протянул руку с короткими, толстыми пальцами.

– Давай удостоверение, – голос у него был высоким и писклявым.

Порывшись для видимости в карманах, Стинов достал удостоверение и, сделав два шага вперед, положил пластиковую карточку на стол.

Комендант взял удостоверение и небрежным жестом указал Стинову на металлический стул с неудобной низкой спинкой, стоявший посреди комнаты. Стинов аккуратно присел на самый краешек стула и задрал голову к потолку.

– Игорь Стинов, – прочитал на удостоверении комендант и провел карточкой по щели контрольного идентификатора.

Оставшись доволен проверкой, он положил удостоверение на стол и перевел взгляд на Стинова.

– Перестань пялиться в потолок! – визгливо крикнул он. – Смотри на меня!

Демонстративно вздрогнув, Стинов перевел взгляд на багровую физиономию старшего коменданта.

Приподняв голову, старший комендант покосился на того, кто стоял позади него.

– Это он?

Человек в темных очках неопределенно пожал плечами.

Комендант достал из стола два фотоснимка и бросил их через стол Стинову.

– Узнаешь?

Стинов взял фотографии. На них были лица Марти и Карелы, снятые крупным планом. Мертвые, с закрытыми глазами.

– Это мои соседи, – сказал Стинов, возвращая фотографии. – Марти Турин и Карела, его подруга.

– Как они тебе нравятся в таком виде? – похлопав сложенными вместе фотографиями по столу, спросил комендант.

– При жизни они выглядели лучше, – ответил Стинов.

Он глядел на старшего коменданта, но все время чувствовал на себе тяжелый, изучающий взгляд из-под темных очков.