Читать книгу "Двери не для фэйри - Надежда Николаевна Мамаева"

как из затекшей поясницы уходит боль, как пальцы правой руки, весь день державшие писчее перо и стенографировавшие, расслабляются, как веки тяжелеют и…

Очнулась я уже за полночь в подстывшей ванне. Выругалась, поняв, что уснула, уже ритуально помянула фэйри с его визитом, будь этот сидхе неладен, быстро приняла душ, завернулась в теплый халат и завалилась спать.

И, только уткнувшись носом в подушку, я увидела на той клок шерсти мантикоры. Но вот странность: мой организм и не думал чихать, кашлять и хоть как-то реагировать на следы кисы. А вот спать – еще как.

Я широко зевнула, накрылась одеялом и решила, что, раз пока не умираю от аллергии, да и вообще никак ее не чувствую, дергаться не буду.

Уже на границе грез и яви мозг вдруг вспомнил, что и колбасу я отнимала у пушистой паразитки, будучи без маски. И ни разу не чихнула! Так что… можно спать и не бояться. Раз рядом с цельной мантикорой я не задохнулась, то от какого-то там клочка шерсти и подавно…

Ночь пронеслась так быстро, что ее следовало бы арестовать за превышение скорости. Причем в особо крупном размере. Проснулась я со стойким желанием купить дополнительные сутки у мироздания и проспать их напропалую, но увы… Пришлось срочно собираться и мчаться на чаробус, чтобы не опоздать в отдел.

К слову, там сегодня работы оказалось поменьше, и я даже смогла сходить и перекусить. Правда, так и не решила, обед это был или завтрак, но, будучи девушкой практичной, решила совместить его и с ужином. Так, на всякий случай, и попросила бумажный пакет с едой навынос. Скрутка с мясом была здесь просто изумительной: в горячую тонкую лепешку заворачивали жареные, с дымком, овощи, сочившееся жирком мясо, все это поливали невероятнейшим соусом… М-м-м, оторваться было просто невозможно. Впрочем, как и от печеных мясных шариков на палочках, и от фирменного лимонада в стеклянных бутылках. Кстати, если последние после использования возвращать в кафе, можно было получить или скидку на новый заказ, или пару монет, что тоже неплохо.

Так что надпись над вывеской «Драконьи булки», гласившая «К нам всегда возвращаются», была отчасти правдой. Как и то, что хозяин заведения – чистокровный схинец. И да, кексы, булочки и пирожные у него были тоже отличные. Это признавала даже я, которая между мясом и десертом всегда выбирала первое. Его готовили здесь, между прочим, тоже отменно.

Так что я уже предвкушала, как приду домой, вытянусь на диване и съем свой ужин. Пока об этом можно было только мечтать. А все потому, что сейчас банально ничего не влезало: я наелась от души. Поэтому, подхватив бумажный пакет, поспешила на работу, а как закончилась смена – домой.

Признаться, заходя к себе, я подспудно ожидала увидеть мантикору. Поэтому даже ничего из продуктов покупать больше не стала. А вдруг?..

Но кухня оказалась пуста, как и первый этаж. Второй, исключительно хозяйский, куда я поднималась лишь в исключительных случаях, тоже.

Обход я делала с бумажным пакетом в руках. Может, у меня развилась паранойя, но отчего-то у меня возникло чувство: стоит оставить еду без присмотра, как рядом с ней тут же возникнет мантикора и сожрет все!

Но незваной пушистой гостьи нигде не обнаружилось, и я смогла вздохнуть, а потом и насладиться ужином. Едва успела доесть, как зазвонил переговорник. На этот раз он лежал недалеко и подвигов, как то выход из ванной, от меня не потребовалось. Я нажала на зеленый кристалл, принимая вызов.

– Привет! До тебя не достучаться! – услышала я жизнерадостный голос Селесты.

Подругами мы с ней не были, но за двенадцать лет вместе в приюте стали как родня. А ту, как известно, не выбирают, часто терпят, порой она раздражает, но все равно ее любят. Своя же. Вот и Сели была для меня своей.

Она, в отличие от меня, была всегда звездой. Высокая, с осиной талией, платиновая блондинка, у которой в волосах не было и намека на сиреневые пряди, как у меня. Я же свой редкий оттенок шевелюры заполучила, как утверждал лекарь, выписавший мне в детстве противоаллергический эликсир, с отголосками проклятия, которое наверняка подхватила моя мама.

– А может, я не хочу, чтоб по мне стучали, – фыркнула я.

– А придется потерпеть, – коварно протянула Сели. – Слушай, мне тут гарпия звонила…

– Ингеворина Брохес? – перебила я, вспомнив директрису приюта. Та была дамой хоть и справедливой, но очень строгой, так что я хоть и была благодарна ей, но предпочитала свое уважение выказывать на максимально далеком расстоянии. – Чего ей нужно?

– Хочет собрать нас всех на вечер встреч. Ты как, придешь?

Я прикусила губу в задумчивости. С приютом у меня были связаны воспоминания. Много. И разные. Но это была… моя семья. Какая уж получилась.

– Ну? Чего молчишь?.. – нетерпеливо протянула Сели, прекрасно поняв, что я обо всем догадалась. – Чего мне ей сказать-то?

– Конечно, я приду, – выдохнула я. – Когда?..

Сели оттарабанила время и место. Я их даже не стала записывать. Запомнила и так. А потом еще какое-то время сидела, вспоминая жизнь в приюте. К его порогу меня подбросили еще во младенчестве. Так что родителей я не знала. Хотя в детстве порой хотелось встретиться с ними и задать вопрос: за что они так со мной? Но сейчас я стала взрослой…

Спать легла, думая обо всем и ни о чем сразу. Вспомнила приютских и свое прошлое и так и не заметила, когда провалилась в мир грез. А проснулась под мерный звук мотора.

– М-р-р-р, – урчал он.

Но стоило только открыть глаза, как я поняла: никакой это, к фтырхам, не мотор, а мантикор! Точнее, демоны ее дери, мантикора!

Киса разлеглась на моей кровати, вытянувшись во весь свой мохнатый рост, растопырив крылья и разогнув скорпионий хвост так, что тот стал напоминать стрелу.

– Ты?! – неверяще выдохнула я и украдкой ущипнула себя, надеясь, что это еще один кошмар. Но нет. Пушистая паразитка никуда не исчезла, скорее наоборот, подтвердила свою материальность, тронув меня лапой.

– Мяу! – требовательно протянула она.

– Чего тебе еще? – мученически простонала я и попыталась спрятаться от этой наглой морды под одеялом.

Но мантикора, помяв лапами мое укрытие так, словно оно было тестом, а киса очень упорным кондитером, начала его стаскивать, при этом умудряясь тыкаться своим носом в мой.

– Мя-я-яу-у-у, – завывала она при этом на одной ноте в лучших традициях вымогателя.