Читать книгу "Обратный отсчёт - Константин Бояндин"

Понятно, в общем, почему солнечный режим по всему верхнему ярусу. Если бы люди сами умели вызывать турбулентность — было бы понятно, откуда она взялась: в режиме турбулентности нижние дверцы все односторонние: коридор можно открыть только извне. Лучше защиты не придумать: пока в Помещении турбулентность, там не выживет даже мимик.

Через час они обошли три из четырёх ярусов. Теперь солнечный режим работает на каждом, а во взятых пробах не нашлось никакой органики — ни земной, ни известной Конторе инопланетной.

Всё это время семь тел — мимиков? — лежали, не двигаясь, не дыша и не издавая звуков. К этому моменту группа уже достаточно укрепила пути отступления, чтобы исследовать вблизи. Не самим, конечно — пока роботы не соберут все необходимые сведения, люди и близко не подойдут.

В штатной ситуации группа уступила бы место чистильщикам — у тех и оборудование серьёзнее, и опыта больше. Однако сейчас рассчитывать можно только на свои силы. Очень не хватает Травматурга: случись что, и придётся спасаться в укрытии, а то и вовсе в ближайшей комнате с экспонатами.

— Готова брать пробы, — доложила Магна. Профессор проверил, что пути к отступлению есть, и дал добро.

Две из семи фигур поднялись — неспешно, текуче. Что уже странно: ультрафиолет с ярусов попадает и на пол шлюзовой камеры — а чтобы двигаться, мимик должен сбросить «скорлупу».

— Это же… — Магна на долю секунды потеряла дар речи. Впрочем, все и так видели: один из мимиков принял облик Травматурга — если бы не однородная серая окраска, не отличить. Другой мимик изображал сейчас неизвестную группе женщину. — Губы движутся. Сейчас дешифрую.

— Говорят по-русски. — Профессор, как всегда, справлялся с такими задачами первым. Копия Травматурга говорит: «Что вы сейчас на самом деле видите?». Женщина отвечает… так… «Улица Фурье, дом 43/8, квартира 93».

А вот теперь они переглянулись.

— Час от часу не легче, — заключил Док. — Шодан? Но зачем Травматург разговаривает с эффектором?

Замершие на расстоянии пары шагов друг от друга мимики обменялись ещё одной парой беззвучных реплик.

— Он говорит, «Подожди меня за дверью, полминуты». Она говорит… так, странно… она говорит «Вадим Плетнёв».

И снова все переглянулись. Кто это такой, чьё имя прозвучало? И при чём тут Шодан?

— Мимики активны, — предупредила Магна. — Рекомендую отступить.

Они бросились — все семеро. Человеческий глаз не успел бы заметить, так всё было стремительно — а человеческое тело и пошевелиться не успело бы. Однако автоматика сработала безукоризненно. Вспышка была такой, что глаза почувствовали даже сквозь фильтры. Десять секунд, свет угасает до приемлемо сильного — и всё. Там, где были семь человеческих фигур — семь холмиков пыли.

— Нет активности, — сообщила Магна ещё минуты через три. — Мимики обезврежены, пустить корни не успели.

— Сообщают, уровень турбулентности начал спадать. — Голос Профессора. — Приказано дождаться группы поддержки.

— Я проверила двери во всех секциях хранилища. — Магна, как и Профессор, сидеть — стоять — без дела не обучена. — Вторжения не было. Группа посетила секцию «Гамма», взяла для работы экспонат KT-11, заперла дверь. Что случилось потом, неясно.

— Экспонат — там, среди останков?

— Никак нет. — В штатной ситуации Магна терпеть не может армейского стиля. А сейчас получается вполне естественно. — Другие секции за последние сутки не открывались, но предлагаю проверить.

— Проверяем, — согласился Профессор. — Лаки, Док, держите коридор для отступления, мы входим в секцию «Альфа».

Лаки вздохнула. И приятно, когда, вот так внезапно, завершаются чрезвычайные ситуации, и — скучно потом. Однако не время расслабляться.

* * *

Травматург успел слиться с толпой; сейчас его маскировочный костюм выглядит вполне приличным плащом, а сам Вильям напоминает благообразного профессора, советской ещё закалки. Что подтверждается и паспортом (по которому его сейчас зовут Дольским Аркадием Васильевичем), и удостоверением. Слово действовало; окружающие практически сразу же переставали обращать на Травматурга внимание. Отлично. Сейчас — билет до Засолья (на самом деле дальше; выйдет он станцией раньше и прибудет в Засолье на своих двоих — конспирация выглядит нелепой, но именно она позволяет избегать большинства неприятностей).

Ранец со снаряжением «растёкся» под костюмом — снаряжения там осталось столько же, но снаружи и не увидеть и не найти (если не снять и не вскрыть тщательнейшим образом) ничего такого, что отличало бы Травматурга от подлинного профессора математики на пенсии. Однако расслабляться нельзя: костюм передаёт мониторинг всего окружающего пространства на визор (очки, то есть), и пока что там всё в пределах «жёлтой полосы». Замечательно.

* * *

Так никто и не придумал отделу звучного имени. Между собой, сотрудники называют его «Пси» — что поделать, здесь все читали и читают научную и прочую фантастику (для многих сотрудников это — часть обязанностей). Официально же отдел, который возглавляет Колосов, называется «отдел 42».

— Полковник Колосов, — поднял трубку глава отдела. Вот так всегда: стоит собраться домой, как…

— Лейтенант Архипов, — отозвались с той стороны. — Сообщение от «Аргуса», товарищ полковник. Есть связь с делом Храмова.

Колосову словно пару игл воткнули пониже спины. Дело Храмова хоть и не было полным фиаско, но стало тем неприглядным эпизодом, в который весь их отдел потом то и дело тыкали носом.

— Уже иду, — ответил он на словах, и через три минуты вошёл в аналитический отдел.

— Особняк Тормышева. — Лейтенант дождался, когда начальник присядет на соседний стул. — Сегодня в одиннадцать двадцать два туда вызвали наряд полиции. Ещё через семнадцать минут из особняка выехала вся охрана.

— Все четверо? — удивился Колосов. Тормышев под наблюдением — все знают о незаконной торговле антиквариатом, только вот доказательств нет.

— Так точно. А вот этот человек покинул особняк ещё через восемь минут. Два кадра с задержкой в полторы минуты.

Колосов посмотрел на часы.

— Данные обработаны с задержкой в три часа тринадцать минут, — кивнул лейтенант. — Как только полиция прислала вещдоки. Смотрите.

Два фото. На одном — светящаяся бесформенная фигура в балахоне. Активный камуфляж? Что-то подобное? На втором — благообразный человек, лет шестидесяти на вид — не самый новый, но вполне приличный плащ, шляпа, очки. Учёный? Учитель?

— «Аргус» сравнил черты лица, мимику и походку, — продолжал лейтенант. — С вероятностью восемьдесят процентов есть совпадение вот с этим человеком.

Он вывел фотографии, с той самой презентации последней книги Храмова — когда только чудом не произошло массовой гибели гражданских. На фото — человек, которого знали под именем Пришвина Валерия Семёновича, по профессии патологоанатом. Один из бесследно исчезнувших в одном из городских моргов. Вошли туда всей своей дружной компанией — и как сквозь землю провалились.