Читать книгу "Меня зовут Ворн - Катэр Вэй"

После того, последнего разговора с капитаном Лаки и его подарка, в парне словно появился когда-то сломленный стержень. Он вновь почувствовал себя ЧЕЛОВЕКОМ и научился давать отпор обидчикам, отстаивая свое, заработанное честным трудом. Буквально спустя год, паренек накопил достаточно денег и выкупил лачугу на окраине порта. Там по сей день и проживал. За эти годы он не завел семьи, друзей, не сменил работы и обходился малым, а все заработанные деньги за их ненужностью просто складывал в глиняный кувшинчик, и когда тот наполнялся доверху, закапывал его в погребе. Ставил на полку новый кувшинчик. Всегда молчаливый по натуре своей, сейчас же на самом деле утратил дар речи. Он смотрел на безногого калеку, просящего милостыню, и не мог выдавить из себя ни слова. Открыв и закрыв несколько раз рот, как рыба, он просто снял с пояса свой кошель и, даже не глянув в него, так и положил в руку нищему, после чего быстро отошел в сторону. Но уйти не смог. Встав так, чтобы не попадаться Лаки на глаза, Нушик наблюдал за бывшим моряком до тех пор, пока к нему не подошли местные поборщики с попрошаек – взять свой процент за сбор на их территории. Нушик быстрым шагом ринулся к «браткам», без лишних разговоров пихнул одного так, что тот пролетел метра три, прежде чем приземлился. Взял за грудки второго и швырнул туда же. А третий, подняв руки, показывая, что в них ничего нету, торопливо попятился назад, бормоча:

– Нушик, прости, мы не знали, что это твой бродяга. Прости, братишка.

Оказавшись достаточно далеко, тут же рванул прочь со всех ног.

Лаки сидел с невозмутимым выражением на лице и внимательно смотрел на своего спасителя.

– Нушик? – расплываясь все в той же искренней улыбке, узнал он бывшего бродяжку-сироту.

Тот кивнул.

О том, что Нушик проклятый, оказывается, Лаки догадывался еще тогда, когда подросток, пусть и плечистый, в одиночку работал за четверых взрослых. Позже Нушик и сам сознался, рассказав другу о своем проклятье. Тогда старый моряк начал обучать его различным боевым искусствам. Что-то объяснял сам, а что-то показывал на примере других бойцов, которых они нанимали или выкупали из рабства на деньги, скопившиеся у Нушика. Бизнес, внедренный Лаки на этой земле, рос и вскоре начал приносить свои доходы.

– Зачем ты меня учишь? – как-то поинтересовался Нушик у Лаки. – Ты ведь все равно запрещаешь мне участвовать в боях на деньги.

– Зачем строят высокие стены вокруг города, если все равно в них не живут? – ответил бывший моряк вопросом на вопрос.

– Для защиты, – кивнул Нушик, поняв задумку хитреца.

– У тебя удивительное тело, ты быстр и пластичен, выносливей и сильнее тебя я пока не встречал, а владея знаниями и техникой, ты станешь самым опасным противником, которых только видел свет.

Многие годы он считал Лаки единственным, пусть и не по крови, но родным человеком, но вот уже который день мысли о прошлом не дают ему покоя. И та ночь… свербит душу, мучает разум пустыми надеждами и догадками.

Тяжело вздохнув, Нушик глянул в котелок. Вода в нем уже вовсю кипела. Чай – к этому дорогому напитку его пристрастил Лаки. Даже в самые ненастные жизненные моменты у него почти всегда имелся в запасе маленький мешочек с черными сушеными листиками. Заварив любимый напиток, мужчина с наслаждением втянул ароматный пар и зажмурился от наслаждения.

* * *

Отработав с Карманом и Колотушкой до времени второй еды и отдыха, Калин вместе со старым мутантом отправился на обед. Спросив об участии Нушика в их проекте «ба-бах», получил одобрение.

– Почему бы и нет, – ответил Карман, блаженно вытягивая ноги. От долгого сидения на коленях они затекали и у Калина. – Парень он смышленый, не болтливый. Пусть приходит. Вы очень скоро уйдете, а мы с Колотушкой останемся с этой затеей. Ваши знания мне очень полезны. Они послужат во благо моему народу.

Опершись на локти, Карман закинул назад голову, и казалось, что он уснул, сидя в таком, на вид неудобном положении. Калин получил ответ на свой вопрос и более не собирался беспокоить старика. Пусть отдыхает. Колотушка поднялся, поклонился огню и молча ушел. Калин удивленно проводил того взглядом, но глянув на Кармана, зевнул, сладко потянулся и улегся у костра в позе эмбриона. Задремал.

Перед глазами вновь встал город на закате с ошарашенными жителями. Друзья, семья. Калейдоскоп из картинок несся, сменяясь одна за другой, перемешивая воедино все три мира – три жизни…

– Просыпайся, лежебока, – послышался низкий баритон Кармана. – Я уже и звару приготовил.

Нос мальчика уловил пряный сладковатый аромат местного напитка, «работающего» как кофе. А слух – звук наливающейся в кружку жидкости.

– На вот, взбодрись, – и запах усилился.

Калин открыл один глаз. На полу перед носом стояла глиняная кружка. Такие обычно сиротскими называют за немалые размеры.

Карман уже сидел у огня и, жмурясь, цедил напиток.

– Красиво, да-а… – протянул он, мечтательно улыбаясь.

Калин огляделся, пытаясь понять, что именно дед имеет в виду, но так ничего красивого не найдя, вопросительно уставился на собеседника.

– Города ваши красивы. Ты уж прости старого, не в меру любопытного хумана за то, что вновь влез в твою голову, но пойми и меня тоже, когда еще такого, как ты, встретить получится? Мыслю, что никогда. А знаешь, у нас тут тоже есть прекрасное. Да-да, ты вот не улыбайся так. С вечерней пересменкой пойдешь сегодня на западный верхний пост и сам все увидишь.

– Что я должен там увидеть?

– Колотушка, – обратился Карман к кузнецу, проигнорировав вопрос мальчика, – Джогу скажи, пусть перед сменой ко мне подойдет.

* * *

Город Стекляшка, как называли его хуманы. С высоты птичьего полета выглядел он сколь печально, столь и прекрасно. Зафиксированные на века здания, частично разрушенные, местами полупрозрачные, таращили свои мертвые глазницы-окна. Пустынные улицы и ни единой травинки. Если бы не полное отсутствие растительности, наверное, не чувствовалась бы так смерть этого места – сама земля умерла, и Калин ощущал это кожей.

Мальчик стоял на краю крыши самого высокого здания в этом районе, горячий ветер дул ему в лицо, напоминая, что вокруг на многие и многие километры лишь выжженная пустыня. Солнце клонилось к закату. Именно ради этого момента его и привели на смотровую площадку. В сегодняшней смене дозорных дежурил Джогу – новый друг Лаки. Он и привел мальчика для того, чтобы показать, как сверкает их город на закате, какие зрелища он родит, и обещал, что увиденного мальчишка не забудет до последних дней своей жизни, какой бы долгой та ни была. Когда Калин увидел, кого привел Колотушка, то сильно удивился, что этот Джогу был совершенно трезв, ведь он видел, как они вместе с Лаки квасили еще с утра. Но вдаваться в расспросы на эту тему не стал, посчитав это пока ненужным.

– Эй, малой, иди-ка сюда, – позвал его один из ребят, стоящий у бортика на крыше. – Гляди, начинается, – указал куда-то вправо.