Читать книгу "Летнее приключение - Клер Кук"

— Да, — ответила я. — Кажется, это будет прямо перед выборами.

— Скажите-ка мне еще раз, — попросил отец, — родители невесты действительно странноватые?

— Разумеется, — ответил Марио, хотя на самом деле они попросту были южанами. — Кстати, папа, звонил Дональд Трамп. Он сказал, что хочет вернуть свои волосы.

В нашей семье было много необычного, и не на последнем месте среди всего этого стояли отцовские волосы. Они были гораздо темнее, чем у Дональда, и отец всегда тщательно за ними ухаживал. Утро он начинал с пригоршни мусса, придающего волосам объем. Потом приклеивал прядь за прядью к лысой макушке. Заканчивал папа спреем «Мгновенно скрывает вашу лысину». Возможно, блеск в его карих глазах и самоуверенная манера держаться отвлекали внимание от его фальшивой прически, ведь как-никак ему удалось чем-то привлечь трех своих бывших жен.

— А мама придет на свадьбу? — спросила Анджела. У меня перехватило дыхание — так случалось всякий раз, когда кто-то заговаривал с отцом о маме.

— Но она же бабушка, так что, само собой, придет, — ответил Марио. — Во всяком случае, я на это надеюсь.

Отец сжал в руке свой cornicello. Он в самом деле верил, что коралловый рог может защитить его от дурного глаза.

— Ну и хорошо. Закончим на этом, — сказал он. — Вернемся к делам.

Тьюлия распахнула дверь. Тут же трое ее детей вбежали в салон, чтобы обхватить дедушку за колени. На Маке поверх купального костюма была надета красная футболка, а в руках он держал красный игрушечный посад. Мэгги и ее кукла нарядились в голубые сарафаны, а Майлз, как и тележка, которую он тащил за собой, были желтыми. Наклонившись к Марио, я прошептала:

— Она что, кодирует своих детей с помощью цвета, как ты считаешь?

— Возможно. Странно, что отец не делал этого с нами, ведь он буквально помешан на том, чтобы контролировать других. Так и представляю себе, что теперь я бы ходил к психотерапевту и рассказывал: «Все началось с того, что у всех цвета были лучше, чем у меня…»

Тодд рассмеялся, а потом они с Марио обменялись такими любящими и понимающими взглядами, каких я никогда прежде не замечала у них.

— Думаю, это были бы чудесные воспоминания, — заметил Тодд. — «Я был второстепенным цветом: шокирующая история о том, как братья с сестрами оскорбляли брата!»

Тут в салон вошла мать Тьюлии и, пройдя мимо нее, направилась за стулом.

— Простите, — извинилась Тьюлия. — Майку сегодня придется работать допоздна, а я забыла, что на этой неделе на собрание приходит мама.

— Да ладно вам, — проворчал отец. — Все равно они скоро будут работать здесь. — Он оторвал от себя детей, и те побежала в детскую зону.

Когда люди знакомятся с нами как с группой, нам бы следовало давать им на всякий случай специальную табличку с указанием степени родства каждого. Но даже в этом случае они едва ли смогли бы сразу разобраться, кто есть кто. Обычно так происходит с большими шумными семьями. Поэтому я всегда советую всем делать записи — позднее им, возможно, придется пройти нелегкий тест на узнавание.

А ведь, ко всему прочему, мы все еще очень похожи. У всех детей моего отца были густые темные волосы и светлая кожа. Плюс к этому — большие глаза, а в дополнение к ним — почти не сходящие с лиц широкие улыбки. Да и все жены отца были весьма похожими друг на друга, если не считать того, что цвет их волос включал в себя гамму оттенков от седого до золотистого.

Иногда, если мне приходилось объяснять кому-то, кто есть кто в нашей семье, я называла бывших жен моего отца буквами А, Б и В — для простоты объяснения. Мэри — мать Анджелы, Марио и моя, была А. Мать Тьюлии, Диди, я называла Б. Линда, мать Софии, становилась в моих объяснениях В. Так действительно было проще, особенно если учесть, что неприятный для меня переход от Б к В обычно сопровождался лишением некоторого количества волос. Диди и Линда работали в разных салонах и приходили на еженедельные собрания в разные пятницы. Моя мать вообще не ходила на них.

Она поселилась вдалеке от нас и вернулась в школу, чтобы стать социальным работником — это случилось сразу после того, как она ушла от отца, что, в свою очередь, произошло после того, как он начал обманывать ее с Диди, его будущей второй женой.

Сейчас отец выглядел очень элегантно. Это могло означать, что где-то поблизости расправляет крылья его будущая четвертая жена. Мне оставалось надеяться лишь на то, что, если она будет работать с нами, то по крайней мере ей известно, что такое приличная стрижка.

— И где же это мы сейчас были? — спросил отец.

— Еще нигде, — ответила я.

— Анджела, — вновь заговорил отец. — София. Вернее, я хочу сказать Белла. Ты красивая девчонка, но тебе нужно научиться следить за общим разговором, смотреть на то, как двигается босса.

— Он имеет в виду рот, это по-итальянски, — шепнул мне Марио.

Я ткнула его в бок локтем.

— Ну ладно, а как обстоят наши дела в отделе бабла, Тодди? — со смешком поинтересовался отец.

— Неплохо, совсем неплохо, — отозвался Тодд. Когда дело доходило до политических ошибок и раздражающих прозвищ, на которые был так щедр его тесть, он становился многословен и начинал издалека. — Большинство наших клиентов перед уходом из салона сразу записываются на следующий раз. Но мы можем заработать еще и на распродаже.

— Клиентам не нравится платить по счетам, — заявила Анджела. — Проект «Рануэй»[7]сослужил нам плохую службу. Как нам убедить людей, что лак для волос «Аведа» стоит тех денег, которые мы за него просим, если по телевизору они слышали восхваления двухдолларовому флакону «Файнесс»?

— Ну не знаю, — сказала я. — Я могу работать по-разному. Всем, к примеру, известно, что тушь для ресниц «Мэйбеллин» самая лучшая, но я закрашиваю золотую этикетку снаружи, чтобы мои клиенты думали, будто я пользуюсь только дорогой косметикой.

— Ты правда это делаешь? — воскликнул Марио. — А я и не знал. Отличная идея, между прочим.

Я подбоченилась.

— И попрошу не забывать, кому она пришла в голову.

— Да-да, совершенно верно, — кивнула Анджела.

— Белла все знает, — промолвила Тьюлия. — Она еще не говорила вам об этом?

— Конечно, знает, — подтвердила Анджела. — На этой неделе она даже умудрилась буквально в одно мгновение нанести распылителем тон на лица целой толпе.

Я спросила себя, во всех ли больших семьях творится такое, когда они собираются вместе. Но вот что я действительно знала наверняка, так это то, что мне необходимо подождать и не заглотить их наживку. Еще немного и они переключат внимание на кого-нибудь другого. А пока мне лучше держать мой большой рот — босса — крепко сжатым. Но тут я как на грех посмотрела на Софию. Как же мне захотелось стереть самодовольную усмешку с ее лица!