Читать книгу "Великолепный джентльмен - Алисса Джонсон"

Анна не могла дождаться, когда раздастся спасительный храп. Она взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. Последняя порция лекарства была принята двадцать минут назад. Должны пройти еще долгие десять минут.

– Недели! – запричитала ее матушка. – Месяцы! Сезон закончится, а это все, что я смогу показать… – Она с отвращением махнула рукой в сторону перебинтованной ноги. – Черт побери этого мистера Темплтона!

– Сегодня утром он прислал розы.

Мадам бросила на нее сердитый взгляд.

– Розами с мясником не расплатишься.

– Можно продать бриллиантовое ожерелье или пару колец, – предложила Анна, прекрасно понимая, что матушка никогда не согласится на столь радикальные меры. Мадам не расстанется со своим личным имуществом ни при каких обстоятельствах. Никогда. Даже пришедшие в негодность вещи слуги убирали на хранение, а если некая вещь не нравилась мадам изначально, то ее все равно бережно хранили, ведь она принадлежала госпоже. Не успеет день подойти к концу, как розы Темплтона будут отправлены на засушку. Мадам бросила на дочь раздраженный взгляд.

– Не могу поверить, что ты решила предложить подобное.

– А как еще вы сможете разобраться со своими счетами?

– Ты упускаешь самое главное, девочка. Речь идет не о том, что я должна делать сейчас. Я говорю о своем будущем.

– Речь идет всего лишь о небольшом перерыве, мадам. Скоро вы снова будете в состоянии танцевать. Несколько недель…

– «Недели», говорит она, – прервала мать, с раздражением взмахнув рукой, – словно это такой пустяк – исчезнуть из общества на такое время. Словно эта хищница, миссис Морхаус, не строит ежедневно козни, чтобы лишить меня с таким трудом завоеванной популярности, и при этом я не имею ни малейшей возможности воспрепятствовать ей. Как ты полагаешь, что станет со мной, если она добьется успеха?

– Полагаю, вы станете второй в состязании скандальных репутаций. – Анна сделала очередной стежок. – Несмотря на этот позор, я постараюсь высоко держать голову.

– Она насмехается надо мной. Моя дочь смеется над моим горем. – Мадам указала на нее дрожащим, увешанным кольцами пальцем. – У тебя такое же холодное сердце, как и у твоего отца.

– И такие же невыразительные глаза, – закончила за нее Анна. Мадам была просто в отчаянии из-за того, что у единственной дочери были такие, по ее мнению, бесцветные глаза.

– Ничего подобного, – не слишком отчетливо пробормотала мадам. – У Эспли были красивые глаза. Конечно, не такие яркие, как у меня, но по-своему притягательные и к тому же прелестного голубого цвета. Я не знаю, откуда у тебя, черт возьми, этот ужасный серый цвет глаз.

– Так теперь это Эспли, не так ли? – слегка улыбнувшись, спросила Анна. Ее мать бессчетное количество раз называла имя отца Анны. И насколько Анна могла припомнить, ни одно имя не повторялось дважды. Теперь некий Эспли пополнил длинный список ее отцов. – Похоже, я настоящее биологическое чудо.

– Ты неблагодарное маленькое чудовище – вот кто ты!

Привычная к резким выражениям своей матери и ее непредсказуемому характеру, Анна никак не отреагировала на язвительные слова, лишь спокойно заметила:

– Тебе следовало бы отослать меня к отцу. Пусть он меня терпит. А еще лучше – выдели мне приданое, которое ты обещала, и будешь свободна от меня…

– Приданое? – Мадам округлила глаза и посмотрела на Анну так, словно у той выросла вторая голова. – Я тебе ничего подобного не обещала.

– Пятьсот фунтов, – напомнила ей дочь, как напоминала по меньшей мере раз в месяц, с тех пор как ей исполнилось, по приблизительным подсчетам, шестнадцать лет.

– Чепуха! Что бы ты стала делать с такой суммой? Спряталась бы в деревне? Боже, что бы сказали люди, если бы дочь миссис Рейберн постигла такая судьба?

Для женщины, которая всю свою сознательную жизнь только и делала, что нарушала общепринятые правила поведения, мадам была чрезмерно чувствительна к мнению окружающих. А для женщины, стремящейся завоевать расположение окружающих, она была прискорбно упряма в своем поведении. Анна знала, что шансов убедить мать выделить ей пятьсот фунтов столько же, сколько и уговорить ее продать одно из украшений. Что, собственно говоря, означало полное отсутствие шансов.

Она бросила взгляд на часы. Пять минут.

– Расскажите мне об этом мистере Эспли. Он джентльмен, торговец или…

– Ты об этом? – Мадам бросила на нее раздраженный взгляд. – Это не мистер Эспли. Это лорд Эспли. Филипп Майкл Хаверстон, пятый маркиз Эспли. Не старайся казаться глупее, чем ты есть, девочка.

– Прошу прощения, мадам, – спокойно ответила Анна. – В будущем я приложу усилия, чтобы отделять мою глупость от моей легковерности.

– Ты попытаешься что сделать? Что, черт возьми, это значит?!

– Ничего.

Изящная бровь матери упрямо изогнулась.

– Ты что, не веришь мне?

«Ни единому слову».

– Разумеется, я верю вам, мадам. С чего бы вам лгать?

– О, я лгу по самым различным причинам, – ответила мадам, слегка взмахнув рукой. – По большей части, чтобы развлечься.

– Этому я могу поверить, – пробормотала Анна.

Ее матушка, похоже, не расслышала этих слов.

– Но Эспли… Я лгала относительно Эспли ради твоего же блага. – Она театрально вздохнула и драматически всплеснула руками. – Я не такая ужасная мать и совсем не хотела причинить тебе боль.

– Уверена, что не хотели.

– Ты попыталась бы его найти, – объяснила мадам. – Я этого опасалась.

– А почему бы этого не сделать? – спросила Анна, не испытывая ни малейшего интереса к тому, что ответит ей матушка. Лорд Эспли не был ее отцом, и была только одна причина, по которой мадам могла не желать, чтобы Анна попыталась встретиться со своей другой семьей… Она не хотела ни с кем делить дочь.

– Бессердечный! Он попытался бы причинить тебе боль.

Анна дернула нитку, завершая прочный французский узел.

– В таком случае я должна поблагодарить вас за заботу.

Матушка издала какой-то горловой звук, который, как надеялась Анна, означал, что она вот-вот заснет.

– Не верь мне. Мне никто никогда не верит.

«Только те, кто обладает здравым смыслом».

– Это не…

– Знаешь, у меня ведь есть доказательства.

Анна замерла.

Это было что-то новое.

В течение многих лет ее мать называла множество имен и рассказывала самые разные истории, связанные с этими именами. Ее отцом был Роберт Хенри, отважный офицер, павший, защищая самого Веллингтона. Потом был Чарли Фигг, милый сын викария, которого постигла трагическая участь – он был застрелен разбойником с большой дороги. Еще знаменитый Рафаэль Мур, лихой разбойник с большой дороги, которого постигла несколько менее героическая участь – его повесили.