Читать книгу "Мой собственный Париж - Элеонора Браун"

Мы решили заходить и в музеи, например, в музей Родена – он получил высокие оценки благодаря удачно расположенной попе одной из скульптур. Музей Орсе же не вызвал такого восторга – там Джорджия решила изобразить Шавасану прямо на полу, считая, что туристы прекрасно смогут ее обходить.

– Ты все лето меня умоляла пустить тебя на концерт Кэти Перри, – прошипела я. – Отлично, теперь мы пойдем туда, и я сяду у тебя за спиной и буду жаловаться без конца.

– Меня устраивает, – парировала она. – Я в любом случае игнорирую тебя лучше, чем ты меня.

Туше, маленький монстр. Туше.

Как забыть музей Оранжери, где Пейдж выполняла физические упражнения рядом с «Кувшинками, – одевшись в спортивную форму с ног до головы? После знакомства с Моне мы добрались до галереи Лафайет, где Пейдж немедленно влюбилась в красную сумочку Dolce & Gabbana.

– Ты же особо не любишь аксессуары, – напомнила я ей, пока слезы еще не полились из глаз.

Казалось, что Пейдж – моя спортивная дочь, не имеет никакого отношения к моде. Ее пафосная сестра и ее отец пошли в музей Восковых фигур, а мы с бабулей решили заняться шопингом и попить шампанского. Мы предполагали, что Пейдж будет вести себя как обычно – посидит тихо пару часов, пока мы не вспомним о ее существовании.

Но вместо этого моя дочь стояла посреди яркой, огромной, роскошной галереи и желала сумочку. Это была та самая девочка, любимой одеждой которой были футбольные шорты трехлетней давности и бесплатная бейсболка команды Падрес.

Что не так с этими детьми? И с моим мужем, раз на то пошло? Даже дедуля не отпускал никаких колких замечаний и даже назвал девчонок «классными путешественницами». То, что он опустился до такой очевидной лжи, означало, что и он чувствовал некую напряженность в поездке. Слава богу, с нами была бабуля, единственный разумный человек.

– Я очень ее хочу! – Пейдж продолжала плакать. – Она мне очень идет!

Я сама была готова расплакаться и поэтому отправила фото своей сестре, проводнику в реальный мир.

– Это смешно. D&G! Для Пейдж! Я даже не могу заставить ее помыться чаще двух раз в неделю!

– Я бы взяла, – ответила моя сестра. – Пейдж права. Ты злая.

Затем пришла и Джорджия, как раз вовремя, и она тут же начала высказывать свое мнение.

– Тебе даже не нравятся аксессуары, Пейдж, – сказала она, выплевывая имя сестры как ругательство. – А моя очередь когда?

Спасибо, Господи, за шампанское, иначе мама бы не справилась.

Я никак не могла понять, я слишком многое спускаю девочкам или, наоборот, перебарщиваю. С первого дня у нас все было отлично – они хорошо спали, хорошо учились, были спортсменками, хорошо ели. С первого дня на Земле Джорджия спала восемь часов подряд.

– Мои девочки спят, – сказала я паникующей медсестре. – Как обычно.

Теперь, в Париже, мои ангелочки были мрачными и сварливыми. С другой стороны, я чувствовала себя так же. Может, мои поведенческие ожидания были неверными? Или я просто не принимала в расчет то, что мои девочки не привыкли к смене часовых поясов и к иностранным обычаям? Я начала думать, что, возможно, проблема была во мне.

В не пойми какой день, неизвестным утром мы пошли на экскурсию по парижской готической архитектуре, что, как известно, отличный повод для ворчания. Даже я бы предпочла концерт Кэти Перри. Но вы понимаете – бабуля.

Увы, к моему удивлению, экскурсовод достучался до девочек с помощью мелодичного голоса и готических легенд. Джорджия любовалась на круглые витражи и на арочные контрфорсы. Она требовала как можно больше историй о революции. Обычно безразличная Пейдж как минимум одну вещь посчитала «классной». После экскурсии мы пошли за мороженым на остров Сен-Луи. Все улыбались, даже Деннис. Солнце сияло в нужных количествах.

Наконец мы поняли, что есть Париж. Тут не надо было делать все возможное, надо было найти то, что бы нам отзывалось. И знаете что? Я не гуглила «ужасные каникулы с семьей» в тот день. Неудивительно, что эти места попали в мою вторую книгу.

В ту ночь мы решили сесть на кораблик, идущий по Сене, и воочию узрели волшебный розово-бордовый парижский закат. Когда на город опустилась ночь, Эйфелева башня засияла тысячей огней. Мы стояли вместе и любовались ею, и в тот момент никто ни на что не жаловался. Мы снова были собой. Другими словами – самыми счастливыми людьми на Земле.

У нас оставалось два дня в Париже, и мы посетили ноль из трех целей Джорджии. К счастью, моя мама организовала тур в Версаль. Наша бабуля всегда думает наперед.

Наш экскурсовод был очарователен и много знал, но, пожалуй, он знал слишком много – особенно учитывая наличие задающей вопросы восьмилетки и желание экскурсовода объяснить измены, убийства и выкидыши третьекласснице.

«Как же это на английском… ребенок выходит наружу? С кровью? Мертвый?» (Экскурсовод шевелит рукой в области паха.)

– Дети что, не рождаются? – заплакала Джорджия. – Они просто выходят из тебя? Мамочка!

– Господи, – пробормотал мой отец. – Это все идет не туда.

– Эта компания работает и с детьми! – чирикнула моя мама. – Честное слово!

Экскурсия проходила по садам, но мы хотели посмотреть и сам дворец. План был обречен. Мы приехали к девяти, и даже если бы мы немедленно встали в очередь, мы бы не попали внутрь и к закрытию. Еще один страйк для Джорджии. Спросите ее тренера по софтболу – он скажет, что Джорджия не любит страйки.

Джорджия неохотно ходила вместе с нами (Хочу во дворец!), а экскурсовод накачивал нас историей и мифологией садов. Экскурсия была впечатляюща, но как же долго она длилась. Становилось все прохладнее, и у меня начали стучать зубы. В какой-то момент Джорджия потребовала у экскурсовода свитер и шарф. Чтобы сохранять гармонию, мы периодически подкупали девочек горячим шоколадом и крепами. На рубашках и в волосах у них были капли нутеллы.

Вскоре после полудня мы стояли в тумане, и экскурсовод рассказывал нам про одну из скульптур (Как это сказать… он занялся с ней сексом против ее воли?).

– А. «Похищение Персефоны», – сказал Деннис, растягивая слова, почесывая подбородок, притворяясь, что размышляет. – Компания правда работает с детьми.

Я не смогла сдержаться и фыркнула.

– Ладно, достаточно, – сказал дедуля, протягивая деньги экскурсоводу. – Au revoir. Хорошего дня.

– Так я предполагаю… – начала Джорджия, когда мы пошли к вокзалу.

Предполагаю. Этот ребенок меня убивает, как в хорошие дни, так и в плохие.

– Так я предполагаю, что мы не увидим Версаль? Прямо как с квартирой Густава Эйфеля. Близко, но недостаточно.

– Прости, солнышко. – В этот раз я не собиралась давать обещаний. – Очередь слишком длинная.

– Слишком длинная, – вздохнула она. – Очередь всегда слишком длинная.