Читать книгу "За борт! - Клайв Касслер"

Он задумчиво помолчал, потом добавил:

— Насколько ядовит этот газ в воде?

Сандекер выглядел усталым, его лицо осунулось.

— Одна чайная ложка убьет все живое в миллионе галлонов морской воды.

— Тогда лучше его найти, — сказал президент; в его голосе послышалась нотка отчаяния. — И как можно быстрей!

Глава 3

Глубоко в мутных водах реки Джеймс у побережья близ Ньюпорта, штат Виргиния, два ныряльщика преодолевали течение, пробираясь к забитому илом корпусу затонувшего корабля.

В черной, лишенной каких-либо измерений жидкости исчезало всякое чувство направления.

Видимость не превышала нескольких дюймов. Ныряльщики держались за шланг, который вбирал густой ил и поднимал его на семьдесят футов, на освещенную солнцем баржу. Работали они почти по Брайлю, единственное освещение давали фонари, размещенные на краю кратера, который они выкопали за несколько последних дней. Они ясно видели только частицы, проплывавшие перед лицом, как уносимые ветром капли дождя.

Трудно было поверить, что наверху существует мир, небо, и облака, и деревья, гнущиеся под летним ветром. В кошмаре клубящейся грязи и постоянной тьмы трудно представить себе, что в пятистах ярдах от них по улицам и тротуарам маленького городка передвигаются люди и машины.

Говорят, под водой не потеют. Это не так. Ныряльщики чувствовали, как пот выступает из пор вопреки конструкции костюмов для подводных работ.

Они уже устали, хотя провели под водой всего восемь минут.

Дюйм за дюймом пробивались они через дыру в правом борту внутрь корабля. Доски, окружавшие похожее на зев пещеры отверстие, были погнуты и разбиты, словно гигантский кулак обрушился на корабль. Начали попадаться изготовленные людьми предметы: башмак, петля со старого сундука, медный кронциркуль, инструменты, даже кусок ткани.

Странно прикасаться к предметам, которых никто не видел 127 лет.

Один из ныряльщиков взглянул на указатель воздуха. Они смогут работать еще десять минут, и еще сохранится достаточный запас воздуха, чтобы безопасно подняться на поверхность.

Повернув рычажок на шланге, они выключили всасывание и ждали, чтобы речное течение унесло потревоженный ил. Все вокруг погрузилось в тишину, слышно было только дыхание. Стал чуть лучше виден корпус затонувшего корабля. Разбитые доски палубы прогнулись внутрь. В темноту, как змеи, уходили облепленные грязью тросы.

Нутро корпуса казалось мрачным и угрожающим. Почти чувствовалось беспокойное присутствие призраков людей, ушедших под воду вместе с кораблем.

Неожиданно ныряльщики услышали гул — не гудение подвесного мотора небольшой лодки, а более сильный звук, как будто где-то работал авиационный двигатель. Определить направление на звук было невозможно. Они несколько мгновений прислушивались. Звук набирал громкость, в плотной воде она еще возрастала. Звук исходил с поверхности и их не касался, поэтому они снова пустили в ход насос и вернулись к работе.

Минуту спустя шланг уткнулся во что-то твердое. Они снова выключили насос и принялись убирать грязь руками. Вскоре они поняли, что перед ними предмет не из дерева, а из чего-то гораздо более прочного, и весь покрытый ржавчиной.

Для экипажа баржи время над местом гибели корабля словно остановилось. Все как зачарованные смотрели на древнюю летающую лодку «Каталина», которая резко повернула с запада, нацелилась на реку и с неловкостью опьяневшего гуся коснулась воды. Солнце блеснуло на аквамариновой краске, покрывавшей алюминиевый фюзеляж, и чем больше гидросамолет приближался к барже, тем крупнее становились буквы НПМА на его корпусе. Двигатели смолкли, показался второй пилот и бросил на баржу конец.

На потертые доски палубы легко ступила женщина. Стройная, в длинной коричневой рубашке, скрывающей изящное тело, перевязанной на бедрах тонким шарфом поверх зеленых хлопчатобумажных брюк. На ногах — кожаные туфли-мокасины. Ей сорок с небольшим, волосы у нее цвета золотых осенних листьев, а кожа почти бурая от загара. Лицо привлекательное, с широкими скулами — лицо женщины, которая не привыкла подчиняться, только повелевать.

Легко пробравшись через мешанину кабелей и различного оборудования, она остановилась, обнаружив, что на нее устремлено множество мужских взглядов, и в этих взглядах задумчивость смешана с восторгом. Женщина подняла защитные очки и посмотрела в глаза мужчинам своими карими, цвета спелой сливы глазами.

— Кто из вас Дирк Питт? — без предисловий спросила она.

Парень пониже ее, но с плечами вдвое шире ее талии шагнул вперед и показал на реку.

— Найдете его там, внизу.

Она посмотрела туда, куда указывал палец. На быстром течении покачивался оранжевый буй, его трос уходил в зеленую глубину. Примерно в тридцати футах дальше она увидела на поверхности пузыри от дыхания ныряльщиков.

— Скоро он поднимется?

— Через пять минут.

— Понятно, — сказала она и немного подумала. Потом спросила: — Альберт Джордино с ним?

— Он с вами разговаривает.

Поношенные теннисные туфли, обрезанные джинсы и рваная футболка… наряд вполне под стать черным лохмам и двухнедельной щетине. Не похоже на заместителя начальника отдела специальных проектов НПМА.

Женщину, казалось, его вид скорее позабавил, чем смутил.

— Меня зовут Джули Мендоза, я из Агентства по охране окружающей среды. Мне нужно обсудить с вами двумя срочное дело, но, наверно, стоит подождать, пока поднимется мистер Питт.

Джордино пожал плечами.

— Как угодно. — Он дружелюбно улыбнулся. — Особых удобств у нас нет, зато есть холодное пиво.

— Хорошо бы, спасибо.

Джордино достал из ведерка со льдом банку пива «Курс» и протянул ей.

— Почему женщина из вашего агентства прилетела к нам на самолете НПМА?

— Это предложил адмирал Сандекер.

Мендоза больше ничего не стала объяснять, а Джордино не настаивал.

— Что это за проект? — спросила Мендоза.

— «Камберленд».

— Корабль времен Гражданской войны, верно?

— Да, исторически очень значительный. Фрегат Союза, затопленный броненосцем конфедератов «Мерримак», или «Виргиния», как его называли на юге.

— Насколько я помню, он затонул до «Мерримака» с «Монитором». Значит, это первый корабль, потопленный броненосцем.

— Да, вы знаете историю, — сказал Джордино, на которого ее слова произвели впечатление.

— И НПМА собирается его поднять?

Джордино помотал головой.

— Слишком дорого. Мы поднимем только таран.

— Какой таран?

— Боевое орудие, — объяснил Джордино. — Команда «Камберленда» сражалась, пока вода не залила стволы пушек, хотя их снаряды отлетали от каземата конфедератов, как мячи для гольфа от броневика. В конце боя «Мерримак» протаранил «Камберленд» и отправил его на дно с развевающимся флагом. Но когда «Мерримак» стал отходить, клинообразный таран застрял внутри фрегата и сломался. Вот его мы и ищем.