Читать книгу "Готорн - Кэрол Гудман"

Ава, почему ты на меня так смотришь? Почему ты не даёшь мне пойти и помочь им?

— Хелен, — сказала я, схватив её за обе руки и посмотрев в её широко распахнутые глаза. — Наших друзей нет там. Приглядись.

— Что ты имеешь в виду? Большая часть здания уцелела! — она внимательно осматривала обломки, теперь уже полностью обличённые светом немилосердной луны. — Там могут быть выжившие.

— Значит, они остались в живых уже давным-давно. Посмотри на виноградную лозу и мох, растущий поверх обломков, — я потянула Хелен к обрушенной стене и сорвала ветвь лозы, взбиравшейся по камням. Она оборвалась с сухим треском. Внутри развалин что-то задвигалось. Мыши. Или змеи: — Это не только что случилось, Хелен. Это произошло много лет назад.

Хелен повернулась ко мне, белки её глаз сияли в лунном свете.

— Но мы же только что расстались с ними. Мы отсутствовали всего несколько часов.

— Должно быть, мы перешли в Волшебную страну в какой-то момент в туннелях и вышли в ином времени. Помнишь, как твои часы остановились, а мой репетир начал странно себя вести?

Я вынула репетир и открыла его. Он играл траурный перезвон, который отбивали колокола, когда бывшая воспитанница Блитвуда погибла. Я посмотрел на Хелен. Её глаза были полны слёз.

— Как долго?

— Не знаю.

Я прошла вдоль разрушенной стены к разгромлённой мраморной куче, которая была крыльцом. Некогда величественные дубовые двери с их резным знаком «Колокола и Пера» всё ещё были на месте, но на них были выемки и рубцы, как будто животные оцарапали их. Грубая доска была прибита искоса поперёк их с выжженными на ней рунами.

— Похоже, они пытались забаррикадироваться и нанесли защитное заклятие на двери, — сказала я, прикоснувшись к рунам. Я почувствовала слабое пощипывание магии, сила заклятия истощалась. Мои пальцы оказались испачканными в саже: — Возможно, кто-то ещё остался внутри, — с долей сомнения произнесла я.

Правда была такова, что я боялась войти внутрь, боялась того, что мы могли найти среди обломков и мышей. Но Хелен была смелее меня.

— Кто-то, должно быть, есть внутри, — сказала она, стиснув мою руку. — Кто же ещё мог звонить в колокол?

Я подняла взгляд на колокольню. От звонницы осталась воронка, но она была права — наверное, там до сих пор висел один колокол, и мы слышали его звон.

— Мы выясним, — сказала я, — но нам надо быть осторожными. Всё может обрушиться на нас.

— И что? — спросила Хелен, её лицо было каменно-белым. — Если все наши друзья и учителя погибли, ради чего нам остаётся жить?

Я последовала за Хелен сквозь брешь между камнями. Стены Блитвуда были более трёх футов в толщину, построенные в средние века, чтобы выдержать осаду до того, как их перевезли в Америку. Что могло обладать такой силой, достаточной для обрушения этих стен? Нам пришлось карабкаться по множеству камней, потревожив целые гнёзда мышей. Мне казалось, будто мы сами себя зарывали в яму, но затем мы выбрались в большое арочное помещение. Скелетообразные камни арок выглядели как белоснежные кости на фоне полуночной синевы потолка, усеянного золочёными звёздами.

На уроках истории мистер Беллоуз показывал нам фотографии старой часовни во Франции со сводчатым потолком, исписанным золотыми звёздами на синем фоне. Он лишь наполовину был также красив как этот, потому что этот потолок в действительности был ночным небом. Мы находились в Главном Зале, где обедали и слушали вдохновенные речи Дейм Бекуит. Здесь я принесла клятву защищать Блитвуд — стоять рядом со своими сёстрами вопреки опасности и неудачам. Я почти слышала призрачные голоса девушек и звоны колокольчиков. На некоторое время я прислушалась к своему собственному колоколу, сигнализирующему об опасности, но ничего не услышала. Мой колокол звонил при опасности и один раз о любви, но у него не было звона, говорившего об опустошающей боли грусти, которую я сейчас испытывала. Я лишь слышала, как ветер гремит в зыбкие стекла, свисавшие с покоробившихся направляющих окон. Семь арочных окон, которые вмещали витражные стекла с портретами наших основательниц — семи дочерей колокольных дел мастера — были обращены в рамы стеклянных осколков. Наша поступь захрустела на разбитом стекле, пока мы подходили ближе и рассматривали останки оконного стекла, на котором была изображена Меропа, самая младшая дочь. Верхняя часть её лица была уничтожена, осталась лишь призрачная улыбка, которая теплилась в лунном счете как угасающий уголёк. Я почувствовала, как в мою руку скользнула ладонь.

— Пошли этим путем, Ава. Похоже, Северное крыло осталось по большей части нетронутым.

Она потянула меня в коридор, который вёл к нашим старым классным комнатам. Без открытого неба, там было темнее, но Хелен нашла старую спиртовку в химической лаборатории и заклятием зажгла её. Пламя спиртовки отбрасывало наши тени на подорванные стены. На минуту я подумала, что увидела тень профессора Йегера, с его величавой гривой волос и буйными бровями, читающий нотацию смущённой Дейзи о том, как магия воздуха работает над созданием фигуры из пары ножниц, но затем очертания дрогнули и испарились, когда я последовала за Хелен в главный коридор, где стекло хрустело под нашими ногами, выпавшее из витрин, в которых держались трофеи и фамильные дощечки из старших классов. Теперь я вгляделась в них на фотографиях в рамках, где были запечатлены девушки в длинных платьях, игравшие в хоккей на траве, на бронзовых кубках за стрельбу из лука и колокольный звон, выгравированные именные таблички за первые места в соревновании по латыни — Эбигейл Монморанси 1869, Люсинда Холл 1879, Онория Тхистл 1883… Я обнаружила, что произносила их имена вслух, шествуя вглубь по коридору за Хелен, пока не натолкнулась на одну, от которой встала как вкопанная.

— Хелен! Здесь имя Дейзи! Она заняла первое место в латыни в 1914. Значит, школа ещё не была разрушена до окончания нашего выпускного года.

— Дейзи всегда была хороша в латыни, — сказала Хелен с тусклой улыбкой. Из-за света спиртовки её лицо приобрело зловещий вид, как будто она была одной из тех погибших девушек с фотографий. — Она молодец. Ох, смотри, Долорес победила в конкурсе на лучшее сочинение…

Громкий стук из классной комнаты прервал Хелен. Мы посмотрели друг на друга, затем обе поспешили в комнату. На секунду мне показалось, что мы обе так усиленно думали о Дейзи, что посчитали будто она была здесь, что найдём её сидевшей в первом ряду и занявшей нам места, и ворчавшей на нас за опоздание.

Но комната — класс истории мистера Беллоуз — была пуста. Грохот вызвала одна из тяжёлых карт,