Читать книгу "Воительница Лихоземья - Триша Левенселлер"

– Она просто потрясающая, – шепчу я, – спасибо!

– Ты еще не видела самое лучшее. Кузнец добавил новую деталь. – Отец протягивает руку и опускает вниз рычажок, который расположен вдоль рукоятки. Из навершия между лезвиями выскакивает острие.

Я потрясенно выдыхаю:

– Просто невероятно!

– Для моей дочери только самое лучшее.

Я опускаю топор и крепко обнимаю отца. Он неловко похлопывает меня по спине и сразу же отстраняется. Воины не обнимаются. Мужчины вообще не любят проявления чувств.

В сотый раз ловлю себя на мысли: почему мне нельзя быть одновременно воином и девушкой?

Стараясь не показывать свое разочарование отцу, я снимаю со спины старый топор и вешаю на его место секиру.

– Тебе идет, – произносит отец. – Теперь идем, нас уже ждут в амфитеатре.

По пути на инициацию мы почти бегом обгоняем жителей деревни: покрытых сажей рудокопов, широкоплечих строителей, охотников с метательными топориками за поясом, с головы до ног увешанных драгоценностями ювелиров, целителей с полными сумками материала для повязок, мазей и других лекарственных средств.

Сегодня никто не работает, так как день посвящен ритуалу инициации. Все восемнадцатилетние ученики должны пройти проверку мастерства в избранном ремесле. Обычно присутствует лишь семья, но на воинские испытания приходит посмотреть вся деревня. Проще говоря, все желают поглазеть на самое захватывающее зрелище в году.

Почти уверена, что мать бы предпочла остаться дома, но не решается огорчить отца, выказывая явное пренебрежение дочери.

Арена расположена на восточной окраине деревни. Амфитеатр построен из скальной породы, вытесанной нашими предками сотни лет назад. В самом центре арены находится лабиринт из камней и металла.

Почти все жители уже в сборе. Дряхлые старики с железными посохами ковыляют по ступеням. Дети цепляются за подолы матерей, напуганные близостью хищных монстров и опасных растений Лихоземья. Давно прошедшие инициацию воины заняли посты на границе деревни с лесом, а также возле лабиринта на случай побега одного из чудовищ.

Вероятно, мне тоже следует нервничать, но я абсолютно спокойна. Я неоднократно убивала зирапторов на тренировках. Сложно бояться, когда чувствуешь успокаивающий вес топора на спине.

Когда мы подходим ко входу в лабиринт, отец покидает меня и направляется к наставнику Беркину, чтобы обсудить инициацию. Я замечаю на ступенях амфитеатра Иррению, которая активно машет мне. Я машу в ответ, обрадованная ее присутствием. Рядом с ней устроились мать с остальными сестрами. Все они приветствуют меня стоя: Салвания с мужем Угатосом кивают, а Алара даже громко свистит, чтобы поддержать. Лишь мать сидит с равнодушным видом и смотрит в другую сторону.

Кто-то толкает меня в плечо.

– Волнуешься? – спрашивает Торрин.

– Ты сам-то как? – после бессонной ночи его глаза покраснели, а плечи опущены в изнеможении.

– Лучше не бывает! – восклицает он без тени неудовольствия. – Не думай о вчерашнем вечере. Я сделал бы что угодно, лишь бы провести с тобой больше времени.

К моим щекам приливает румянец. Я отвечаю на его первый вопрос:

– Я не нервничаю. А ты сам?

– Конечно же, я нервничаю. Все смотрят на меня. Включая твоего отца.

Понимаю, что он упомянул отца лишь потому, что тот – самый важный человек в деревне, однако в душе все же надеюсь, что Торрин планирует ухаживать за мной и поэтому желает произвести хорошее впечатление. Особенно после вчерашнего.

Затем я вспоминаю о своем решении поцеловать его после инициации, и сердце замирает в груди. Нужно выбрать подходящий момент. Не думаю, что у меня хватит смелости сделать это перед всей толпой. Если он меня отвергнет, не хочу иметь лишних свидетелей.

– Почему ты так на меня смотришь? – интересуется юноша.

– Ты здесь единственный достойный внимания, – меня саму удивляет дерзость собственных слов.

Торрин реагирует совершенно спокойно и произносит, пристально глядя на меня:

– Это не так.

Я нервным смешком отвечаю на это заявление.

– Воины, к порядку! – призывает к тишине наставник Беркин, и все замолкают. – В лабиринт ведет несколько дверей, поэтому я разделю вас на группы. Все за мной! Однако не входите, пока не услышите сигнал. Правила испытания просты: к концу следующего часа каждый должен убить как минимум одного зираптора и при этом избежать укуса. Того, кто не выполнит оба условия, ждет изгнание, а также назначение маттугра.

Будущие воины испуганно переглядываются.

Беркин поворачивается к нам спиной, и мы строем следуем за ним. Я чуть не спотыкаюсь от поставленной подножки, однако успеваю вовремя ее перешагнуть.

– Лабиринт – опасное место для грызунов, – шипит Хавард, – там могут таиться не только зирапторы.

Я зло смотрю на неприятеля. Он был бы счастлив, если бы меня изгнали на верную смерть.

– Ты сам-то сможешь разглядеть атакующего зираптора?

Сломанный нос парня опух и стал почти в два раза больше обычного. Вчера на тренировке я и не заметила, что нанесла такой сильный удар, а ночью было слишком темно, чтобы рассмотреть лицо. Хавард огрызается в ответ:

– Ты свое еще получишь!

Он удаляется, и Торрин заступает мне путь, чтобы я не погналась за негодяем.

– Вы четверо войдете здесь, – распоряжается наставник. Он делит нас на группы по мере продвижения вокруг арены.

– Расмира, Торрин, Сигерт и Кол, остаетесь возле этого входа. Желаю удачи, Расмира, хоть она тебе и не понадобится.

– Спасибо, – сухо отвечаю ему, раздраженная, что он опять выделил меня среди остальных ребят.

Торрин тоже хмурится, однако недовольное выражение пропадает, стоит мне приблизиться.

– Непривычно смотреть на лабиринт изнутри, правда? – спрашивает он и достает топор.

Мы все поступаем так же. Сигерт и Кол бросают на меня злобные взгляды и ехидно ухмыляются, словно знают неизвестный мне секрет.

– Стены кажутся выше, – я стараюсь не смотреть на задир.

Металлические двери начинают подниматься, издавая душераздирающий скрип. Пока мы ждем сигнал, я еще раз окидываю взглядом толпу. Отец присоединился к остальной родне, и они все внимательно смотрят на меня. Вот теперь я начинаю нервничать. Мать наблюдает за мной. Я должна выложиться по максимуму и заставить ее гордиться, хоть это и кажется невозможным. Она же не может вечно меня ненавидеть. Как только я пройду посвящение в воины и перееду, мать сможет получить безраздельное внимание отца, которого так жаждет. И все станет на свои места.

Оглушительный рев охотничьего рога перекрывает гомон толпы. Мы с Торрином выбегаем наружу, хотя мое сердце уходит в пятки.