Читать книгу "Само совершенство. Книга 1 - Джудит Макнот"

Джулия побледнела, подумав, что загадочное слово «окружение»может значить все что угодно, в том числе колонию и тюрьму.

— Я нашла тебе подходящих приемных родителей — Джеймса иМэри Мэтисон. Миссис Мэтисон в свое время была учительницей и с удовольствиемпоможет тебе разобраться со школьными проблемами. А мистер Мэтисон — священник…

Джулия вскочила со стула как укушенная.

— Священник?! — взорвалась она, живо вспоминая тебесконечные проповеди об адовом огне и вечном проклятии, которых онанаслушалась на много лет вперед. — Нет уж, спасибо. Я с большим удовольствиемотправлюсь в тюрьму.

— Ты, к счастью, никогда не была в тюрьме, а потому неговори глупостей, — отрезала доктор Уилмер и продолжала рассказывать о новыхприемных родителях Джулии:

— Джеймс и Мэри Мэтисон переехали в маленький техасскийгородок несколько лет назад. Но учти, что это будет совсем не тот семейный детскийдом, к которым ты привыкла. Кроме тебя, там не будет никаких приемных детей,только их собственные. У Мэтисонов двое сыновей. Оба старше тебя. Один — на тригода, другой — на пять лет. Джулия, ты станешь частью настоящей семьи. У тебябудет даже своя собственная комната. Я уже говорила с Джеймсом и Мэри о тебе, иони с нетерпением ждут твоего приезда.

— А это надолго? — спросила Джулия, стараясь подавитьвспыхнувшую было надежду.

— Навсегда, если, конечно, тебе там понравится и тысогласишься неукоснительно следовать единственному непреложному правилу: всегдаи во всем быть абсолютно честной. А это значит — никакого воровства, никакойлжи, никаких глупостей, никаких прогулов. Честность — единственное, чего онитребуют от своих детей, а они надеются, что ты станешь для них еще однимребенком. Миссис Мэтисон звонила мне несколько минут назад. Она как разсобиралась в магазин, чтобы купить игры и пособия, которые помогут тебепоскорее научиться читать. Но с остальными покупками она решила обождать дотвоего приезда, чтобы вы вместе смогли обставить комнату по твоему вкусу.

Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и Джулияусилием воли сдержала радостное возбуждение.

— Но ведь они, наверное, не знают, что меня ужеарестовывали? Ну, за прогулы?

— За прогулы, — подхватила доктор Уилмер и, не желаяоставлять никаких недомолвок, добавила:

— А также за попытку угона автомобиля. Им все это известно,Джулия.

— И несмотря на это, они по-прежнему хотят, чтобы я жила сними? — удивилась девочка и, осененная внезапной догадкой, недобро усмехнулась:

— Наверное, они очень сильно нуждаются в тех деньгах,которые Служба семьи платит приемным родителям.

— Деньги здесь совершенно ни при чем! — резко оборвала еедоктор Уилмер, но тотчас же смягчила суровость тона легкой улыбкой. — Дело втом, что Мэтисоны — не совсем обычная семья. Они небогаты, но считают, что этополностью компенсируется другими благами, дарованными им свыше. И вот именноэтими благами они и хотят поделиться с ребенком, который достоин этого.

— И они считают что я — именно этот достойный ребенок? —фыркнула Джулия. — Я никому не была нужна, даже когда у меня еще не былоприводов в полицию, а теперь и подавно. Разве не так?

Проигнорировав этот риторический вопрос, доктор Уилмервстала из-за стола и подошла к ней.

— Послушай меня, Джулия, — мягко начала она и, не даваяДжулии отвести взгляд, продолжала:

— Я считаю, что ты — самая достойная девочка из всех ребят,которых я когда-либо встречала в своей жизни.

Джулия, которую ни разу в жизни никто не хвалил, быланастолько ошарашена, что даже не сразу поняла, что произошло потом — докторУилмер нежно провела рукой по ее не знавшей ласки щеке и сказала:

— Не знаю, как тебе удалось остаться такой доброй инеиспорченной, но поверь, что ты действительно заслуживаешь той помощи, которуюмогу оказать тебе я, и той любви, которую, надеюсь, смогут дать тебе Мэтисоны.

— Не очень-то рассчитывайте на это, доктор Уилмер, —нарочито грубо сказала Джулия. Привыкшая к жестоким разочарованиям, она изовсех сил старалась не поддаваться надежде, но та, вопреки всему, ужезатеплилась в ее душе.

— Я рассчитываю на тебя, Джулия, — мягко улыбнулась Тереза,— ты очень умная девочка с прекрасно развитой интуицией, а потому сможешьразобраться, что для тебя хорошо, а что плохо.

— Наверное, вы действительно знаете свое дело, — сказалаДжулия со вздохом, в котором сочетались надежда и страх перед будущим, — выпочти заставили меня поверить всему, что мне тут наговорили.

— Я очень хорошо знаю свое дело, — согласилась ТерезаУилмер, — и то, что ты это поняла, лишний раз подтверждает мои слова о твоемуме и интуиции. — Улыбнувшись, она легонько взяла Джулию за подбородок ипроизнесла с немного преувеличенной торжественностью:

— Пообещай, что обязательно будешь время от времени мнеписать и рассказывать, как у тебя дела.

— Обещаю, — охотно согласилась Джулия, хотя пока просьбадоктора казалась ей совершенно абсурдной.

— Мэтисонов совершенно не интересует твое прошлое. Для нихглавное, чтобы ты была честна с ними сейчас. А потому постарайся тоже забыть опрошлом и дай им шанс помочь тебе реализовать все те замечательные качества,которые в тебе заложены.

Такая откровенная лесть настолько рассмешила Джулию, что онаедва удерживалась, чтобы не захихикать. Но Тереза твердо решила заставитьДжулию осознать всю важность предстоящего события и всерьез задуматься обудущем.

— Подумай еще вот о чем, Джулия. Мэри Мэтисон всегда хотелаиметь дочь, но ты — первая и единственная девочка, которую она приглашает житьв своем доме. А потопу с этого самого момента ты должна обязательно забыть обовсем, что было раньше. Представь себе, что ты — новорожденный младенец.Понимаешь, что я имею в виду?

Джулия открыла рот, чтобы сказать, что она все понимает, чтоона… Но в горле застрял какой-то странный комок, и ей пришлось просто кивнуть.

Тереза Уилмер провела рукой по коротко стриженным, спутаннымкаштановым кудрям и, еще раз взглянув в бездонные синие глаза, почувствовала,что у нее тоже сжалось горло.

— Может быть, когда-нибудь ты решишь отпустить волосы, —тихо сказала она, — они должны вырасти очень густыми и красивыми.

Джулия наконец снова обрела дар речи, и на ее чистом лбусобрались озабоченные морщинки.

— Но эта женщина… то есть, я хочу сказать, миссис Мэтисон…Она ведь не будет укладывать их локонами, переплетать ленточками и томуподобное?