Читать книгу "Дом из воска и стекла - Марина Бреннер"

…На Элион упала долгая, нудная ночь. Внезапно и резко. С улицы, в приоткрытое окно потянуло холодом.

Да вот только жар не отступил. Воск все так же продолжал плавиться…

________________________________________________________________

*Оннагилин — сильное обезболивающее средство

*"Закрытое время" — комендантский час



Глава 7

Назавтра же сэттар отобрал — таки у любовницы карту — ключ. Просто потребовал отдать. Девушка насупилась и швырнула серебристый кусочек пластика на стол.

— Что такое, Лайса?

— Ничего. — ответила она, ушла в комнату и, взобравшись на диван, включила инфоблок, убавив звук.

— Не криви рожу, сладкая. — поставил точку Тирон — Доверия к тебе ноль. Уж извини.

Девчонка подняла на него глаза:

— Считаете, я вас ограблю? Зря. Я же тут живу, а воровать у себя глупо, сэттар Дэннис. Я не идиотка, знаете ли!

Он улыбнулся:

— Значит, воровать у себя нельзя. А у других? На точках, например?

— На точках можно. — терпеливо, как тупому, принялась объяснять Лайса — Особенно, на точках первого класса. Они там такие цены ломят за всякий бред! Сами посмотрите! От них не убудет, за один торговый день перваки эти недостачи покроют. Не сильно — то и пострадают, а кому — то, может, их товар жизнь спасет…

— Так ты хочешь сказать, — давя гнев и уже начав закипать, продолжил он — Что краденая банка повидла тебе жизнь спасла? Дура ты, сэйта Канц!

Лайса дернула головой:

— Да подавитесь вы этим повидлом, сэттар! Хорошо, что я здесь ненадолго, мать его за жопу, а то так до самой смерти мне слушать про это сраное повидло!

Она отвернулась, а Тирон почувствовал себя виноватым. Внезапно остро захотелось обнять Лайсу. Не валить на спину, сдирая одежду, а просто обнять и успокоить… Но тут же свернув этому чувству голову, ответил:

— Работать не пробовала?

— Пробовала. — отрезала она — Только все не то, и не так. Честно много не заработаешь, в шлюхи не подхожу, неумелая и тупая для этого, а воровать у нас только Правителю можно. Таким, как я — не по рангу.

Такое он слушать не мог. Никогда не мог! Маргиналы, траханое болото! Груз, тянущий назад мировое общество. Пиявки, присосавшиеся к его телу. Вот — из за таких, как Канц и ей подобные, и нет спокойствия в городах. Ведь эта смазливая дрянь, совешив кражу, наглую кражу — даже не раскаивается! Более того, виноваты все. Правитель, власть, общество, все вокруг! Одна Лайса Канц невинно пострадавшая. Вся их прослойка такая… Гниль.

Интересно, кем были ее родители? И есть ли родственники еще, кроме придурочной сестры в психушке? Скорее всего, есть. Гнилые семьи, подобные этой, плодятся, как подвальные крысы…

— Заткни пасть, Лайса. — ответил он, сомкнув на груди руки — Не рассуждай о том, чего не знаешь и не можешь понимать. Не нравится Правитель? Так ты другого и не заслужила. Ясно? Тебе ясно?

Девчонка прищурилась, превратив огромные голубые глаза в противные щелочки. Губы изогнула ухмылка.

— Ясно. — ответила — Давно ясно. Такие, как я, ни на что права не имеют, сэттар. Я помню. Спасибо за то, что дышать разрешаете. Хоть и через раз…

Вот же так и растак! Лайса… Что же творит с ним… Опять появилось острое желание схватить ее в охапку и успокоить. Ведь девчонка (или ему показалось?), расстроена сейчас? Ну да. Так и есть.

— Ладно, — сказал Тирон, прожав в горло внезапно подступивший комок — Давай, все хватит. Не хочу я с тобой ругаться. Смысла нет. Пойдем обедать и прогуляемся. Идет?

— Идет. — уткнувшись в колени, прошептала одними губами — Давайте. Сейчас подогрею только.

Прогуляться решили не как обычно, в центр, а в отдаленный район — "спальный", чистенький и тихий, изобилующий незатейливыми развлечениями вроде смотровых площадок, лужаек, а также небольших павильончиков, где можно выпить кофе и сьесть пирожное.

Оказавшись на одной из гладких каменных возвышений, смотрели на город, споря и отталкивая друг друга от смотровой "трубы" с мутными, поцарапанными стеклами.

А потом пили кофе из картонных огромных стаканов, приторно — сладкий, горячий и горьковатый, с ощутимыми нотками гари и ванили.

— Замерзла? — спросил Тирон, наблюдая, как ежится Лайса в тонкой блузке — Зачем куртку оставила в машине? Говорил же, так тебе же мне назло надо все! Иди сюда.

Стянув с плеч свитер, завернул в него сопротивляющуюся девушку и притянул к себе.

Ему хотелось о ней заботиться. Хотелось. Больше всего на свете желал он, чтобы дурочка Канц не мерзла, не плакала и не волновалась ни о чем. И вот сейчас очень хотелось сказать ей об этом… Только почему — то язык стал свинцовым и твердым.

— Сэттар Дэннис. — она подняла голову и посмотрела в его глаза — Можно вас попросить кое о чем?

Тирон смотрел на нее сверху. Отсюда лицо девушки казалось совсем бледным, а глаза — яркими, как сагофиры*.

— Что ты хотела? — он наклонил голову, любуясь и улыбаясь, совсем не замечая неприятных ощущений от нейрокожи, стягивающей половину лица — Все еще злишься, Лайса?

Она покачала головой, упираясь затылком в рубцы под рубашкой и сердце, ноющее и колотящееся сегодня особенно быстро.

— Сэттар, — сказала, набравшись все — таки храбрости — Поцелуйте меня. Если вам несложно, конечно…

Он, конечно, обещал. Клялся себе, что не будет делать этого. Он, конечно…

…много чего себе обещал. Но как не нарушить клятвы и чего они вообще стоят, если она просит? И зачем все это тогда?

Последний раз Тирон целовал девушку… давно. Очень давно. Еще в военном корпусе, на летнем празднике. Сэттар даже помнил, как ее звали — Дина Некум. Кадет Некум. Девчонка была рослой, короткостриженой, горластой и походила на активную лесбиянку. Сперев из вещмешка капрала Ригера бутылку домашнего самогона и батон дешевой колбасы, они жутко нажрались. А потом долго целовались на пустыре за хозблоком. После же — трахались на холодной и залитой ночным светом, каменной плите стоянки, укрывшись за громадными колесами военных фургонов.

Это был его ПЕРВЫЙ РАЗ.

Кадет Некум героически погибла во время ликвидационных мер. Во время Катастрофы, при взрыве. Она погибла. А он… изменился. Сильно. И внутренне, и… внешне.

После никаких поцелуев не было. Да и быть не могло. Риана Деррил поставила заслон этому проявлению нежности. Да и всему остальному тоже…

И теперь…

Осторожно повернув девушку к себе, Тирон положил ладони ей на бедра. Лайса прижалась к нему и, запрокинув голову, прикрыла глаза.

Прикоснувшись наполовину обезображенным ртом к пахнущим кофе и ванилью, нежным губам, он раскрыл их, одновременно подыхая и оживая от нежности.