Читать книгу "Не устоять перед соблазном - Мэри Бэлоу"

«А для чего еще существуют братья, — великодушно заявил он Рейчел в ответ на ее благодарности, — как не для того, чтобы поддерживать своих сестер в минуту разочарования. Кстати, меня заверили, что у Гудинга нет перелома. Осмелюсь предположить, что к следующему большому балу он будет в добром здравии и сможет танцевать с тобой».

Самый щекотливый момент уже миновал. Мисс Хакстебл не стала возражать, когда ее увели прочь от главной аллеи. В образование юных барышень следовало бы включить науку о хитрости, коварстве и порочных намерениях людей.

Лорд Монфор держал Кэтрин за руку, пока они шли по этой дорожке, но когда они свернули на другую, еще более узкую и темную, он вынужден был обнять ее за талию.

Кэтрин не возразила, как следовало бы, будь она благоразумной. Она напряглась на мгновение, но потом расслабилась.

— Ммм… — тихо произнес лорд Монфор. — У вас чудесные духи. Они мне не знакомы.

И это было правдой.

— Это не духи, — сказала Кэтрин. — Я вообще не душусь. Наверное, это мыло, которым я сегодня утром мыла голову.

Лорд Монфор наклонился к ее макушке и, уткнувшись носом в мягкие и шелковистые волосы, глубоко втянул в себя запах.

— Ах! — пробормотал он. — Восхитительно. Кто бы мог подумать, что мыло может пахнуть так… соблазнительно!

Он почувствовал, как она задрожала.

— Я им всегда пользуюсь, — пролепетала Кэтрин.

— Позвольте дать вам совет, — сказал он, поворачивая ее к себе и вынуждая ее положить руку ему на грудь. — Никогда не изменяйте этой привычке. У этого мыла более сильный и приятный запах, чем у любых духов.

— Да? — произнесла Кэтрин. — Вы думаете?

— Именно думаю, мисс Хакстебл, — воодушевленно проговорил лорд Монфор, одной рукой взял ее ладонь и положил себе на плечо, а другой притянул ее к себе. — Хотя иногда предпочел бы не думать. Есть более интересные занятия.

Он коснулся губами ее теплой и нежной шейки, провел языком по крохотному изящному ушку. Она судорожно втянула в себя воздух и, изогнувшись, прижалась к нему. И тогда он поцеловал ее в губы.

Ее губы оставались плотно сжатыми, и он вдруг сообразил, что, вероятно, это первый поцелуй в ее жизни. Она вся дрожала и все сильнее прижималась к нему. Ее руки крепко сжимали его плечи.

Он целовал ее нежно и, дождавшись, когда она немного расслабилась, провел языком по ее губам. Ее губы тут же раскрылись. Она медленно выдохнула, и это непроизвольное действие мгновенно возбудило его. Ее губы отдавали клубникой и вином. Одной рукой он обнял ее за талию, а другой стиснул ее попку.

— Красавица, — шептал он между поцелуями, — красавица, красавица. — Ее глаза были закрыты. Она охотно отвечала на его поцелуи. — Мы поступаем опрометчиво, — тихо проговорил он. — Вам не следует быть здесь со мной. Особенно со мной. Вас же предупредили.

Она открыла глаза, и, хотя вокруг была полнейшая темнота, ему показалось, что он увидел в них доверие и покорность.

— Я сама оцениваю людей и принимаю решение, — сказала она.

Ах, глупышка! Сплошная наивность. В нем вдруг вспыхнула странная нежность.

— Вот как? — прошептал он, легко касаясь ее губ. — Я пристыжен. И посрамлен. Вы очень красивы.

Неожиданно он обхватил ее ладонью за затылок и впился в ее губы страстным поцелуем. Она непроизвольно обняла его за шею.

— О, — простонал он, — вы искушаете меня!

Она ничего не сказала, и он прижал ее спиной к дереву.

Он ласкал и целовал ее медленно, нежно, терпеливо, почти с благоговейным трепетом, все время помня, что она может испугаться и убежать. Он догадывался, что ею владеют противоречивые эмоции, в том числе тревога и угрызения совести. Он догадывался, что она охвачена и любовным пылом, из-за которого все оттягивает то мгновение, когда надо остановить его. Но скоро она поймет, что останавливать его уже поздно, и если все же остановит его, то будет выглядеть полной дурой.

Его задача — дождаться этого самого момента.

И претворить в жизнь ее мечты о запретном наслаждении. Он всегда получал огромное удовольствие, владея женщиной, но для него было делом чести подарить удовольствие и женщине — пусть даже если все это делалось на спор.

Он принялся медленно стягивать платье с ее плеч и обнажил грудь, а затем ласково накрыл ее ладонями, поцеловал и сжал губами сначала один сосок, потом другой. Они были маленькими, твердыми, как камешки, теплыми и шелковистыми.

Учащенно дыша, она перебирала пальцами его волосы.

Нужно, чтобы кто-то обязательно изготовил духи из этого мыла. Этот кто-то сделает на таких духах целое состояние.

Нежно целуя ее лицо и бормоча какие-то ласковые слова, он задрал ей юбку и погладил упругие бедра.

Она застонала, когда он прикоснулся к сокровенному бугорку, и он, замерев на мгновение, впился поцелуем ей в губы.

— Ах, — пробормотал он, — какая прелесть!

Она тоже была прелестной. Стройная, олицетворение чистой красоты. Сама невинность, наделенная шармом истинной женщины. Он рукой дразнил ее. Внутри она была горячей и влажной.

Пылавшей безумным желанием.

Целуя ее, он расстегнул и приспустил свои бриджи. Когда его возбужденная плоть прикоснулась к ее телу, он испытал сладостную боль предвкушения.

Обнаженная плоть к обнаженной плоти. Вот оно. Как только…

А ведь он и в самом деле хочет ее, подумал лорд Монфор. Это не просто соблазнение. И им руководит отнюдь не холодный цинизм.

Кого он пытается одурачить?

Вопрос обрел свою четкость и ясность в тот самый момент, когда он по идее должен был бы находиться в таком же бездумном состоянии, как и она.

Он вдруг представил, как завтра с самодовольным видом завалится в клуб и потребует свой приз. Соблазнение невинной девушки свершилось. Какой же он молодчина! Барону Монфору, известному в кругу друзей под прозвищем Монти, нет равных в дерзости, необузданности и беспутности.

Он всегда был и будет победителем.

Он также представил, как завтра Кэтрин Хакстебл поймет, что ее жизнь разрушена: она стала очередной жертвой безжалостного и бессовестного развратника и превратилась в изгоя. Еще она поймет, что винить во всем надо только себя. Ее предупреждали — даже он.

Хотя на самом деле ее вины во всем этом почти нет. Разве можно было ожидать, что невинная девушка сможет противостоять его безграничному опыту?

В нем неожиданно вспыхнула злость. Он не привык думать в такие моменты — причем о таких вещах. Он бессердечный. И бессовестный. Он беспринципный развратник. И ему нужно выиграть пари.

Он просунул ладонь ей между ног, преграждая своей плоти доступ в столь вожделенное лоно.

— Мисс Хакстебл, — произнес он голосом, который звучал до ужаса спокойно, — вы будете стоить мне примерно семьсот гиней.