Читать книгу "Тебе принадлежу - Алиса Ковалевская"

Да, видимо, плохо…

К дому Стэллы я подъехал с абсолютной решимостью прижать её наконец к стенке и поговорить. О чём? Вот тут-то и был затык. Потому что на разговоры настроен я не был, она, судя по всему, тоже. К чему эта шелуха, когда я и без того понимаю, что мне от неё нужно?! Она сама. Полностью. Абсолютно. Без всяких условностей, без всяких «но». Она должна принадлежать мне так же, как принадлежала год назад, вот только…

С раздражением захлопнув дверь внедорожника, я глянул в сторону подъезда. Просунул большой палец сквозь кольцо, удерживающее ключи на связке, поиграл ими и зажал в ладони. Вряд ли ей понравится, если я заявлюсь без приглашения. Что ж, проблемы это только её.

Окинув взглядом двор, я преодолел расстояние до подъезда и, открыв дверь своим ключом, вошёл внутрь. Мне нравился этот дом – добротный, кирпичный, с большими окнами, высокими потолками и полукруглыми балконами.Расположенный вдали от дорог, летом он утопал в зелени, зимой же с раннего вечера был освещён фонарями. В несколько шагов преодолевая пролёт за пролётом, я добрался до третьего этажа и без промедления пару раз громко стукнул кулаком. Дверного звонка у Стэллы не было, почему – хрен её знает. Что-то подсказывало мне, что они ей просто не нравились, а утруждать себя ради возможных гостей она не стала. Лицемерка из неё так себе, и это в ней мне тоже нравилось.

В квартире было тихо, но я знал, что Стэлла дома – видел её припаркованную возле подъезда машину. Постучал снова и, не дождавшись ответа, рявкнул:

— Открой чёртову дверь, Стэлла! Иначе я сделаю это сам.

Внутри квартиры по-прежнему стояла тишина, и я едва было не долбанул кулаком снова, но внезапно дверь открылась едва ли не на всю. Выражение лица Стэллы не предвещало ничего хорошего – глаза потемнели, черты лица заострились от ярости.

Не успела она ничего сказать, я втолкнул её внутрь и сам шагнул за порог. Наградил тяжёлым взглядом и, захлопнув дверь, прорычал:

— Давай поговорим!

— Не о чем нам говорить, — зло выплюнула она. – Я тебя не приглашала.

— А ты считаешь, я нуждаюсь в твоём приглашении? – осмотрев её, с сарказмом осведомился я.

Кожа с оливковым оттенком, доходящая до середины бедра белая туника-рубашка с вышивкой на рукавах и воротнике, лежащие в лёгком беспорядке волосы… Меня в буквальном смысле скручивало от желания коснуться её, впечатать в стену, вдохнуть её запах. Стараясь не смотреть на голые ноги, я поднял взгляд к её лицу. – Я буду приходить к тебе тогда, Стэлла, когда захочу этого и…

— И моё желание ничего не значит, — цинично усмехнулась она. Развернулась и, не обращая на меня внимания, неспешно скрылась в кухне.

Широкий коридор в коричнево-розовых тонах, большое зеркало, практически пустой журнальный столик… В квартире этой я никогда не был, видел лишь на фотографиях. Неплохо… Совсем неплохо для девчонки, ещё год назад едва способной накарябать на листе бумаги печатными буквами десяток простых слов.

— Хочешь кофе? – как ни в чём не бывало спросила Стэлла, когда я вошёл на кухню вслед за ней. Сделала глоток из чашки, что держала в руках, и взглядом показала на плиту. – Я как раз сварила… Кофемашина, это, конечно, хорошо, но мне…

Зарычав, я выдернул из её рук маленькую белую чашку и с силой швырнул в раковину. Меня того и гляди наизнанку вывернет от всей той херни, что она во мне будит, а она… кофе, чтоб её! Не хватало только терпеть её издёвки!

