Читать книгу "Дом из воска и стекла - Марина Бреннер"

Будь он моложе, так не пришлось бы ему трахать ее здесь… В этом кабинете, на этом столе, грозя тюрьмой и карами небесными.

Будь он моложе, не пришлось бы, выдрав из — под подкладки сумки пластиковый квадратик желтого цвета, вбивать номер в поисковик… А потом, приехав в психушку, заставить местных светил медицины выполнить его требования: переместить тощую, почти наголо обритую девчонку с торчащими ушами и разодранными в кровь щеками, в более комфортабельные условия. И пригрозить. И погасить долг. И заплатить вперед. Получить клятвенные заверения, что такого безобразия больше не повторится.

И влипнуть в Лайсу, как в горячий воск. Раствориться в ней. Расплавиться. Сдохнуть.

— Ну нет… — прошептал он, сминая рацию в руке — Хрен тебе, сладкая. Большой тебе хрен!

Позже, на выезде, он думал об этом. Тяжелые мысли кололи разум, доставляя почти физическую боль. С таким же успехом можно было вынуть из головы мозг, заменив его комком колючей проволоки.

Лайса распространялась по телу быстро, как опухоль или злая зараза. Начав рост в паху, проникла в кровь и пошла дальше по венам, устремив в сердце горячие, стеклистые щупальца…

Дэннис уперся лбом в стекло фургона, зажав между коленями "скорострел". Так на языке солдат Восстановления называлось табельное оружие — короткоствольный полуавтомат, с массивным, неудобным прикладом. Выстрел из него был быстрым, ощущения всегда такие, будто пули вылетали раньше, чем палец дергал спуск. Вот поэтому и "скорострел"…

— Башка трещит, — не выдержал сэттар — Сил никаких… Останови у аптеки, что ли…

Молоденький солдат, из новопринятых, согласно кивнул, разворачивая тяжелый фургон и вытянул тощую шею, разыскивая место для парковки.

Шерзан обернулся на Тирона, почему — то прищурился и хмыкнул. Внезапно сэттару захотелось изо всех сил двинуть прикладом в эту хмыкающую морду.

Внутри аптечной точки было чисто, прохладно и пахло крепко и терпко. Запах этот Тирон ненавидел всей душой, он напоминал ему о госпитале… И о лаборатории тоже.

" — Это будет не больно, сэттар Дэннис. Вы ничего не почувствуете. Только легкие уколы в область шеи и правой щеки. Готовы?"

Это было больно. Адски. Но все же не больнее, чем то, что сейчас творила с ним Лайса.

Купив обезболивающее и холодной воды, он вышел наружу и остановился на крыльце, сдвинув на лоб защитный кожаный экран, подставив лицо свежеющему, предвечернему воздуху. Жутко хотелось содрать нейрокожу с той, обезображенной стороны лица, освежить, охладить рубцы, искусственные мышцы и силиконовые нервы…

Ночью он так и делал. Открывая дома окно, или выходя на дежурстве на улицу. И он сделает так сегодня. Чуть позже, и не здесь. Все — таки сейчас на улице еще много ни в чем неповинных граждан, которые не нанимались смотреть на его уродство.

Тирон прикрыл глаза. Подчиняясь действию оннагилина*, боль отступала. Вот уже обруч, сдавивший затылок и виски, ослабил свою хватку, и перестало так заходиться сердце… И левая рука, было онемевшая, начала гореть, подушечки пальцев прострелила болью возвращающаяся в них чувствительность.

Резкий голос, раздавшийся почти рядом, разорвал меланхоличный предвечерний туман. Дэннис повернул голову на этот звук, знакомый звук. До боли знакомый.

Лайса стояла к нему спиной, возле стены аптечной точки, опираясь одной рукой о перила. Со своего места Тирон мог видеть только фиолетовую спину, блестящую разноцветную задницу и волосы, собранные в небрежный пучок.

Сэттар постарался слиться со стеной, вдавился в нее, смяв в кулаке бумажный стаканчик с водой. Часть влаги выплеснулась наружу и, зацепившись за пальцы, неровности кожи и шрамы, заблестела в уходящих лучах Ортана.

Девчонка не замечала его. Не чувствуя близости следящего за ней хищника, добыча продолжала верещать, обращаясь к высокой, хорошо знакомой сэттару женщине средних лет — слишком ярко накрашенной, вызывающе одетой, с тугим, настороженным взглядом.

— Дэл! — пищала Лайса — Дэл, так вы не платили взнос за Анету? Точно? Мне просто разобраться, кому я теперь что должна… В больнице мне не сказали ровным счетом ничего!

— Да ну, Лайса! — хрипловато отнекивалась стареющая красотка — Откуда у меня такие деньги? Дела идут совсем плохо, киска! За прошлую неделю совсем нет клиентов, мои девочки спят и ловят мух… Жара, наверное, действует на мужиков, а?

Проститутка расхохоталась на всю улицу. Канц же просто криво усмехнулась в ответ.

— Тогда ладно… — неопределенно сказала она и развернулась, намереваясь уже уходить — Пока тогда, Дэл!

Женщина обняла ее:

— Береги себя. И не дури. Солдат Восстановления — это еще не самое страшное, что с тобой могло произойти…

Вот ведь сучка!!! Дурочка теперь обсуждать его будет со всеми. Да это не так страшно, конечно… Важнее, где и с кем Лайса шляется, пока его нет.

Закурив, сплюнув на тротуар и откашлявшись, Дэл скрылась в подъезде, с грохотом закрыв за собой железную дверь. Раздосадованная Канц резко развернулась, сделала шаг и тут же влетела в жесткие руки сэттара.

— Ой! Как…

— Так. — односложно ответил он — Погулять вышла? Прогулка закончена, Лайса. Через два часа — "закрытое время".*

Девушка резко запрокинула голову, намереваясь что — то сказать, но… не сказала, закрыв было открывшийся рот. Пройдясь по лицу сэттара точками голубого взгляда: тык — тык — тык, в последовательности: глаза в глаза, маска, лицо, волосы, замолчала.

Три точки. Как аккупунктурные уколы.

Первый — в глаза, второй — в душу, третий — в сердце. Контрольный, наверняка.

Твою же траханую бабушку! Когда он перестанет ее хотеть?!

— Откуда ты знаешь Дэл? — спросил, ведя Лайсу к фургону, сцепив пальцы на худом предплечье.

— Это дело третье, — парировала хамка — А вот откуда вы ее знаете, сэттар? Ах, ну да… Одинокий мужчина, природа требует? Или — положение обязывает?

Нет, Лайса. Не выйдет, сладкая! Хами сколько влезет, хмыкай, хихикай… твое дело. А только до конца ты не врастешь…

Надо сделать это. Выдрать тебя с корнем, пока не вросла глубоко. Маленькую опухоль иссечь проще, чем большую. Погасить спичечное пламя, не допустить пожара! Это надо сделать. И побыстрее.

Поэтому, не обращая внимания на ехидные смешки напарника, он повез ее в Отделение. Туда, где все началось. Чтоб там же и покончить со всем этим.

Едва Лайса переступила порог ставшего уже прохладным допросного кабинета, Тирон велел ей:

— Раздевайся. И иди сюда.

Девушка хмыкнула и потянула блузку с плеч. Под ней не оказалось ничего, только беззащитное перламутровое тело, лживое, желанное и неотзывчивое, как мрамор.

"Не выйдет." — стукнула мысль в виски Дэнниса ночным, полусонным мотыльком — "Не…"