Читать книгу "Вниз головой - Владимир Фёдорович Иванов"

А так, ничего не замечал.

Теперь расхохотался и хирург.

Потом он медленно, устало влез в машину и, прикрыв веки, сказал шоферу:

— Все в порядке. Поехали домой.

НЕ САМЫЙ ИДЕАЛЬНЫЙ ВАРИАНТ

Вот он, промкомбинат, который принимает в окраску автомобили, холодильники и стиральные машины.

На другой же день мне удалось на попутном пикапике привезти свою машину в промкомбинат. К сожалению, въехать прямо в цех нельзя было, и стиральная машина добралась туда на моих плечах.

— Очень хорошо, — сказал приемщик заказов. При этом он так радостно потер руками, что я испугался, как бы из них не посыпались искры — все-таки рядом стояли две «Волги», вполне вероятно, с остатками бензина в баках. — Отличная машина. Только надо очистить ее от старой краски. И чем тщательнее вы это сделаете…

— Но…

— Не думаете же вы, — лишил меня слова приемщик, — что мы займемся этим за вас. Мы кладем новую краску, а не сдираем старую. Раздобудьте зубило, молоток, рашпиль, крупнозернистую шкурку, ацетон, побольше ветоши, наконец… Сначала будет трудновато. Но через три-четыре дня вы наловчитесь. Поверьте моему богатому опыту.

Его опыт был, видимо, не слишком богатым. Кроме зубила, молотка, крупнозернистой шкурки, рашпиля и ацетона, пришлось добывать еще кучу инструментов, названия которых я не запомнил, и химикатов, которых я так и не добыл. И наловчился я только через восемь дней.

А гора грязного, простите, белья росла.

Но вот от моего дома вторично отчалил пикапик, в этот раз заказанное грузовое такси.

Теперь, когда я смахивал тыльной стороной ладони пот со лба, приемщик спросил:

— У вас, случаем, нет глифталевой эмали?

Я ответил, что у меня нет глифталевой эмали.

— Очень жаль. У нас тоже кончилась глифталевая эмаль. А нитро- или масляная для стиральной машины, поверьте моему богатому опыту, не самый идеальный вариант.

Я сказал, что бог с ним, готов на не самый идеальный вариант, что, черт с ней, пусть будет нитроэмаль или даже, дьявол с ней, масляная…

— Но уж десять лет она не выдержит.

Я ответил, что согласен, сатана с ним, и на меньший срок, что, сто чертей со мной, вовсе не убежден, что проживу еще так много лет.

— Вот это зря, — возразил приемщик, сухо потирая руками. — Вам еще жить и жить, сквозь годы мчась… А масляная или нитроэмаль выдержит не более двух-трех лет.

Я сказал, что это меня вполне устраивает.

— Что ж, — смирился приемщик, не скрывая разочарования. — Если вас устраивает, то нас и подавно. Тогда вам остается купить в магазине нитро- или масляную эмаль. Наши фонды полностью израсходованы. На все виды эмалей.

Он любезно сообщил мне адрес магазина, где по его сведениям, на мое счастье, должно было остаться несколько банок нитроэмали… Дабы еще раз не тащить взад-вперед машину на моих плечах, он душевно разрешил мне оставить ее на время за оградой комбината.

— Разумеется, — добавил он, — никакой ответственности промкомбинат на себя не берет. Но случаев покражи некрашеных стиральных машин у нас немного, не более тринадцати процентов.

Я рискнул. Все равно другого выхода не было — мое грузовое такси уже давно укатило.

В названном магазине эмали не оказалось. Я разыскал ее на девятый день в семнадцатом магазине…

Ссадины на моих плечах за эти девять дней почти полностью зарубцевались, и я бодро втащил машину в цех. С помощью обыкновенного автомобильного домкрата хитроумно вскрыв банку, приемщик покачал головой:

— Да, намаетесь вы с этой эмалью.

— Но вы же говорили, что года два она выдержит.

— Я не отрекаюсь от своих слов. Я про то, что уж очень загустела эмаль. Распылителем не возьмешь, только кистью. Вы замучаетесь.

— Почему же это я, — нажал я на личное местоимение, — замучаюсь?

— А кто же еще? — В вопросе скрывался вызов. — Неужели сдельщики станут мучаться с вашей загустевшей нитроэмалью?

— Ну я приплачу им!

— Это ваше дело, — сурово ответил приемщик. — Договаривайтесь сами.

— С удовольствием! — обрадовался я. — Познакомьте меня!

— Я бы охотно, — сказал приемщик. — Но, видите ли, у нас два эмальера, по-старому — маляра. Один самый квалифицированный взял на месяц отпуск без сохранения зарплаты…

— Давайте второго! — закричал я.

— Второй третью неделю сына женит. Когда доженит?..

— Откуда я знаю! — сказал я.

— Вот видите, и я не знаю… Придется самому произвести покраску. Это и не очень уж сложно. Я готов вас проинструктировать…

Наконец-то мне, кажется, немного повезло. Хотя машина была выкрашена далеко не самым идеальным образом, но зато нитроэмаль сохла очень быстро, и где-то около двенадцати часов ночи, перепачканный с головы до пят, но торжествующий, я вволок машину на третий этаж.

— Милый, — встретила меня жена, — это что же случилось с нашей стиральной машиной? Где мы ее поставим?

— Как где? Где она стояла всегда.

— В ванной комнате! — ужаснулась супруга. — Я же буду бояться ночью заходить туда… Неси в подвал.

— Но белье! — взмолился я.

— Не волнуйся, глупыш, — снисходительно улыбнулась жена. — Я уже все выяснила. В прачечной, оказывается, отлично стирают белье. Завтра отнесешь. Через неделю получим обратно. Накрахмаленное, выглаженное!

В конце концов могло ведь получиться и хуже, и я стащил стиральную машину в подвал.

ВЛАДИМИР ТАРАКАНОВ

РАЙ В ШАЛАШЕ

Ромео и Джульетте родители всю дорогу вставляли палки в колеса. А наши предки, наоборот, во всем способствовали нам. Мама Лены каждую неделю покупала нам билеты то в кино, то на концерты заезжих звезд, а мой папа, с прямотой народного судьи, рассказывал Лене о своих недостатках и учил, как их нейтрализовать.

Наши родители между собой дружили еще тогда, когда строили тракторный город, когда за одной партой после смены дремали на рабфаке. Все они делали вместе. Отцы, например, даже имеют одинаковое количество взысканий по профсоюзной линии. Мы же с Леной любили друг друга в детском садике, в школе, в институте.

— Вот что, дети, — на одном из совместных праздников сказали наши родители, — вы теперь вполне взрослые люди. Хватит вам мерзнуть под часами, целоваться в подъездах. Мы все знаем. Давайте поставим точку над «и». Женитесь. Жилья у нас на три семьи.

Мы с Леной под столом пожали друг другу руки. Ответное слово предоставили нам. Его взяла Лена.

— Что мы готовы быть мужем и женой — авторитетно подтверждаю. Теперь о жилье. Хотя мы любим, уважаем и ценим вас, товарищи родители, но, — в голосе Лены зазвучал металл, — мы с Мишей решили, что ни с его, ни с моими родителями жить не будем.

Послышались ахи,