Читать книгу "Арабская петля - Максим Михайлов"

Стасер с все возрастающим удивлением выслушивавший эту речь совсем собрался было заметить Чуче, что, судя по ней, сам он на «восемь классов и какой-нибудь спецназ» ну никак не тянет, но тут, истошно взвизгнув тормозами на повороте, в улочку мгновенно заполнив собой ее всю влетел хаммер дежурной смены, а следом за ним показался микроавтобус. Из хаммера даже не дождавшись полной остановки, лихо выпрыгнул сам капитан Рунге — командир охраны нефтебазы, а также царь, бог и воинский начальник для всех «диких кроликов» на ней.

Стасер поспешно направился навстречу прибывшему начальству, выразительно мотнув головой Чуче. Тот, мгновенно сообразив, метнулся к «Горбатой», чтобы предупредить остальных, что на сегодня веселье закончено. Сложно было даже приблизительно представить себе реакцию сухого и педантичного немца на безобразную сцену изнасилования, свидетелем которой он вполне мог сейчас оказаться. Сложно в том смысле, что хотя бы поверхностным пониманием и умением предсказывать действия капитана Рунге на базе не мог похвастаться практически никто, так что с равной вероятностью он мог, как присоединиться к развлекающимся гардам, так и пострелять их на месте, или предать в руки военной полиции. Рисковать и проверять в любом случае не хотелось.

Четко вскинув руку в приветствии, Стасер отрапортавал:

— Капитан, группа Браво поставленную задачу выполнила. Снайпер захвачен в плен. Группа прикрытия в количестве двух человек уничтожена. Потери — один человек. Подорвался на растяжке.

Сухощавый и прямой как палка Рунге слушал доклад с застывшим, непроницаемым выражением лица, лишь при последних словах Стасера, процедил углом рта свое неизменное: «Scheisse». За гибель сотрудника охраны Компания вполне могла спросить и с него, оправдывайся потом перед этими штатскими штафирками абсолютно не представляющими себе, что войны без потерь не бывает, зато отлично умеющими считать суммы, затраченные на страховые выплаты. Бывший офицер «Штази» Эрих Рунге ненавидел подобные разговоры, он терпеть не мог, как щеголевато одетых в дорогие костюмы представителей нанявшей его Компании, так и то, с его точки зрения, быдло, набранное в основном в дикой и традиционно разболтанной и необязательной России, которым ему приходилось здесь командовать. «Что же они хотят, эти чертовы капиталисты? Если из экономии нанять вместо нормальных ветеранов цивилизованных армий, этих дикарей, то и с потерями и низкой эффективностью надо мириться. А они считают, что старина Рунге за жалкие пятнадцать тысяч евро в месяц должен сделать тут для них чудо — сотворить из дерьма пулю! Это же сброд! Подумать только, большая часть из них не говорит не то что по-немецки, даже по-английски! Ну и как прикажете ими командовать?! На старости лет учить русский?» — частенько жаловался на свою несчастную судьбу капитан. Но ворчал и выказывал неудовольствие он только наедине с собой, при подчиненных Эрих Рунге превращался в бесстрастного, лишенного всяких эмоций робота, наделенного дьявольским терпением и железной, несокрушимой волей. За это его не любили, но откровенно побаивались.

— Хорошо, лейтенант. Ваши действия были единственно верными в данной ситуации. Но, не могу не отметить, что в конечном итоге гибель одного из бойцов группы во многом произошла по Вашему недосмотру. А конкретно из-за отсутствия личного контроля при входе в здание. Я подумаю над тем, стоит ли Вас наказывать, но в любом случае будьте готовы к вычету из денежного вознаграждения. А сейчас соберите людей, доставьте сюда пленного и тело. Нам не стоит задерживаться.

Четко козырнув и безукоризненно выполнив поворот кругом, Стасер лихо щелкнул каблуками, что в боевой обстановке вполне можно было расценить как пожелание капитану отправиться по вполне определенному адресу. Гарды уже топтались перед домом, поправляя оружие и снаряжение и с интересом прислушиваясь к долетавшим до них обрывкам разговора старших. Те, кто более-менее понимал английский язык, переводили остальным. Потому настроение Стасера группа уловила четко, и едва он повернулся, чтобы уходить, неодобрительно заворчала, исподлобья косясь на Рунге. «Гитлер капут!» — выкрикнул кто-то из задних рядов. Рунге впрочем, как и обычно сделал вид, что ничего не заметил.

— Ну и какого хрена этому Хайгитлеру от нас надо? — озвучил общий вопрос Крот, когда Стасер подошел к бойцам вплотную.

«Хайль Гитлер» — неформальное прозвище, данное контрактниками капитану, прижилось удивительно быстро, произносилось, уже не задумываясь и окончательно потеряв первоначальный издевательский смысл, отчего получалось нечто слитно-скомканное: «Хайгитлер», или что-то близкое по звучанию.

— Поблагодарил за грамотное проведение операции и обещал выставить на круг бочку водки, когда вернемся на базу.

— Да ладно, хватило бы и половины дозы, — пропищал под общий гогот Ариэль.

Стасер с едва скрываемым отвращением посмотрел на его заляпанные засохшей блевотиной брюки и, коротко сплюнув, продолжал:

— Чуча, отведешь девку в автобус. Ариэль и Крот, Негатива туда же. Барс, Спец и Мойша собрать оружие и документы, если есть.

— Хунта!

Прятавший глаза в самом конце строя контрактник, вздрогнул, будто от удара кнута и виновато и вместе с тем искательно взглянул на Стасера.

— Виноват, командир, бес попутал…

— Виноватых бьют! — жестко отрезал Стасер. — Ладно, на базе разберемся, а пока помоги ребятам тащить Негатива.

— Есть! Уже бегу! — с радостным облегчением крикнул Хунта, действительно с похвальной резвостью срываясь с места.

Повод для радости у него и правда был серьезный, слова «на базе разберемся» означали, что Стасер ничего не докладывал о его проступке Хайгитлеру, решив наказать своей властью. А соответственно речь шла о денежном штрафе, или каком-нибудь неофициальном наказании по понятиям, тогда как факт неповиновения и хуже того нападения на старшего, мог повлечь за собой гораздо более неприятные последствия, вплоть до увольнения без выходного пособия и штрафа в размере всех заработанных здесь потом и кровью денег.

Собрались довольно таки резво, не прошло и пяти минут. Последней к автобусу подошла в сопровождении Чучи пленная девчонка. Стасер лишь мельком глянул в ее сторону и тут же поспешил отвернуться. Уж больно ясно истерзанный вид снайперши говорил о том, что только что произошло в заброшенном доме. Шла она, с трудом переставляя подламывающиеся при каждом шаге ноги, безвольно свесив набок голову, роскошные черные волосы теперь свисали неопрятными мокрыми сосульками, левая половина лица превратилась в один багровый кровоподтек. Стасер с тревогой посмотрел на Хайгитлера, тут, как говорится, только слепой бы не догадался, что случилось с девкой. Но Рунге лишь процедил свое любимое: «Scheisse!», и отвернулся. Удивления по поводу того, что снайпер оказался существом женского рода капитан не выказал, возможно, и вправду отвык удивляться. «Ведь он уже давно здесь, — подумал Стасер. — А на такой войне, когда против тебя воюет народ, быстро привыкаешь к тому, что можно получить пулю даже от младенца из колыбели».

— А сам ты? — тут же услужливо спросил кто-то сидящий глубоко внутри. — Тоже уже привык к роли палача и карателя?