Читать книгу "Как раскрыть убийство. Истории из практики ведущих судмедэкспертов Великобритании - Полин Тремейн"

Некоторые экземпляры больше других привлекали внимание посетителей. Например, серьги-колечки на мужских гениталиях, представленные в галерее пенисов, гарантированно вызывали нервный смех. Затем мы переходили к более неприятным вещам, таким как физические отклонения. Сначала гости бравировали тем, что могут спокойно смотреть на любые экспонаты, но все менялось, когда час спустя я подводил их к самым бесчеловечным и невероятным из них. Даже посещавшие музей стажеры Скорой помощи Святого Иоанна не были готовы к тому, что я им демонстрировал. Самой тошнотворной была емкость с двухголовым младенцем, от которого делалось не по себе всем, кто не привык работать с медицинскими аномалиями. Я подводил свою группу к этому экспонату постепенно, позволяя людям морально подготовиться. Но иногда посетителям становилось откровенно плохо. Порой я принимался чересчур рьяно смаковать подробности и излишне драматизировать и однажды так увлекся, что шести моим слушателям стало плохо, а двое из них одновременно потеряли сознание.

Глава 4. Части тела

(Рассказывает Дерек.)

Однажды вечером была моя очередь дожидаться группу посетителей. Вдруг раздался телефонный звонок — звонил один из членов хирургической бригады больницы Гая. Он сказал, что у них есть для нас часть тела, и спросил, можно ли ее передать в музей прямо из операционной.

Нам принесли руку. У этого образца оказалась очень страшная и грустная история. В час пик на соседней железнодорожной станции мужчина упал на пути и во время падения задел рукой токопроводящий рельс. К счастью, он приземлился на бок, поэтому напряжение прошло по руке и ноге и благополучно вернулось в землю. Электрический ток не задел сердце и мозг, что в противном случае привело бы к гибели человека. Его отправили на скорой в больницу Гая в крайне тяжелом состоянии и немедленно перевели в операционную.

Хирург, который пересказывал мне случившееся, выражался очень образно. Он сказал, что электричество «зажарило» руку пострадавшего. В операционной хирург в прямом смысле слова вытянул ее из сустава и отделил от тела, «как жареную куриную ножку».

С большим облегчением я узнал, что пациент, выживший благодаря судьбе и заботе врачей, вскоре полностью поправился.

Рука оказалась гораздо теплее обычных образцов, так как прибыла прямо из операционной. От нее исходил сильный запах, который быстро распространился на все помещение. Запах паленой человеческой плоти поразительно напоминает запеченное мясо, которое традиционно подают в Британии на воскресный обед. Прошло много времени, прежде чем я снова смог прикоснуться к блюду из жареной свинины.

Части тел попадали в музей различными способами, однако еще ни разу меня не просили перевозить их по Лондону в электричке. Я получил это ответственное задание, проработав в музее уже два года, когда в одной из больниц на окраине города оказалась часть тела, представлявшая для нас интерес, и ее требовалось оттуда доставить.

Прибыв в больницу, я без лишних объяснений понял, что лежит в черном свертке: в нем безошибочно угадывалась половина ноги. Расширяющаяся с одной стороны продолговатая форма очевидно была хорошо развитой икроножной мышцей, а согнутое под прямым углом основание — стопой.

Этот образец поступил от хирурга, который обнаружил у пациента необычную опухоль и ампутировал конечность ниже колена. Он позвонил нам в музей, убежденный, что этот материал можно использовать в качестве наглядного пособия.

Теперь передо мной встала достаточно щекотливая задача довезти ценную часть тела до больницы Гая. К несчастью, размеры свертка и его узнаваемые очертания красноречиво говорили о том, что у меня в черном пластиковом мешке лежит человеческая голень. Оказавшись в час пик в общественном транспорте, я безуспешно старался делать вид, что перевожу самый обычный предмет. Пассажиры лондонских пригородных поездов обычно избегают прямого зрительного контакта и предпочитают не пялиться друг на друга, а незаметно изучать соседей и их багаж. Я постоянно ловил на себе любопытные взгляды: скорее всего, людей волновало, что произойдет с содержимым подозрительного мешка, когда я доберусь до места назначения.

В лаборатории мы занялись «творческой» стороной данного предприятия. Поскольку музей получил ногу с целью ее превращения в один из экспонатов, от нас требовалось обстоятельно подготовить ее к консервации.

Прежде всего нужно было найти контейнер, в который поместилась бы вся нога целиком. Подобрав подходящую емкость, мы заполнили ее на 70% спиртом так, чтобы хватило для полного погружения ноги в жидкость. Затем мы начали добавлять в спирт твердый диоксид углерода — эффектное непрозрачное вещество белого цвета, состоящее из кусков СО2. Скорее всего, вы знакомы с этим химическим веществом по более распространенному названию — сухой лед. Его используют для создания визуальных эффектов в театре, когда на сцену пускают дым. В научных целях он требовался нам как замораживающий агент, аналогичный жидкому азоту. Он мгновенно снижает температуру любых объектов, с которыми входит в непосредственный контакт. Сухой лед в то время было проще достать, чем жидкий азот, и его доставляли в твердых брикетах, а не в виде жидкости. Ученым необходимо приступать к работе с сухим льдом в тот же день, чтобы он не нагревался при комнатной температуре, поэтому мы надели защитные перчатки, очки и начали молотком раскалывать большие куски твердого вещества. Когда мы насыпали мелкие кусочки в резервуар с денатурированным спиртом, лаборатория стала похожа на сцену из фильма ужасов: ее заволокло плотным белым туманом, который поднимался от сухого льда и стелился по рабочим поверхностям. Когда он рассеялся, мы погрузили в контейнер ногу, поднимая зрелищные волнистые облака. Там мы оставили ее на несколько часов, чтобы раствор придал ей прочность и твердость.

Я понял, почему хирург усмотрел в опухоли на ноге ценный образец: она была размером с мой кулак. Чтобы внутренняя структура опухоли была видна посетителям музея, затвердевшую ногу вместе с патологическим новообразованием нужно было вскрыть. Вооружившись ленточной пилой, мы распилили ногу по центру, чтобы получить наглядный срез голени и опухоли.

В 17 лет мне еще никогда прежде не приходилось заниматься такой работой, и этот процесс шокировал меня. Хотя экспонат получился очень интересным.

В колледже я занимался углубленным изучением гистологии целых пять лет, чтобы получить возможность продвижения по службе. Сначала я три года изучал общий технический курс, а потом еще два года специализировался на гистологии, связанной с моей работой. Поначалу все гистологические исследования для нужд Музея Гордона выполнял Джо, но позже он принялся обучать нас техникам, которыми пользовался сам. Для гистологического исследования требовалось получить срез небольшого фрагмента ткани толщиной 3 мм (квадратик со стороной 1 см). Затем с помощью особых химических красителей и манипуляций патология, то есть болезнетворный процесс, приобретала другой цвет. Клетки обычно принимали форму или цвет, отличавшийся от окружающей здоровой ткани. Когда патолог изучал под микроскопом выполненные мной срезы, он устанавливал истинную причину смерти.