Читать книгу "Запретное видео доктора Сеймура - Тим Лотт"

Так зачем же вы хотели ее уволить? Потому что думали, что Алекс на нее запал?

Возможно, подсознательно. Но Алексу я указала другую причину. Я сказала ему, что у нас все время что-то пропадает.

Что?

В основном небольшие суммы денег. Тут фунт, там другой. Ничего значительного.

Алекс заподозрил Гая?

Я не поверила ему, когда он завел об этом речь, поэтому убедила себя, что если кто и ворует, то это Миранда.

И вы решили ее уволить?

Это был не более чем предлог. Сейчас я понимаю, что наряду с ревностью было еще чувство вины за мою неспособность или нежелание наладить связь с моей малышкой. Я не могла выносить, что какая-то… посторонняя сравнительно легко с этим справлялась. А у Миранды был свой подход к Полли. Ей все давалось просто. Она никогда не раздражалась, а ведь я очень быстро теряю самообладание. На работе я само терпение и стойкость, а вот дома… В общем, накануне вечером, перед тем как Алекс пошел к Али, я настояла, что она должна уйти. Алекс заметно рассердился, что для него было непривычным. Обычно он держал себя в крепкой узде. Это был еще один симптом происходивших в нем изменений. Он действительно занял твердую позицию. Как правило, он уступал и делал все по-моему. Вот еще одна его особенность. Думаю, он боялся проявить слабость, потому что всегда старался поступать правильно, дипломатично.

Так был ли он слабаком?

Возможно. Мы все в определенной степени пользовались его слабостью. Быть может, ему это в конце концов осточертело, оказалось последней каплей.

Но думаю, что, направляясь в «Циклоп», он замышлял что-либо, помимо решения проблем с Мирандой. Именно Шерри Томас подтолкнула его перейти грань. Стараясь сделаться сильным, он лишь обнаружил еще одну сторону своей слабости.

Значит, это и есть основной мотив? Он хотел быть сильным?

Я полагаю, он хотел вернуть себе часть той власти в доме и в жизни, которую утратил.

Через минуту мы поговорим об этом подробнее. Вы хотели уволить Миранду Келли. Что сказал Алекс?

Он сказал, что это глупо и совершенно излишне. И добавил, что он придумает другое решение.

Вы полагаете, он уже тогда думал поставить камеры?

Дома — определенно нет. А вот в клинике… Был там один инцидент с его пациенткой — серьезная была ситуация. Он стал беспокоиться за свою репутацию.

Но потом он, конечно же, установил камеры в клинике, и без ведома своего брата.

Я думаю, что к тому моменту он себя уже плохо контролировал.

А сам думал, что наконец-то опять контролирует все от и до. Дилемма, которая встает перед каждым, страдающим тяжелым пристрастием.

Ирония судьбы, не правда ли?

Итак, давайте уточним. Его волновала складывавшаяся в клинике ситуация, но, насколько вам известно, у него не было планов устанавливать системы видеонаблюдения где бы то ни было до того визита в лавку Али?

Я бы истолковала все именно так. Очевидно, как показали последующие события, я далеко не всегда была посвящена в его сокровенные мысли.

Как бы вы описали атмосферу в доме в то утро, когда после перепалки он пошел за газетами?

Атмосфера напряженная. Он был раздражен. Я тоже. Впрочем, раздражение уже становилось нормой.

Отчего же?

Все приходилось выторговывать. Ни в чем не было ясности. Алекса, с его четким образом мыслей, это очень расстраивало.

Что значит: «Ни в чем не было ясности»?

Да в обычной семейной жизни. Вот, например, за несколько дней до того, как он пошел к Али, а потом в СВЦ.

«Системы видеонаблюдения „Циклоп“».

Контора Шерри Томас. Да. Ссора произошла из-за какой-то ерунды. Игровая приставка. Кто-то из детей подключил ее к телевизору в нашей спальне — в их комнате телевизора не было, мы им не разрешали.

Дети жили в одной комнате? Они все-таки уже достаточно взрослые.

Да, конечно. Это было очень неудобно — даже неуместно. Но нам нужна была отдельная комната для Полли. Алекс не мог уступить свой кабинет на втором этаже, он работал там каждый день. Если она плакала у нас в комнате, спать не могли ни он, ни я, а Алекс ценил каждую минуту, которую мог урвать для сна. Комната Гая была маленькой и рядом с нашей. Он, естественно, не хотел спать с малышкой, поэтому ему пришлось подселиться к Вики, по крайней мере на время, пока мы что-нибудь не придумаем. Все было не так уж плохо. У Вики просторная комната, и мы разделили ее ширмами. Но это, я полагаю, был еще один фактор, из-за которого напряженность в доме усиливалась.

Так что случилось с игровой приставкой?

Алекс поскользнулся на ней и ударился головой об угол шкафа. При его-то ненависти к беспорядку, даже на символическом уровне, получить травму из-за того, что кто-то не прибрал за собой, — это был удар по его самому чувствительному нерву. Он был в ярости. Он, конечно, держал себя в руках. Но я-то понимала, как он разгневан.

И кто же ее оставил?

В том-то и дело. Утром, за завтраком, Алекс спросил Гая напрямую. Тот все отрицал. Сказал, что приставку включил не он, а Виктория. Виктория сказала, что, хоть она в нее и вправду играла, Гай был последним, так что и убирать должен был он. Таких разговоров Алекс не переносил. Для него это было очень важно — быть справедливым. И его ужасно раздражало, когда рассудить по справедливости было невозможно.

Что же он сделал?

Сначала пригрозил, что урежет карманные расходы обоим, если никто не сознается. Тут Гай взъерепенился — орал, вопил, по полной. Виктория, конечно, сидела с таким видом, будто вот-вот разревется, и смотрела на Алекса своими большущими, как у спаниеля, глазами. Это работало безотказно, я-то видела ее насквозь, но Алекс ничего не замечал.

И что в результате?

Они уже опаздывали в школу. Алекс очень не любил опаздывать. А если дети опоздают в школу, Алекс опоздает в клинику. Это было поле для противоборства. Гай сказал, что не двинется с места, пока Алекс не отступится, а Виктория просто сидела с отсутствующим видом. В итоге Алекс побушевал, но сдался. Они получили свои карманные деньги. Алекс часто выбирал путь, который на данный момент кажется простейшим. В перспективе это, конечно, неверная позиция. Но это так свойственно людям. И такое происходило постоянно. На самом деле теперь я вспоминаю еще несколько случаев… чего? Неразберихи, той самой неразберихи, которая так его мучила, в то самое утро. Все очень банально. Странно, что я это вспомнила, но… Виктория стала посыпать хлопья сахаром, и Алекс сказал, чтобы она так не делала, а она сказала, что я ей разрешила. А вы разрешали?

В том-то и дело. Я не могла вспомнить. А она доказывала с такой страстью. Так что Алекс и тут сдался. «Последний раз», — сказал он. Потом еще история с его мобильным. Виктория хотела послать подруге SMS-ку. Алекс не дал.