Читать книгу "Ароматы кофе - Энтони Капелла"

— Видимо…

— Сообщите ему: «Пособие отменяется. Тчк. Благоприятные возможности. Тчк. Благослови Вас Господь, сэр. Тчк».

— А…

— И, как попутно замечает ваш папаша, в виду вашего отчисления, путь к достижению духовного сана и даже к педагогике вам теперь, очевидно, заказан.

— Да… — выдохнул я.

В горле у меня пересохло. Дженкс поставил передо мной очередную чашечку кофе. Я влил ее себе в рот. Ароматный уголь и темный шоколад обволокли мозг.

— Вы обмолвились о фантастическом богатстве.

— Неужели?

— Вчера, в «Кафе Руайяль». Сказали, если я впишусь в вашу… схему, мы с вами оба станем фантастически богатыми людьми.

— Ах, да, да! — Пинкер призадумался. — Ну, это фигурально выражаясь. Я употребил… — Он кинул взгляд на секретаря: — Что я употребил?

— Гиперболу, — подсказала та.

Она заговорила впервые. Голос низкий. И вновь, как мне показалось, я уловил легкую иронию. Я взглянул на нее, но она по-прежнему сидела, склонив голову над блокнотом, продолжая записывать слово за словом своими дьявольскими каракулями.

— Вот именно! Я употребил гиперболу. Как персона литературная, вы, безусловно, это оцените, — сверкнул на меня глазами Пинкер. — Разумеется, в тот момент я не располагал сведениями о вашем несколько стесненном положении.

— Какое именно вознаграждение вы можете предложить?

— Присутствующая здесь Эмили проинформировала меня, что миссис Хамфри Уорд было заплачено за ее последний роман десять тысяч фунтов. Невзирая на тот факт, что она — известнейшая у нас писательница, а вы совершенно безвестный автор, я полагаю платить вам по той же шкале.

— Десять тысяч фунтов? — изумленно воскликнул я.

— Я сказал «по той же шкале», но не «ту же сумму». В очередной раз вынужден поставить вам на вид, как опасна неточность. — Пинтер улыбнулся, злодей забавлялся ситуацией. — Опус миссис Уорд вмещает приблизительно двести тысяч слов — иными словами, шесть шиллингов и три пенса за слово. Я буду платить вам шесть шиллингов и три пенса за каждое описание, пригодное для нашего кода. Это по-божески, не так ли?

Я провел рукой по лицу. Голова кружилась. Я выпил слишком много этого дьявольского кофе.

— Метод Уоллиса-Пинкера!

— Простите, что?

— Название должно звучать именно так. И никак иначе.

Пинкер нахмурился:

— Если автор идеи Пинкер, то и доля Линкера в этом деле должна быть, безусловно, значительней.

— Львиная доля работы выпадет мне как литератору.

— Позвольте вам заметить, Уоллис, вы все еще полностью не осознаете принципов, по которым строится бизнес. Если мне потребуется найти более сговорчивого служащего, я просто отправлюсь в «Кафе Руайяль», где его и отыщу. Вас я нашел за пять минут. Между тем, если вам захочется найти себе иного работодателя, то придется сильно потрудиться.

— Возможно, — сказал я. — Но автор автору рознь. Убеждены ли вы, что очередной претендент так же успешно справится с работой?

— Гм! — Пинкер задумался. — Ладно, будь по-вашему! — внезапно припечатал он. — Метод Уоллиса-Пинкера.

— И поскольку это литературный труд, мне потребуется аванс. Тридцать фунтов.

— Сумма весьма значительная.

— Общепринятая, — не уступал я.

К моему удивлению Пинкер развел руками:

— Что ж, тридцать так тридцать. Итак, договорились?

Я заколебался. Я хотел было сказать, что мне надо подумать, надо посоветоваться. Я уже представлял себе смешки своих приятелей Ханта и Моргана, едва я поведаю им о такой сделке. Но… не в силах совладать с собой, я взглянул на девушку. Глаза ее блестели, и она мне… не то чтобы улыбнулась, но подала некий сигнал: глазами еле заметно поманила на согласие. И тут я спасовал.

— Договорились, — ответил я.

— Отлично, — сказал коммерсант, вставая и подавая мне руку. — Начнем работать в этом помещении завтра же утром, сэр, ровно в десять. Эмили, будьте добры, проводите мистера Уоллиса.

Глава шестая

«Терпкость» — едко-кислое ощущение на языке.

Тед Лингл. «Справочник дегустатора кофе»

Я удержал ее, едва мы оказались на нижней ступеньке лестницы:

— Нельзя ли мне сейчас осмотреть склад? Любопытно узнать подробней о деле, к которому, по милости вашего мистера Пинкера, я должен приобщиться.

Если девушка и уловила мой ироничный тон в адрес ее патрона, то вида не подала.

— Да, конечно, — всего и сказала она, и повела меня на громадный склад, который я уже мимоходом обозрел.

Место это было прелюбопытное — несусветный жар исходил от выставленных в ряд по одну сторону жаровенных барабанов, пламя горелок ярко мерцало во мраке. Судно к этому времени уже разгрузили, и громадные, ведущие к молу двери были закрыты. Лишь единственный сочный луч солнца пробивался сквозь кривой просвет между ними. Высоко над полом располагались окна, но внутрь через них свет едва проникал. К тому же помещение наполняла какая-то странная мгла; как я вскоре определил — из-за пелены плывущих повсюду вокруг ватных на вид хлопьев. Я протянул руку: пальцы не уловили ничего, кроме воздуха.

— Кофейные чешуйки, — пояснила секретарь. — Частично бобы мы получаем в еще не смолотом виде.

Я ничего не понял, но, кивнув, спросил:

— И весь этот кофе принадлежит Линкеру?

— Мистер Линкер, — произнесла секретарь с легким нажимом, — владеет четырьмя складами, крупнейшие два для еще не прошедших таможню товаров. А вот это у нас чисто приемно-распределительное хранилище. — Она обвела рукой: — Кофе привозится на судах по реке. Затем он сортируется, взвешивается, мелется, обжаривается и помещается в соответствующее место в зависимости от страны, откуда привезен. На этом складе у нас кофе буквально со всего мира. Вон там — бразильский, здесь — цейлонский. За нами — индонезийский, его не так много: основной урожай скупают голландцы. Чистый «арабика» мы храним для большей сохранности вот там.

— Почему этому чистому «арабика» нужна большая сохранность, чем остальным сортам?

— Потому что он самый ценный. — Секретарь подошла к груде тучных джутовых мешков. Один был уже приоткрыт. — Взгляните!

Возглас прозвучал по-особому трепетно.

Я заглянул в мешок. Он был полон зерен — блестящих, с железным отливом, как будто каждое смазано маслом и отполировано. Она зачерпнула горсть, протянула мне. Зерна были маленькие, каждое с желобком, как земляной орех; они с шелестом, как дождь в листьях, сыпались у нее между пальцев.

— Мокка,[14]— благоговейно проговорила секретарь. — Каждое зернышко на вес золота. — Запустив руку по самый локоть, она нежно, гипнотически, будто лаская, водила ею в глубине кругами, тотчас кверху потянулся тяжелый припаленный аромат.