Читать книгу "Локдаун - Питер Мэй"

II

Зону между улицей и ямой, в которой нашли портплед, разделили на квадраты. Между короткими колышками протянули тонкие белые веревки, почти как линии долготы и широты на карте. На холодном ветру, задувающем с реки, по периметру трепетали желто-черные ленты, огораживающие место преступления. Шесть человек в костюмах химзащиты, бахилах и полиэтиленовых шапочках двигались от квадрата к квадрату, каждый прочесывал свою зону поисков, любой выуженный из грязи крохотный предмет аккуратно клали в отдельный полиэтиленовый пакет.

Рабочие маленькими оранжевыми группками стояли поодаль в парке. Бетономешалки уехали, остались только холодные и молчаливые тяжелые машины и механизмы, дожидаясь вместе с остальными.

Правительственный чиновник сидел на заднем сиденье черного «БМВ», припаркованного на тротуаре у больницы, и курил одну сигарету за другой, наблюдая за работой через открытое окно сквозь растворяющиеся клубы дыма. Забравшись на перевернутый мусорный контейнер рядом с бывшей баскетбольной площадкой, Макнил прямо-таки чувствовал его ярость. Бригадир нетерпеливо зашагал к нему.

– Речь о наших бонусах, – сказал он. – Мы здесь рискуем жизнью и здоровьем только по одной причине – ради денег. А оплата зависит от того, успеем ли мы в срок.

Макнил обратил на него равнодушный взгляд.

– И когда срок?

– Через неделю. – Бригадир покачал головой. – И раньше-то было тютелька в тютельку. Но сейчас…

Макнил повел плечами.

– Какой смысл ставить нереалистичные сроки?

– Их ставил не я. Во время вспышки атипичной пневмонии китайцы построили за неделю целую больницу. Вот наши и решили, дескать, почему бы нам не поступить так же? А мы строим даже не больницу. Просто полевой госпиталь. В котором будет отопление и можно поставить койки. Где люди будут умирать.

– Деньги-то хоть приличные?

– Ну, по-другому все равно сейчас не заработать. И обращаются с нами хорошо, правда? Многие ребята тут из пригородов. С тех пор как кольцевую объявили внешней границей, мы знаем, что если уж попали вовнутрь, наружу не выбраться. Страшновато как-то, прям как в кино. Все эти солдаты с автоматами на мостах и эстакадах.

– Тогда где же вы живете?

Бригадир хмыкнул.

– Это часть сделки. Все крупные туристические отели пустуют. Так что у нас есть отдельное жилье, и еду постоянно готовят. Я с несколькими ребятами живу в «Ритце». Другие в «Савое». И мы останемся здесь, пока не закончится чрезвычайная ситуация. – Его улыбка слегка потухла, и он хмуро посмотрел на Макнила. – Если, конечно, уложимся в срок.

Вдалеке холодный январский воздух пронзила сирена скорой помощи. Еще одна жертва. Нужна еще одна койка. Все городские больницы были переполнены, но высокая смертность, по крайней мере, означала, что койки постоянно освобождаются. Болезнь сократила персонал как минимум на тридцать процентов. Работники системы здравоохранения подвергались самому большому риску, и среди них было больше всего жертв. Несмотря на «Гриппобой». Никто больше не ходил на работу. Лишь горстка магазинов открывалась всего на несколько часов в день. Общественный транспорт не работал. Аэропорты закрылись на неопределенный срок. Экономика столицы находилась в свободном падении, и остальной мир готов был пойти на что угодно, лишь бы город сдерживал болезнь. Главным образом, запретив въезд и выезд из Британии. Конечно, это только вопрос времени, когда вирус перекинется на остальной мир. Но если его сумеют сдерживать достаточно долго, пока не начнется производство вакцины…

Макнил вздохнул, посмотрел на фиолетовое, как синяк, небо и низкую черную тучу над головой и ощутил на лице первые капли дождя.

– Джек!

Макнил повернул голову в сторону фигуры в костюме химзащиты, пробирающейся через глубокую гусеничную колею в глине.

– Мы закончили.

Макнил посмотрел на часы. Все заняло меньше выделенных двух часов.

– Нашли что-нибудь?

Криминалист поднял полиэтиленовый пакет, и Макнил увидел в нем какой-то розоватый обрывок бумаги.

– Может, и нашли. А может, и нет.

– А что это?

Криминалист протянул ему пакет.

– Остатки билета на метро. Однодневный, поездка не в часы пик. Дату прочитать не смогли, но попытаемся извлечь что-нибудь из магнитной полосы.

Макнил взял пакет и поднял его ближе к свету. Текст на билете расплылся от дождя и испачкался в грязи почти до полного исчезновения. Один уголок был оторван. Метро закрыли почти два месяца назад. Если это все, с чем предстоит работать, то далеко дело не продвинется. Он вернул пакет криминалисту и спрыгнул с мусорного бака. А потом повернулся к бригадиру.

– Можете строить свою больницу.

III

Эми провела рукой по гладкому черепу и ощутила странное сочувствие к маленькой девочке. Никаких следов повреждений. Только врожденный дефект верхней челюсти. Невозможно определить причину смерти, разве что в тканях, которые отделил Том, обнаружатся следы яда. Эми подозревала, что такое вряд ли случится. С какой стати кому-то травить ребенка? Крохотное создание с хрупкими косточками? Девочка была крайне уязвима для любого сильного взрослого, совершенно беззащитна перед ним.

Несомненно было одно – ее убили. Зачем же иначе прилагать столько усилий, сдирая плоть с костей и уничтожая улики? И все же проделать это, а потом просто выкинуть кости на стройплощадке? Странная небрежность. Но об этом пусть беспокоятся другие. Эми сосредоточила все свои силы и опыт на том, чтобы ее опознать. В каком-то смысле вернуть к жизни и тем самым понять, кто ее убил.

Она заглянула в пустые глазницы и тотчас же поняла, что когда-то в них были темные и наполненные слезами карие глаза. Сейчас невозможно сказать, какого размера. Эми провела пальцами по высокой левой скуле и вниз, к челюсти, ощущая неровности и искаженную улыбку, которая когда-то играла на лице.

Эми осознавала присутствие нагнувшегося за ее спиной Тома. Его лицо было совсем близко.

– Не оглядывайся, сюда идет наш питекантроп.

Эми подняла взгляд и увидела идущего по лаборатории Макнила. Она бесстрастно посмотрела на него и задумалась, каким бы его считала, если бы они не были знакомы. Он был очень высокий – самая заметная его черта. Но не тощий. Пропорционально сложен. А значит, очень крупный мужчина. Уж точно не привлекательный в привычном смысле, но было что-то невероятно теплое в его зеленых глазах с оранжевыми всполохами. Ему не шла слишком короткая стрижка, но легкая седина на висках придавала благородства. Костюм сидел на нем слишком плотно, пальто было велико, и вообще он выглядел слегка помятым. Эми заметила, что шнурок на ботинке развязан. А потом увидела, что ботинки заляпаны грязью, Макнил оставлял за собой дорожку из подсохшей глины. Том называл его питекантропом. Естественно, Том его не любил, потому что считал гомофобом.