Читать книгу "Площадь Магнолий - Маргарет Пембертон"

Массовое гулянье на площади Магнолий самым естественным образом завершилось: люди устали и разошлись по домам, счастливые и довольные. Пианино Хетти Коллинз втащили обратно к ней в гостиную. Викарий Боб Джайлс собирал мусор с лужайки перед храмом Святого Марка. Мейвис вместе со своей матушкой и Хетти протирали раскладные столы, а Дэниел Коллинз и Альберт Дженнингс уносили их в подсобное помещение церкви

Взявшись за руки, Чарли и Гарриетта шли по пустоши к деревне Блэкхит, где располагался второй излюбленный паб Чарли под названием «Принцесса Уэльская». Его самым любимым местечком был пивной бар «Лебедь», находившийся в конце Магнолия-Хилл, однако там собирались только мужчины, чтобы вести свои мужские разговоры. Сейчас же, решив потолковать с бывшей директрисой школы один на один, Чарли предпочел уединиться с ней в тихой гавани.

Вопрос, который хотел задать Гарриетте Чарли, мучил ее на протяжении нескольких месяцев. Она предвидела, что эта проблема рано или поздно возникнет. Ее жилище, находившееся в высшей точке площади Магнолий, можно было с полным правом назвать образцовым. Мебель и ковры в гостиной сохранились в безукоризненном виде, на них не было ни царапин, ни грязных пятен — ведь там никогда не играли дети. На стенах, оклеенных обоями нежных, светлых тонов, висели оригинальные акварели в позолоченных рамочках. Ореховый столик источал аромат натурального воска и украшал столовую еще при жизни миссис Годфри-старшей. В жилой комнате красовался старинный шкафчик для статуэток. Мебель в спальне была сделана из красного дерева, покрывала и наволочки из льна щедро украшены кружевами.

Дом Чарли, находившийся в самом низу площади, мало отличался от обветшавшего жилища его соседей Ломаксов. В столовой Чарли хранил свой велосипед вместе со всеми инструментами, необходимыми для поддержания его на ходу. В гостиной стоял обитый плюшем гарнитур из дивана и двух кресел с выпирающими пружинами, висел портрет короля Георга и королевы Елизаветы, а в углу на столике притулился приемник. Сердцем дома служила кухня, с газовой плитой, печью, разделочным столом, выцветшими половичками и фаянсовой посудой. Чарли любил свою халупу не меньше, чем Гарриетта свое гнездышко, и она понимала, что им обоим будет трудно освоиться на новом месте.

— Вопрос серьезный, не так ли? — спросила она, замедляя шаг и оборачиваясь к Чарли. Он остановился, большой и неуклюжий, в мятых брюках на кожаном ремне, надетом благодаря уговорам Гарриетты, и в рубашке, застегнутой на все пуговицы по случаю праздника.

Но Гарриетта смотрела на него с любовью. Некоторая неряшливость Чарли не раздражала ее. Главное, что мужчина, за которого она намеревалась вскоре выйти замуж, добросердечен, внимателен и заботлив. С таким человеком не страшно провести остаток дней.

— У меня в доме несколько строгая, официальная атмосфера, это будет тяготить тебя на первых порах, — промолвила она. — А меня будет раздражать обыденность твоего жилища.

Чарли кивнул, отдавая должное умению Гарриетты, женщины педантичной и образованной, четко и коротко изложить суть вопроса.

Тщательно подбирая слова, она продолжала:

— Нам придется иногда уступать друг другу. Например, если я переберусь к тебе, ты должен будешь позволить мне убрать велосипед из столовой и обновить интерьер гостиной. Свой фарфор я готова убрать в шкаф и пользоваться твоей фаянсовой посудой в бело-голубых тонах.

— Позволь, радость моя, но куда же я дену велосипед?

Чарли взволнованно взглянул на собеседницу, потом — на овчарку, словно бы ища ее поддержки. Но Куини вильнула хвостом и нырнула в поросший утесником карьер.

— Не держать же мне велосипед в сарае вместе с голубями? Они его загадят! Если же оставить на заднем дворе под навесом, его стащит Билли Ломакс.

— Это точно, — кивнула Гарриетта, поправляя жемчужные бусы. Подол ее малинового твидового платья был недавно укорочен, что позволяло Чарли любоваться изящными щиколотками своей избранницы.

— Есть и еще одна проблема…

Чарли посмотрел на нее с опаской: Гарриетта никогда не мирилась с помехами, она быстро и ловко устраняла их со своего пути.

— Надеюсь, ты не подразумеваешь моих голубей? — спросил он. — Мне бы не хотелось расставаться с ними.

— Разумеется, я имею в виду не голубей, а нечто более существенное. Даже не знаю, как сказать… Речь идет о твоем Джеке.

— О Джеке? — На суровом обветренном лице Чарли появилось смятение. — Но ведь его пока нет, он служит в армии. А домой приезжает лишь на побывку.

— Рано или поздно он сюда вернется, Чарли! — Гарриетта подхватила спутника под руку и повела через дорогу к пабу. — В скором времени он демобилизуется и обоснуется дома. И ему может не понравиться, если там он обнаружит меня.

Это было еще мягко сказано, и Чарли это понимал.

— Кроме того, существует Кристина. У Дженнингсов они с твоим сыном не совьют гнезда, там и без них полно народу.

— Джек там жить не станет, — кивнул Чарли. — Ему придется обзаводиться собственным жильем.

Именно к этой мысли и подводила его Гарриетта. Они сели за свой любимый столик возле двери, Куини по-свойски устроилась у ног Гарриетты.

— В твоем доме нам будет тесновато, Чарли!

Гарриетта поправила выбившуюся прядь волос, хитро прищурилась и заключила:

— Поэтому лучше всего, на мой взгляд, жить у меня и оставить твой дом сыну и его молодой жене. Они будут рады. А я постараюсь сделать так, чтобы тебе у меня было уютно. Я всю жизнь прожила одна, но теперь мне больше не будет одиноко, как прежде.

У Чарли к горлу подкатил ком. Одиноко? Неужели Гарриетта действительно страдала от одиночества до встречи с ним? В это было трудно поверить. Ведь она постоянно принимала участие в работе каких-то общественных организаций! Неужели именно он, Чарли Робсон, неграмотный уголовник, изменил ее жизнь? Но и для него это знакомство стало существенной вехой на жизненном пути: он обучился грамоте и расстался с вредными привычками и нехорошими приятелями.

— Ты права, Гарриетта, — сказал Чарли. — Джеку и Кристине лучше жить отдельно. На правительственную программу помощи демобилизованным рассчитывать не приходится, уж больно медленно движется очередь, квартиры пока выделили только нескольким героям. Что же до нас с Куини, то мы приживемся где угодно, лишь бы не на сквозняке.

При упоминании о Куини лицо Гарриетты исказилось: она представила, как овчарка с грязными лапами будет вбегать в гостиную и укладываться на персидский ковер.

— Мы поставим для нее корзину на кухне, рядом с плитой, — проговорила она, совладав с волнением. — Не пора ли нам промочить горло хересом, мой дорогой? Денек выдался нелегким… Я так рада за Кейт и Леона! Приятно смотреть на эту чудесную пару.

— Видела бы ты, какие счастливые лица у Кейт и Леона! — говорил в тот же вечер своей подруге отец Кейт, попивая из кружки какао на террасе ее уютного домика в Гринвиче. — Думаю, что они вскоре поженятся.