Читать книгу "Всемирный экспресс. Поезд ночных теней - Анка Штурм"

– Во Всемирном экспрессе ещё ни разу не было перебоев с электричеством, – прошептала Пегс.

Страх пополз по спине Флинн и когтями впился в затылок. Что здесь происходит?!

Свет в вагоне исходил только от потрескивающих синеватых волос Касима, сияющих как оперённые крылышки феи. Белое лицо Пегс рядом с ним казалось лицом призрака.

Флинн осторожно нащупала руки Пегс и Касима и сплела с их пальцами свои. Она чувствовала, что, если этого не сделает, ночь вытянет её из поезда, как чёрная дыра во Вселенной.

Рядом с ней чертыхнулся Касим и часто задышала охваченная паникой Пегс.

Кто-то заплакал. Во тьме грохнули железные двери. И тут внезапно хрустальные светильники опять замигали. Слабо засветились – погасли – включились на подольше – снова погасли. Затем раздался приглушённый рокот, словно заработала какая-то турбина, и светильники, беспокойно померцав, вновь вернулись к жизни. В вагон, подобно чувству безграничного счастья, хлынул свет. Ночь за окнами с воем отступила. Над панорамным остеклением крыши взметнулся сияющий блеск.

– Великий Стефенсон, что это было? – Касим с трудом перевёл дух, отпуская руку Флинн. – Что, Куликов угля мало закинул?

Пегс поморщилась. При свете хрустальных светильников она опять выглядела живо и свежо.

– Мою руку ты тоже можешь отпустить, – потребовала она, энергично выдёргивая пальцы из крепкого захвата Касима.

Вместе со светом оживились и голоса. Пространство заполнилось смехом облегчения. У буфета Даниэль, потерев лицо, словно таким образом мог убрать морщины и перехитрить возраст, сказал:

– Не волнуйтесь, это небольшие перебои в подаче электроэнергии. Якуб, пожалуйста, гимн школы!

Флинн, ничего не понимая, смотрела на него во все глаза. Либо перебои в подаче электроэнергии во Всемирном экспрессе стали с недавних пор обычным делом, либо он хотел замять то, что произошло сейчас у всех на глазах.

За соседним столиком поднялся мальчонка с каштановыми волосами.

– Это Якуб Павляк, – пояснила Пегс. – Вообще-то он ещё слишком маленький для Всемирного экспресса – ему всего восемь. Но он получил билет уже много лет назад, и поскольку он сирота, то Даниэль забрал его в поезд.

Якуб неуверенным шагом, спотыкаясь, вышел в центральный проход между столиками, взял свой футляр со скрипкой – и Флинн ощутила какую-то неуловимую связь с ним. Он казался точно таким же неуверенным, какой часто чувствовала себя и она.

– Его опекала мадам Флорет, – прошептала Пегс на ухо Флинн, неодобрительно качая головой. – Она одела его во всё сине-зелёное.

Флинн переводила взгляд с Якуба на Пегс и обратно.

– У мадам Флорет был подопечный? – в растерянности спросила она.

До недавнего времени мадам Флорет была её учительницей по героизму. Из-за властности, строгости и пристрастия к назначению штрафных работ она не снискала особой любви среди павлинов. Вероятно, ей это было и не нужно. Представить себе, что она заботится о ком-то из учеников, было так же невероятно, как вообразить, что кошка печётся о беспомощном птенце.

Якуб дрожащими пальцами раскрыл футляр. Вместо скрипки в самом футляре от стенки к стенке были натянуты четыре струны. Флинн изумлённо подняла брови. Такого странного инструмента она ещё никогда не видела.

– Это чемодан-скрипка, – пояснила Пегс. – Я тоже как-то хотела купить такой в одной из лавок «Тимоти и Никс», но они жутко дорогие, да и играть на них тяжело. У родителей когда-то был чемодан-скрипка – он визжал как больная гиена.

Во Всемирном экспрессе по-прежнему царило возбуждение, когда Якуб сыграл первые такты школьного гимна. Вагон наполнила темпераментная величественная мелодия, в которой одновременно находили отзвук безграничные дали и что-то очень родное и близкое. Флинн ошеломлённо внимала ей.

Несколько павлинов стали тихонько подпевать, но после пережитого ужаса из-за погасшего света лишь четверо второклассников нашли в себе смелость петь во весь голос:

Если упрямо ты шёл за мечтой,Поднимется ветер в ночи,И поезд чудесный придёт за тобойИ в дальнюю даль умчит.

Флинн знала эти слова, но сегодня они не давали ей ни надежды, ни утешения. Хрустальные светильники в углах столовой всё ещё помигивали, и Флинн не могла избавиться от ощущения, что в поезде что-то не так. Она наблюдала за Даниэлем, который нервно высматривал что-то за окном, и за толстяком Ракотобе Лаламби – учителем по стратегии и безопасности, беспокойно гладящим голову своего пса Брута. Слюнявый мопс издавал свистящие звуки, свесив язык в тарелку с супом Даниэля.

Флинн нахмурилась. Неужели учителям страшно? Но почему? Что именно имел в виду Вильмау, когда в кабинете предупреждал Даниэля об этом Крее?

Последний куплет, полнозвучно взметнувшись над головами павлинов, вырвал Флинн из собственных мыслей:

Смелей вперёд, ничего не страшись,Не ведай преград и оков…

По телу Флинн побежали мурашки. Это чувство было ей знакомо: её всегда охватывала дрожь от волнения и страха, когда она обнаруживала новый след Йонте.

– Смелей вперёд, ничего не страшись! – громко повторила Флинн. Подождав, пока Якуб закрыл чемодан-скрипку и прошмыгнул на своё место, она поспешила повернуться к Пегс и Касиму. – Смелей вперёд, ничего не страшись! Так всегда говорил Йонте! Раньше, ещё до того как стал павлином. – Сердце у неё бешено колотилось. Больше всего на свете ей хотелось тут же вскочить и броситься по новому следу. Но вот куда? Неужели в…

– Брошенпустель, – сказала Флинн, как громом поражённая. – Йонте знал этот гимн ещё в Брошенпустеле! Другого объяснения быть не может.

Но как это возможно?! Йонте жил в Брошенпустеле так же уединённо, как и Флинн. Никто не мог рассказать ему о Всемирном экспрессе.

Касим, начавший было есть, замер, не донеся ложку до рта.

– Твой брат любил эпическую музыку, – заметил он. – Если можно было бы перевести поездку на поезде в мелодию, она бы звучала именно так.

Флинн схватилась за голову. Касим совершенно не понял, куда она клонит!

– Основатель нашей школы владел магией, – напомнила ему Пегс. – Уж он-то мог перевести поездку на поезде в музыку. Если бы я выбирала себе девиз из школьного гимна, я бы взяла строчку «Всегда будь собран и не спеши» из четвёртого куплета. А вы разве нет?

– Йонте бы – нет, – подчеркнула Флинн. – Он всегда любил размах и волю. Нам нужно выяснить, откуда он знал гимн школы! Но как?

Касим выглядел озадаченным.

– Это тайна Брошенпустеля, а не Всемирного экспресса, – осторожно сказал он. – Понимаешь, Флинн? Тебе стоит спросить об этом мать.

Его слова поразили Флинн как удар молнии:

– Это невозможно.