Проводив чашку взглядом, Стэлла поджала губы. Ноздри её раздулись, глаза недобро блеснули. Недолго же продлилось её мнимое спокойствие. Проникающие в окно солнечные лучи играли на её волосах, вырисовывали силуэт сквозь тонкий хлопок туники. Выглядывающий из-под подола узор на бедре, маленькие ступни…

— Убирайся, Алекс, — напряжённо процедила она. – Для тебя мои желания ничего не значат, для меня – твои. Видишь, как у нас с тобой всё взаимно.

— А ты что-то знаешь о моих желаниях? – подтолкнув к плите, я заключил её в капкан.

— О, да! – наигранно засмеялась она надтреснутым смехом. Губы исказила кривая усмешка. – Мне ли о них не знать?

Я стиснул челюсти. Склонился к ней и вдохнул-таки её запах, смешанный с горьким и густым ароматом свежего кофе. Выдохнул и вдохнул снова. Как же потрясающе она пахнет…

— Прекрати! – резко выкрикнула она и толкнула меня ладонями в грудь. – Прекрати свои эти штучки!

— Я ещё даже не начинал, — перехватил вначале одну, а потом и вторую её руку. Стиснул оба запястья одной ладонью и, прижав её к плите, процедил, глядя сверху вниз: — Что тебе не нравится, волчонок? Мы же с тобой знаем, что не в моих штучках дело.

— Именно в твоих штучках! – дёрнулась она. Перекривилась и брезгливо фыркнула.

В словах её звучал какой-то подтекст, но расшифровывать его я намерен не был. Тем более сейчас. Сейчас я вообще не мог думать ни о чём, кроме её узких ладоней, тонких запястий под пальцами. Ни о чём, кроме её выглядывающих в вырезе туники ключиц, глаз с коричневатыми точками в болотной радужке и запаха… Запаха женщины, въевшейся в самую глубину моего сознания, ставшей моим наваждением и проклятьем. Обхватив затылок, я попытался поцеловать её, но Стэлла, до этого момента державшаяся относительно спокойно, буквально взбесилась. Извернувшись, ударила меня локтем, зарычала и попыталась укусить за плечо. Ну уж нет!

— Перестань! – Крепко схватив её за волосы, рыкнул ей в губы. Глаза её блестели злостью и непокорностью, ноздри широко раздувались от гнева, тело было напряжено. – Перестань, — повторил я тише и прихватил зубами кожу на скуле. Вдохнул снова, потёрся о неё. Она отклонилась, едва ли не легла на плиту, и в тот самый момент, когда я коснулся её губ, возле нас что-то грохнуло с такой силой, что зазвенело в ушах. Воспользовавшись этим, Стэлла толкнула меня и вывернулась. На плите позади неё разлилась огромная кофейная лужа, аромат кофе стал ещё гуще…. Кофеварка, будь она неладна!

— Не прикасайся ко мне! – зашипела Стэлла дикой кошкой. Для полноты картины ей оставалось разве что спину выгнуть и показать клыки. С последним, впрочем, и так было всё в порядке. – Пошёл вон! – махнула рукой в сторону двери. – Убирайся из моего дома! И чтобы я…

— Не дождёшься! – снова сжав её, я как одержимый принялся без разбора покрывать поцелуями её лоб, виски, щёки. Грязно матерясь и ругаясь, она пыталась вырваться, но я держал её так крепко, что оба мы понимали – это невозможно.

Её непокорность заводила меня, её сопротивление щекотало нервы, я наслаждался ею. Каждое движение её упругого маленького тела, каждый её выдох… Дикая. Повернул, прижал к груди спиной и подул на затылок. Чувствовал, как бьётся её сердце, как вздымается грудь от участившегося дыхания, и дурел от понимания, что она близко. Желание, животное, неконтролируемое, пульсировало в крови, хлестало по нервам. Не соображая, я задрал край её туники, положил ладонь на голый живот и, чувствуя под пальцами бархат кожи, зарычал – на выдохе, со стоном. Склонился к её волосам, вдохнул, прикусил кожу на затылке. Ткнулся носом, наслаждаясь запахом, шёлком волос, снова прикусил. Яйца разрывало желанием оказаться наконец в ней, подчинить, сделать своей. Как год назад, когда я имел на это полное право. Сейчас же… Сейчас ничего не изменилось. Она по-прежнему моя.