Читать книгу "Незабываемые ночи - Дженнифер Эшли"

— Ладно, а как ты относишься к подаркам? — напряженно проговорил Мак.

— Леди обожают получать подарки. Знаки любви. Но подарки должны быть уместными, ничего безумно расточительного.

— Но мой друг — очень богатый человек. Ему нравится быть расточительным.

— Но вовсе не обязательно, что это произведет впечатление на леди.

И снова черта с два. Женщины не в силах оторваться от бриллиантов, сверкающих голубых сапфиров, зеленых, как их глаза, изумрудов. Мак как-то купил Изабелле изумрудные бусы. Они были наедине, когда она украсила ими обнаженную грудь, и Мак до сих пор помнил вкус изумрудов на ее коже.

— В таком случае я объясню ему разницу между уместным и расточительным, — хрипло сказал Мак. — Что-нибудь еще?

— Да. Время. Леди необходимо время, чтобы все обдумать и не торопиться. Надо решить, подходит ли ей этот джентльмен.

Время. Прошла уже уйма времени. Потраченные впустую недели, месяцы и годы, когда Мак мог бы лежать рядом с ней в кровати, чувствовать тепло ее тела рядом с собой, вдыхать ее запах и целовать.

— Ты хочешь сказать, что мужчине нужно время, чтобы доказать свою преданность? — Мак не смог сдержать нетерпеливые нотки в своем голосе. — Или время нужно леди, чтобы окончательно свести его с ума?

— Время нужно леди, чтобы решить, по-настоящему ли мужчина предан ей или все это — только лишь его фантазии.

— Это решает леди, да?

— Конечно. Всегда.

— Как же не везет джентльмену, когда женщине известно направление его мыслей лучше, чем ему самому, правда? — простонал Мак.

— Но в процессе ухаживания все происходит именно так, — невозмутимо ответила Изабелла. — Ты ведь сам просил совета.

— Ну а если этот малый влюбился и знает это?

— В таком случае он никогда бы не обидел эту леди в прошлом.

Внезапно промелькнувшая в глазах Изабеллы боль ранила Мака, и ему пришлось отвести взгляд. Да, он обидел ее. И продолжал обижать. А она в ответ тоже обидела его. Они оба делали друг другу больно, отбивались и отчаянно старались устоять на ногах. Какой-то совершенно дурацкий способ существования в браке.

— Предлагаю тебе научить меня тому, что должен делать мой друг, — вздохнул Мак. — Преподай мне уроки ухаживания. А потом всему, чему научусь сам, я научу и своего друга.

Изабелла поджала губы, а Мак ждал. Она всегда поджимала губы, пока думала, а Мак обожал в этот момент наклоняться все ближе и ближе, пока не касался губами ее мягких губ. Изабелла тогда смеялась и говорила что-нибудь вроде: «Мак, дорогой, ты такой дурачок».

— Думаю, я могла бы согласиться, — тихо произнесла Изабелла. — Хотя, знаешь, все это — совсем не то, что подразумевает под собой ухаживание.

— Что не то? — немного отпрянул Мак.

— Боюсь, ты неправильно начал. — Изабелла облизнула губы, и Мак ощутил новый прилив желания. — Не стоит звать леди танцевать, отрывая ее от партнера, приглашение которого она только что приняла, и когда ей жарко, надо подвести ее к стулу и принести выпить что-нибудь прохладное, а не увлекать вместо этого на темную террасу.

— Почему?

— Это — обольщение, а не ухаживание. Ты мог погубить леди.

— Понятно. — Мак снова уперся рукой в стену, отметив, что рука дрожит. — Тогда считай, что этот урок я провалил.

— Почти, — улыбнулась Изабелла, и у Мака заколотилось сердце. — Если джентльмен умеет льстить, это всегда добавляет очки в его пользу.

— Я умею льстить еще лучше. Могу сказать, что твои волосы как огненный след, что твои губы слаще самого прекрасного вина, что твой голос проникает в мою душу и пробуждает все мои желания.

— Порядочная леди может растеряться, услышав такие сравнения, — ответила Изабелла и с трудом сглотнула.

— Я помню одну настоящую леди, которая не возражала, когда я говорил о пышности ее груди и о блаженном местечке у нее между ног.

— В таком случае она вела себя не как настоящая леди, — тихо заметила Изабелла.

— А будет ли шокирована настоящая леди, — Мак склонил голову к Изабелле, — когда узнает, что я едва сдерживаю себя, чтобы не овладеть ею прямо здесь, не волнуясь о том, кто может забрести в эту сторону террасы?

— Мне кажется, что в этом платье это было бы неудобно, — опустила ресницы Изабелла.

— Не дразни, Изабелла. Я говорю совершенно серьезно.

— Я никогда не могла удержаться, чтобы не поддразнить тебя, — застенчиво улыбнулась в ответ Изабелла, и Мак почувствовал, как напряглось его тело. — Но я довольно много думала об этом, Мак. Мы оба замкнулись в себе, почти не разговаривали, и появилась напряженность в наших отношениях. Возможно, если мы привыкнем чаще видеться, перестанем избегать вечеров и приемов, на которые приглашены, как сегодня, то станем спокойнее относиться друг к другу.

— Спокойнее? — Призрачная надежда Мака исчезла. — Что, черт возьми, это значит? Как будто мы впали в старческое слабоумие и киваем друг другу из кресел-каталок?

— Да нет же, нет. Я хотела сказать, что если мы привыкнем к обществу друг друга, то твое желание, возможно, уменьшится. Общаясь, мы станем более уравновешенными. Сейчас мы нервничаем по любому поводу.

— Черт побери, Изабелла, — Мак не знал, смеяться ему или злиться, — неужели ты думаешь, что напряжение, возникшее между нами, объясняется исключительно моим желанием обладать тобой? О, моя милая девочка!..

— Конечно, я понимаю, что все не так просто. Но возможно, если мы станем спокойнее, сможем встречаться, не думая о страсти.

— Очень сомневаюсь, — коварно улыбнулся Мак. — Страсть к тебе кипит во мне с того самого вечера, как мы встретились. Она никогда не утихала и не утихнет, независимо от того, сколько раз мне выпадет удовольствие затащить тебя в постель.

Неужели она думает, что их проблему так легко решить? Неужели надеется, что, если они наскучат друг другу, Мак перестанет хотеть ее и оставит в покое? Некоторые мужчины — надо же быть такими идиотами! — теряют интерес к женщине, как только она оказалась у них в постели, но он никогда, никогда даже представить себе не мог, что потеряет интерес к Изабелле.

— Моя дорогая Изабелла, — улыбка Мака превратилась в хищную, — я приму твое предложение и покажу тебе, что бывает, когда играешь с огнем. Я сделаю так, чтобы мы часто, очень часто, виделись. И усталости друг от друга не будет. Потому что, видишь ли, моя дорогая, когда я наконец опять приведу тебя домой, это будет уже навсегда. Никаких сожалений, никаких игр, никаких «спокойных» взаимоотношений. Мы будем мужем и женой во всех смыслах, и точка.

— Понятно. — Изабелла с высокомерным видом посмотрела на Мака. Теперь это была его Изабелла. Веселая и неунывающая. — Значит, мы будем играть в игры по твоему выбору.

— Ты все правильно понимаешь. — Мак провел пальцем по ее губам. — И когда я выиграю, Изабелла, все наладится. Обещаю тебе.