Читать книгу "Мой собственный Париж - Элеонора Браун"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я в этот момент просматривала парижский список Джорджии.
«Посмотреть, – написала она каллиграфическим почерком. – 1. Квартиру Густава Эйфеля. 2. Версаль. 3. Мону Лизу».
Я улыбнулась. Малышка сделала свое домашнее задание, и планка опустилась.
– Это просто фантастика, – сказала я, показывая список Деннису. – Мы можем пойти к Эйфелевой башне прямо сейчас. Смотри! Она видна из окна!
– Нет, спасибо, – сказала Джорджия и отошла от бабули.
Она прошла по паркету и упала на диван рядом с сестрой. Пейдж пихнула ее ногой, а Джорджия подползла ближе и опустила на глаза маску.
– Никакого сна! – закричала я. – Вам что, ночи в самолете не хватило? Давайте! Живенько! Вы в Париже!
– Они всю ночь смотрели телевизор, – сказала бабуля.
– Слушайте, – отозвался мой отец. – Я иду в душ, и потом мы вместе идем гулять. У вас тринадцать минут.
Мы согласились. Точнее, дедуля ушел из комнаты до того, как кто-то успел возразить.
После душа и уговоров девочек встать с дивана мы стащили их по лестнице на улицу Рэйнуар. Мы сразу же погрузились в липкий горячий воздух. Я убрала с шеи влажные завитки волос.
Мы прошли половину квартала, и нам показалось, что воздух изменился – и не из-за погоды. Когда мы все повернулись, мы увидели, что Джорджия отстала на несколько шагов. Она замерла на месте и скорчила гримасу. Я посмотрела на ее ноги. Она наступила в кучу какашек.
– Вот дерьмо, – сказал мой отец с тихим сдержанным смешком.
– Именно оно, – ответил Деннис.
Глаза Джорджии наполнились слезами.
– Джорджи, просто оботри подошву, – сказала я. – Это не так страшно. Очень даже по-парижски! Тут люди не вытирают за своими собаками. Я писала об этом в своей книге! Из этого получится отличная история. Если подумать об этом, это просто идеально!
– Мам, правда, что ли? – спросила Пейдж.
Господи Боже, я пыталась найти что-то хорошее в фекалиях. Клянусь вам, девочки, даже у какашек в Париже есть свое предназначение.
Джорджия продолжила пристально смотреть на меня зелеными глазами. Примерно через шесть минут она сняла опозоренный ботинок и вытерла его о ближайшее здание. Проходящий бизнесмен оглянулся, проверяя, не ошибся ли он и правда ли это видел, и окончательно утвердился в нелюбви к американцам.
– Я – всё, – сказала Джорджия и направилась к квартире. – Скажите мне, когда мы отправимся в Лондон.
Бабуля пошла за ней. Только у нее был шанс ее уговорить.
Каким-то образом чуть позже мы все добрались до Эйфелевой башни, и в доказательство у нас даже есть фотография. На фотографии я улыбаюсь, а Деннис нет. Одна из дочерей выглядит самодовольно, а вторая сжимает блокнот и выглядит так, словно только что наступила в кучку какашек.
Очередь на лифт на Эйфелеву башню заняла бы у нас примерно сорок семь часов, так что мы прошли 669 ступенек (Пейдж посчитала) до второго уровня, чтобы посмотреть на город. Сделав несколько фотографий, мы повернулись и решили пойти вниз.
– Квартира Густава Эйфеля? – Джорджия требовательно ткнула пальцем в блокнот. – Я же ее записала. Где она?
– Наверху. Но мы не будет стоять в очереди, – сказал Деннис непреклонным тоном.
Что за черт? Он даже не попытался соврать, что мы пойдем туда когда-нибудь еще, не предложил мороженого, не предложил чего-нибудь взамен. Он что, пытался стать другим родителем в другой стране? Я кинула на него резкий взгляд, который он ожидаемо проигнорировал.
– Вы заставили меня пройти весь этот путь, – проворчала Джорджия. – Я наступила в какашку. Я увидела двух клоунов и мима…
– Мим был страшный, – согласилась Пейдж.
– А теперь мне даже нельзя посмотреть на квартиру Густава Эйфеля?
– Солнышко… – начала я.
Я посмотрела на Денниса в поисках поддержки, но и он, и Пейдж уже были вне поля зрения.
– Мы попробуем туда попасть еще разок, – сказала я. – Давай, пойдем за мороженым, пока оно еще продается.
– А когда оно перестанет продаваться? – Джорджия подняла бровь.
Я притворно сверилась с часами.
– В семь минут пятого! Давай-ка поскорее!
Мне ужасно не нравился мой угодливый тон. Я так себя не веду, и, например, две недели назад я обвинила Джорджию в том, что она притворялась больной во время районных соревнований. Я сказала ей «прекратить кривляться, – а в итоге оказалось, что это пневмония с температурой около 40. Никто не может обвинить моих детей в том, что они избалованные бизнес-класс-путешественники.
– Хочешь взять меня за руку? – спросила я на втором уровне Эйфелевой башни в лучшем городе на Земле.
– Нет, – сказала она. – Ни капельки.
Но Джорджия пошла за мной, а это уже было чудом. Мне показалось, что нам потребуется куда больше чудес, чтобы поездка удалась.
После очень трудного подъема на Эйфелеву башню мы остановились у Трокадеро, где Деннис с девочками окунули ноги в такую зеленую воду, что она даже сияла.
Слушайте, я прекрасно понимала желание охладиться. Даже я бы уже согласилась надеть шорты. Но дворец Шайо был построен к всемирной выставке 1937 года, и я сомневалась, что с того момента хоть кто-то менял воду. Даже жара не оправдывала возможность заразиться гепатитом Б. Пока семья резвилась, я вытащила телефон и загуглила «ужасный семейный отдых, почему?!».
Этим вечером шел дождь. Я не была особо рада этому, но, по крайней мере, я не пропотела так, чтобы сменить три комплекта одежды. К тому же гроза, возможно, несла какие-то изменения. Как туристы, как семья, мы ворчали, грубили, блуждая на другой стороне мира. Может, другая погода изменила бы обстоятельства? Или хотя бы наше отношение к ним. Мать может только мечтать об этом.
Мы сгрудились под зонтиками и добрались до ближайшего бистро и заставили их накормить нас в непристойное и непарижское время – в шесть вечера. Девочки не спали уже 48 часов, и мы все были не в себе от голода и раздражительности. Пока остальные жители города только начинали думать об ужине, мы передавали друг другу тарелки с едой и бокалы с вином, слушая шелест дождя по стеклам.
Джорджия попробовала оливки и телячий зоб (НЕ ГОВОРИТЕ ЕЙ, ЧТО ЭТО!), а Пейдж накинулась на хлеб, как волк, выедая мягкую сердцевину и оставляя багетные корочки на столе. Я пила и ела больше, чем мне бы стоило, но в Париже не стоит себя ограничивать. В эту ночь мы спали крепко, укрывшись, как одеялом, дождем, вином и разговорами, и это лечило наши больные сердца.
Чему бы мы ни научились, все испарилось к утру. Вместо того чтобы погрузиться в еду, в огни, в семейные каникулы, мы проснулись с четким планом посетить все достопримечательности из путеводителя: площадь Согласия, Триумфальную арку, гробницу Наполеона, Сен-Шапель, Сен-Сюльпис и главную аллею в саду Тюильри.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Мой собственный Париж - Элеонора Браун», после закрытия браузера.