Читать книгу "Пожиратели - Магнус Йонссон"

Осенний вечер освещал огонь, горевший в железной корзине посреди площади. Языки пламени отбрасывали желтый отсвет на оштукатуренный фасад и подчеркивали тень от высокого каштана, охранявшего вход в бывший бильярдный зал водочного короля Л. У. Смита. Сейчас бильярдный зал переделали в «Пещеру горного короля», где располагались ресторан и бар. Природный инстинкт самосохранения заставил Рикарда осознать, что пять часов вечера в пятницу — слишком ранний момент, чтобы заказать десятикратно очищенную водку, когда-то выведенную на рынок Л. У. Смитом. Особенно с учетом того, что Рикард обычно вообще не пил водку. Зато ему захотелось чего-нибудь горячего, чтобы согреться среди сырой и промозглой осенней темноты. Он поддался на обещания написанной от руки таблички, завлекавшей домашним сидром с приправами по американскому рецепту.

Этот ноябрьский день показался ему хорошим не только потому, что он мог теперь спокойно стоять с чашкой сидра в руке. Успеху дня способствовало в первую очередь то, что Рикард провел его со своим сыном Эльвином. И дело не в том, что он редко видел Эльвина, — напротив, Эльвин жил у него каждую вторую неделю, по договоренности с бывшей женой Марианной. Разница на этот раз состояла в том, что это был бонусный день. Несколько месяцев назад Рикард осторожно предложил, что в какой-нибудь из своих нечастых отгулов мог бы заменить собой детский сад, даже когда была не его неделя. Всего год назад это показалось бы немыслимым.

Развод вымотал все нервы, и в какой-то момент было непонятно, согласится ли Марианна на попеременное проживание ребенка. Она была настроена непримиримо — в ее глазах семья развалилась из-за того, что Рикард оказался неспособен брать на себя ответственность.

Понимая, что уже поздно, он все же произвел кое-какие изменения. Его новая жизнь — это не только исполнение долга и недельное дежурство, он надеялся, что сын будет вспоминать то время, которое они провели вместе, как они общались и что-то делали сообща. Отношения с Марианной тоже значительно улучшились с тех пор, как она вышла замуж за Мартина. Теперь проще стало договариваться по поводу Эльвина, и теперь бывшая жена производила впечатление человека куда более гармоничного. Рикард прекрасно понимал — это неудовлетворительная оценка его прежнему поведению.

Сегодня Рикард сводил сына в Этнографический музей на Юргордене. Они уже бывали там раньше, но Эльвину никогда не надоедали глиняные шалаши из Центральной Африки, саамское оружие для охоты и вигвам индейцев, в который можно было залезть. Вместе они облазили все, почитали про стрелы, отравленные ядом кураре, и черепах, украшенных драгоценными камнями, чтобы потом, как всегда, поиграть напоследок в прятки в почти пустынном музее. Его мало беспокоило то, что это противоречит правилам поведения в музее, хотя он с учетом его профессии должен был бы подавать хороший пример.

Он покосился на Линн, которая приближалась к нему с двумя чашками сидра. Вторая порция. Отблески огня придавали ее светлым волосам оранжево-желтый оттенок. Она шла медленно, держа чашки кончиками пальцев, чтобы не обжечься, и смотрела под ноги. Он улыбнулся. Из-за объемного бомбера Линн казалась мускулистой, хотя на самом деле она довольно тоненькая. В ее обществе он чувствовал себя комфортно, хотя у них вряд ли много общего. Линн Столь — молодая женщина, любительница покататься на скейте и анархистка. Он — мужчина среднего возраста, полицейский и обладатель дачного участка. Тем не менее вместе они чувствовали себя свободно. Словно с тех пор, как они виделись в последний раз, прошло совсем немного времени.

Линн протянула ему чашку с дымящимся напитком. Они посмотрели на черную воду. Рикард осторожно подул на сидр.

— Не соскучилась по работе с полицией?

— Честно? Вовсе нет. — Линн сделала маленький глоточек горячего напитка и улыбнулась Рикарду. — Уже начала потихоньку отвыкать от того, что в меня стреляют, похищают и почти убивают.

Рикард взял чашку в ладони, согревая их. Он помнил, что в мае Линн весьма неохотно поддалась на уговоры начальницы Рикарда Луизы Шёстедт — тетушки Линн — помочь им в расследовании жесткого убийства молодых женщин. Ее подозрительное отношение к полиции пока не рассеялось. Хотя они с Линн с тех пор остались друзьями. Он покачал головой и взглянул на нее.

— Такого больше не повторится. Но, может быть, нам еще понадобится твоя помощь.

— Угу. Вот тогда и посмотрим.

Рикард смотрел, как ветер гонит над водой клочья тумана. Он знал, как трудно в его возрасте находить новых друзей, с которыми можно разумно поговорить. Особенно в полиции, где склонность к размышлениям и любовь пофилософствовать скорее рассматривалась как слабость или просто признак глупости. То, что Линн — ярко выраженная анархистка, его нисколько не смущало. Напротив, он во многом соглашался с ее подходом к демократии, хотя себя скорее мог бы описать как мелкобуржуазного либерала. Или социального либерала. Или все же как социалиста с отчетливыми либеральными чертами? Эту позицию, похоже, разделяет с ним большинство жителей Швеции, кем бы они себя ни называли — социал-демократами или умеренными.

Впрочем, то, что он хорошо относится к Линн, еще не означает, что он хорошо относится ко всем ультралевым — он не любил ни поклонников диктатуры, ни откровенных хулиганов, которые изображали из себя политически сознательных, лишь бы оправдать то, что они все крушат и ломают. Впочем, Линн не относилась к этой последней категории, хотя до недавнего времени состояла в «Антифа»[3].

В любой организации можно встретить самые разные типы людей — это он прекрасно знал, отработав четверть века в полиции, где многие его коллеги обладали тем же менталитетом насилия, что и профессиональные демонстранты. Не далее как вчера он видел в спортивном зале полицейского управления молодого парня с надписью «Шевельнись — пристрелю» на футболке.

Он отпил большой глоток. В груди растеклось тепло. В следующую секунду тишину разорвал звонок мобильного телефона. Рикард достал из кармана телефон. «Эрик С.» — лаконично констатировал дисплей. Рикард вздохнул. По крайней мере, он успел провести целый день с сыном. Если, конечно, разговор не касается каких-то личных дел, что легко могло случиться, когда звонил Эрик Свенссон — его коллега и непосредственный подчиненный.

— Привет, Эрик! Что-нибудь случилось?

— Требуется твоя помощь. Мы с Юнгбергом только что приехали в Кунгстредгорден. Перед банком SEB застрелено несколько человек. Похоже на хладнокровную казнь. Выстрелы в голову.

Рикард услышал, как коллега заколебался на секунду.

— Похоже на террористический акт, — продолжал он.

Рикард похолодел.

— Проклятье! Преступник задержан?

— Нет, и пока никаких следов. Свидетели описывают нападение как гром среди ясного неба. Возможно, снайперы с какой-нибудь крыши. Люди падали без всякого предупреждения, когда выходили из банка. Никто не слышал выстрелов и ничего не заметил.