Читать книгу "Брачная ночь с горцем - Керриган Берн"

Элисон Росс же села напротив нее. И Сэм взглянула на свою попутчицу с удивлением. Хорошенькое личико сердечком… Кудри цвета красного дерева… Полные губы, подкрашенные алой помадой… И еще – зеленая шляпка и сверкающие изумрудные серьги. И эта девушка собиралась ей помочь? Но как? Что тут можно сделать?

– Он называл тебя Сэм, – полушепотом, но быстро и твердо заговорила Элисон. – Это твое имя?

– С-с-саманта, – стуча зубами пробормотала она. – Его б-б-братья… Они нас убьют! Лучше – на виселицу!

– Ты говорила, что выросла на ранчо. Это правда?

Саманта кивнула, спрашивая себя, сможет ли когда-нибудь снова нормально дышать и говорить. А перед глазами возникло лицо Беннета – очень красивое, с аккуратной круглой дырочкой меж бровей.

– Стреляешь ты хорошо, это я видела. А ездить верхом умеешь? А управляться со скотом, вести счета?

Саманта машинально кивала, не понимая, к чему все эти вопросы.

– П-почему ты мне помогаешь? Мой муж едва… едва тебя не… – Договорить она не смогла, это было слишком страшно.

И тут Элисон, несмотря на весь ужас их положения, вдруг улыбнулась.

– У меня дома, в той варварской стране, откуда я родом, нет долга выше, чем долг за спасение жизни. И нет закона выше, чем tha an lagh comraich.

– Comraich? – в недоумении заморгав, переспросила Саманта. Она не понимала, о чем говорила эта молодая, явно благополучная женщина. Или Элисон от страха сошла с ума, или…

– Это слово означает «убежище», – пояснила Элисон. – Теперь ясно?

Саманта помотала головой. Она по-прежнему ничего не понимала. И что за «варварская страна»? Ведь эта женщина совсем не похожа на эмигрантку. Выглядит вполне по-американски, говорит без акцента… Кажется, говорила, что в Сан-Франциско у нее остался жених и что ее родители – богатые скотоводы. А сейчас едет на Восток, чтобы уладить какой-то спор из-за земли…

– Я не знаю, что у тебя в прошлом, не знаю, как ты до такого дошла – но кажется, я знаю, как тебе помочь, – продолжала Элисон.

Саманта молча смотрела на нее. «Потерянная» – вот слово, которое лучше всего сейчас к ней подходило. Абсолютно потерянная. Не знала, куда ей идти, где ее место в мире и кто она вообще такая.

Взгляд Элисон потеплел.

– Скажи мне, Саманта, ты когда-нибудь бывала в Шотландии?

Глава третья

Уэстер-Росс, Горная Шотландия

Ноябрь 1880 года

Соглашаясь на это путешествие, Саманта боялась многого. Но только не того, что так скоро после смерти мужа окажется в объятиях другого мужчины!

«А похоже, бояться стоило», – думала она, чувствуя, как мужские руки, жесткие словно наручники, в попытке избежать которых она проделала путь через океан, прижимают ее к несокрушимому, как скала, телу.

Да, вот этого следовало опасаться больше всего на свете! Предательской реакции собственного тела на близость сильного и опасного мужчины.

Она полагала, что готова к любым трудностям, к любой западне. Однако в суматохе последних недель ни разу не задумалась о том, в какую ловушку могут превратиться… модные женские сапожки! Эти каблуки – какое-то дьявольское изобретение! Или, быть может, наказание божье для дочерей мятежной Евы.

Так или иначе, если бы Элисон не заявила, что на станции Страткаррон в шотландской глубинке нужно появиться «прилично одетой», Саманта не споткнулась бы на ровном месте из-за какого-то оборванца, выхватившего у нее сумочку и бросившегося наутек.

Разумеется, бежать за вором ей помешали каблуки, а вовсе не то, что она пялилась на могучего кельтского варвара, неизвестно что делавшего на станции в этот ранний час.

Черт возьми, она ведь и на платформу ступить не успела! Едва поезд, пыхтя и дыша паром, остановился, как мальчишка-оборванец, возникнув словно из ниоткуда, вырвал у нее сумку! Саманта попыталась побежать за ним, но каблуки вкупе с неудобными железными ступеньками сыграли с ней злую шутку: не удержавшись на ногах, она с громким визгом полетела вниз… и оказалась прямо в объятиях вышеупомянутого могучего варвара.

Варвара… одетого как джентльмен.

Хотя нет. Ничего джентльменского в нем точно не было. Никакой мягкости и сговорчивости, наоборот, от этого человека исходила вполне ощутимая аура силы.

– Спокойно, милая, я вас держу.

Несмотря на свое положение, от непривычного шотландского обращения «милая» – и особенно от того, как этот человек его произнес, – Саманта вдруг почувствовала… как внутри у нее что-то тает. Его звучный баритон ласкал слух, как шелк ласкает обнаженную кожу.

Рванувшись в его объятиях, Саманта сумела чуть-чуть отстраниться и взглянуть ему в лицо.

Она ошиблась. Он вовсе не варвар. Хотя, конечно, и не джентльмен. Как пить дать – кельтский бог.

Почти все мужчины поклоняются деньгам и оружию, и он, должно быть, знал толк и в том, и в другом. Сюртук же у него на плечах, широких, словно скалистые горы, стоил, наверное, целое состояние. Больше, чем она когда-либо…

– Моя сумка! – закричала Саманта.

Вспомнив об утраченных деньгах, она вновь забилась в объятиях незнакомца, не понимая, почему он ее еще не отпустил. В изящной сумочке цвета красного вина хранилось все ее богатство. Не только деньги, но еще и бесценные документы.

Документы на новое имя.

– Не кипятитесь, милочка. Сумку вам скоро вернут.

Саманта уже раскрыла рот, собираясь усомниться в этом, но тут вдруг увидела глаза незнакомца – и онемела. Никогда в жизни не видела она такой сочной изумрудной зелени! Ни дрожащая листва чахлых тополей в Неваде, где прошло ее детство, ни весна под палящим солнцем, быстро превращавшим зелень травы в золото, – ничто не подготовило ее к такому буйству зеленого цвета.

Едва ли даже холмы Шотландии – ее новой родины – могли бы сравниться по цвету с этими глазами.

Саманта смотрела на незнакомца как зачарованная. Как такое возможно? Разве бывают у живых людей вместо глаз – сверкающие изумруды?

Но не только рост и ширина плеч выделяли его из толпы (хотя после многолюдного лондонского вокзала Чаринг-Кросс эту скудную человеческую россыпь едва ли стоило называть «толпой»). Он выделялся своим величием. Саманта пыталась найти иное слово, попроще, но не смогла.

Величественный. Великолепный. Это все о нем.

Модный сюртук – воплощение изящества, но вот широкие плечи, которые он обтягивал, «изящными» никак не назовешь!

Вспоминая, как за счет Элисон Росс торопливо шила себе гардероб, Саманта подумала: «Интересно, ахал и охал ли портной над шириной этих плеч точно так же, как чикагская портниха ахала над моим высоким ростом?»

Саманта выросла среди крупных и сильных мужчин, закаленных тяжелой работой. И она привыкла ценить мужскую силу. За такого, черт возьми, и вышла замуж!