Читать книгу "Всемирный экспресс. Поезд ночных теней - Анка Штурм"

Всё дело было в её имени: для Флинн Нахтигаль не нашлось подходящей школьной формы.

В глубине души она считала, что другое имя решило бы эту проблему: какое-нибудь великолепное возвышенное имя, вроде Клеопатры или Нефертити. Такое имя не оставляло бы никаких сомнений в том, что Флинн не мальчишка.

– Взгляни-ка сюда, – пробурчал Кёрли Канвас, заведующий хозяйственной частью Всемирного экспресса, окинув Флинн орлиным взглядом. – Ты не рада, – определил он.

Флинн зажмурилась. Пока Кёрли осматривал имеющуюся в наличии сине-зелёную форму, она сидела на трёхногом стуле в хозяйственном вагоне, разглаживая углы потрёпанной открытки.

– Нет, я рада, – солгала Флинн и сама услышала, как неблагодарно прозвучали её слова. В своей семье Флинн привыкла донашивать за кем-то старую одежду. Но мысль, что придётся надевать поношенные вещи чужих людей, вызывала дискомфорт, словно масляная плёнка на коже.

Однако выбора у Флинн не было, и она это понимала. Лучше стать ученицей Всемирного экспресса с опозданием, чем не стать никогда. И вот она жила здесь, в мчащемся по рельсам интернате, увлекаемом мощным паровозом.

Всего две недели назад Флинн без билета вскочила в поезд, чтобы найти исчезнувшего сводного брата. Всё оказалось совсем не так просто. Билет она за это время получила, но легче от этого, к сожалению, не стало.

– Радость выглядит по-другому! – Заведующий хозяйством сунул ей под нос какую-то линялую рубашку. В носу у Флинн, как в химическом опыте, смешались тяжёлый запах порошка от моли и напоминающий о лете аромат «Самого благоуханного стирального порошка Генриетты».

Несколько секунд она рассматривала рубашку с таким видом, словно та была соткана из чистейшего произвола и позора.

– Но она же в полоску! – сникнув при виде этого старья, сказала Флинн.

Рубашка и правда была в полоску. Золотую и сине-зелёную, от воротника до нижней кромки. Неприятность заключалась в том, что девочки носили форменные рубашки в мелкий горошек, а в полосатых ходили мальчишки.

– Хм, – буркнул Кёрли. Это был нескладный человек с обезображенной половиной лица и рыжими с сединой волосами. Бессменный запятнанный халат придавал ему вид то ли автомеханика, то ли сумасшедшего учёного. – Это что, проблема? – спросил он. По его жёсткому стальному взгляду Флинн поняла, что не стоит создавать проблему из рубашки. Она и сама знала, что она высокая и несуразная. Широкие джинсы, старые клетчатые рубашки Йонте и грубые ботинки делали Флинн ещё больше похожей на тщедушного мальчишку. Сине-лилово-золотистые растрёпанные волосы и невыразительное лицо ничего не меняли. А золотистые глаза под тяжёлыми веками ещё никогда никого, кроме Фёдора Куликова, кочегара Всемирного экспресса, не впечатляли. Даже её новых друзей Пегс и Касима.

– Пф-ф-ф, – подавленно выдохнула Флинн.

Втайне ей очень хотелось быть обычной ученицей, путешествие которой во Всемирном экспрессе началось уже в январе. Однако стояла середина осени, и учебный год близился к концу. В ближайшие недели Флинн хочешь не хочешь предстояло довольствоваться той формой, которую Кёрли хоть как-то удастся для неё подобрать.

– В течение многих лет выпускники и павлины оставляли старую форму в поезде. Так что уж будь добра – порадуйся, если мы найдём тут что-нибудь для тебя, – ворчал Кёрли Канвас, перерывая горы старомодных рубашек, брюк и юбок.

Павлины – так звались ученики поезда-интерната. Их старая форменная одежда заполняла один из больших древних шкафов в хозяйственном вагоне. Золотая надпись на нём гласила: «Пожертвованные в дар вещи».

Флинн знала, что где-то есть ещё и шкаф с бесхозными вещами, и почти не сомневалась, что вещи Йонте сунули туда. К сожалению, обнаружить этот шкаф ей пока нигде не удалось – при том, что несколько ночей назад они с её другом Фёдором искали его. Тот вечер в поезде был для неё, безбилетной пассажирки, последним, и мысль о том, что на следующее утро ей предстоит сойти, вызывала у неё тоску и желание бунтовать. Точно такую же тоску и желание бунтовать вызывал в ней и Фёдор с его непоколебимостью.