Читать книгу "Повелитель желания - Николь Джордан"

— Это меня нисколько не утешает, — сухо объявил Эрве. — Очевидно, он предан вам, но вряд ли может считаться подходящим слугой для леди. Мне не нравится, что вы путешествуете без дуэньи и горничной.

Алисон послала жениху предостерегающий взгляд, не желая слушать ни малейшей критики в адрес верного индийца.

— Эрве, вам может быть неизвестно, но я обязана Чанду жизнью, причем не один раз.

Сообразив, что взяла слишком резкий тон, Алисон невольно смягчилась и одарила Эрве обезоруживающей улыбкой, надеясь, что логические рассуждения и обаяние помогут немного успокоить и развеселить его.

— Чанд не только слуга, но и мой друг. Думаю, ему можно доверить заботу обо мне. Кроме того, вы забываете, что я англичанка. Арабы не испытывают к ним такой ненависти, как к французам.

Но Эрве упрямо покачал головой.

— Арабы презирают всех неверных. И я не могу…

— Эрве, вы зря тревожитесь.

— Возможно, — с сожалением вздохнул он. — Но я не хочу, чтобы вы пострадали. И к тому же веду себя, как эгоист. Этот месяц без вас будет невыносимым.

Он потянулся к руке девушки и нежно прижал ее пальцы к губам.

— Неужели вы не понимаете, как я люблю вас, coquine?

— Эрве… — запротестовала было Алисон, но желание в его голосе взволновало ее, а объяснение в любви вывело из равновесия. Она почти ничего не боялась в жизни, но клятвы в любви обладали способностью лишать ее покоя, возвращая к тяжелым воспоминаниям, которые Алисон предпочла бы забыть. Горький опыт научил девушку остерегаться сладких слов авантюристов и охотников за приданым.

Конечно, Эрве не принадлежал к таким. Алисон была убеждена, что он искренне любит ее, но не могла понять, чем приглянулась ему. Алисон не была красавицей, а независимость и упрямство вряд ли принадлежали к тем чертам, которые мужчина искал в будущей невесте. По правде говоря, ее постоянно терзали сомнения в том, способна ли она стать Эрве хорошей женой.

Он по-прежнему влюбленно смотрел на нее. Влюбленно и со страстным желанием, заставлявшим девушку чувствовать себя ничтожной и недостойной такого пылкого обожания.

— Эрве… — запинаясь, начала Алисон. — Вы обещали дать мне время…

Эрве тихо вздохнул:

— Думаю, я попал в хорошую компанию. Оноре сказал, что вы отказали даже самому радже.

Обрадованная тем, что Эрве не собирается настаивать на немедленном ответе, Алисон улыбнулась:

— На самом деле все было не совсем так. Однажды раджа предложил купить меня в качестве третьей жены. Дядя Оливер хотел было поторговаться, но мне не захотелось быть на третьем месте.

Ответная улыбка Эрве согрела ее сердце:

— Нет, конечно. Вы, моя бессовестная плутовка, настаивали бы на первом. И, как обычно, добились бы своего. Без сомнения, как только мы поженимся, вы легко сумеете обвести меня вокруг пальца, совсем как ваших дядюшек. Алисон…

Понизив голос до нежного шепота, Эрве медленно привлек ее к себе.

— Поцелуете меня так, чтобы я смог вынести все эти ужасные недели в разлуке с вами?

Алисон не отважилась отказать такой отчаянной мольбе и молча кивнула, желая всем сердцем испытать к Эрве столь же ответную страсть. Видя, что девушка не сопротивляется, Эрве сжал ее в объятиях и наклонил голову, целуя нежно, но сдержанно, боясь оскорбить, как это и подобало истинному джентльмену, заботившемуся о чувствах невесты. Однако такая галантность, вместо того, чтобы польстить, неожиданно вызвала в Алисон смутное чувство раздражения. Ей почему-то захотелось, чтобы Эрве сжал ее в объятиях, подхватил на руки, зажег в ней ту страсть и желание, о которых бредят по ночам поэты. Но ничего подобного не случилось. Эрве был настоящим мужчиной, умел целоваться и наверняка знал, как увлечь женщину, но она с ним не чувствовала сердечного трепета, парения души, огня сладостного безумия. Вместо этого его ласки каким-то странным образом всегда заставляли чувствовать себя… немного разочарованной.

Совсем как сейчас. В его поцелуях, казалось, не хватало чего-то жизненно важного. Ее губы раскрылись в ожидании, и Алисон ощутила, как его язык проник в ее рот, но нежные ласки Эрве возбудили в ней лишь безымянную неудовлетворенную жажду, странную грусть, сожаление о том, что он не тот человек, которого она хотела бы видеть в этой роли. И о том, что она не та женщина, в которой он нуждался. Которую заслуживал.

Однако Эрве, по-видимому, удовлетворился ее откликом, потому что поднял голову, с мучительной мольбой глядя на нее.

— Возвращайся быстрее, любовь моя, — страстно прошептал он. — Не задерживайся слишком долго, чтобы мы могли пожениться, как только ты приедешь.

Алисон попыталась запротестовать, но Эрве, прижав палец к ее губам, заставил ее замолчать.

Наконец он разжал руки и отступил.

— Хотите остаться здесь? Мои гости скоро начнут о вас спрашивать.

— Еще минута, и я приду.

— Прекрасно, только не дольше, иначе можете простудиться.

Алисон не стала объяснять, что ей это не грозит, и вместо этого молча смотрела вслед Эрве. Повернувшись, она стала всматриваться в окутанный темнотой сад. Разговор с Эрве и его поцелуй лишь усилили ощущение нетерпеливого беспокойства. Снова занятая мыслями об утреннем путешествии, Алисон спустилась в сад и побрела по освещенной факелами аллее.

Однако, не успев сделать несколько шагов, она испуганно замерла: в тени большой пальмы стоял джентльмен в вечернем костюме, небрежно прислонясь плечом к стволу. Алисон схватилась за горло, едва успев подавить испуганный вскрик. Но незнакомец, не шевелясь, тихо сказал на прекрасном французском языке:

— Простите, мадемуазель, я, кажется, напугал вас.

Алисон, пытаясь успокоиться, старалась одновременно рассмотреть незваного гостя в полумраке. Его лицо было полускрыто пляшущими тенями, но мужчина не казался опасным: высокий, стройный, в превосходно сидевшем черном фраке.

— Неужели никто не удосужился объяснить вам, мадемуазель, — продолжал он небрежно, — что репутация юной дамы может быть навеки погублена, если кто-то увидит ее целующейся с офицером, да к тому же в укромном уголке?

Тон был достаточно шутливым, но в голосе звучали резкие, почти осуждающие нотки. Захваченная врасплох, Алисон ошеломленно захлопала глазами. Жгучий стыд охватил девушку при мысли о том, что кто-то видел сцену прощания с Эрве. Алисон покраснела до корней волос. Подумать только, какой-то неизвестный следил за ними…

— Неужели никто не позаботился объяснить вам, месье, — раздраженно отпарировала она, — что подслушивать чужие разговоры по меньшей мере невежливо? Вы должны были немедленно дать знать о своем присутствии.

— Но мне просто не дали такой возможности.

Ложь была настолько очевидной, что Алисон даже не позаботилась ответить. Стиснув висевший на запястье веер, она с треском развернула его и принялась раздраженно обмахиваться, давая понять незнакомцу, что подобное поведение, по ее мнению, просто неприлично.