Читать книгу "Атака мертвецов - Лиза Смедман"

— Зачем ему приказывать убить тебя? Если, по твоим словам, ты только делал то, что он велел?

Вальдар впился в него взглядом:

— Это испытание. Он знал, что в результате ты встретишься лицом к лицу со мной, и это испытание твоей веры.

Тело Кбраса оставалось неподвижным, но мысли бурлили в голове. Он искал контраргументы, но не мог найти. Да и не хотел. Что-то надломилось в нем — надломилось и треснуло. Хрупкая скорлупа, под которой он прятал свою боль и тоску все эти четыре последних месяца.

— Способ проверить, прав ли я, есть, — мягко сказал Вальдар. — Вернись к женщине, отдавшей тебе этот приказ. Скажи ей, что я убит. И посмотри, последует ли за этим кара небесная. — Он подался вперед, понизив голос: — Или награда.

Не дожидаясь ответа Кбраса, он вогнал кинжал в ножны.

Несколько мгновений Кбрас стоял неподвижно. Потом кивнул сам себе:

— Думаю, я так и сделаю. Если ты ошибся, я всегда смогу убить тебя в другой раз. — И медленно убрал кинжал обратно в ножны.

ГЛАВА 2

Месяц элейнт

Год Являющихся Призраков (1377 DR)

Халисстра скорчилась на полу, наблюдая за Ллос. Богиня была в своем паучьем обличье: лоснящееся черное туловище, горящие малиновые глаза. Она свисала на нити с потолка затянутого паутиной зала, медленно вращаясь в воздухе.

Халисстра склонила голову в поклоне — она не смела смотреть на богиню в открытую. На ее глазах узор в виде песочных часов на брюхе Паучьей Королевы начал уменьшаться, как и все ее тело. Вокруг клыкастых челюстей Ллос появились трещины. С громким треском они все увеличивачись, пока с головы не слезла вся шкура.

Богиня содрогалась. Она еще уменьшилась, высунув всю голову из-под твердого хитинового покрова. Потом трещины пошли по брюху, высвобождая ее всю. Ллос повалилась на холодный железный пол, покинув свою линялую оболочку. Опустевшие покровы остались висеть на нити паутины, раскачиваясь над головой богини.

Поднявшись, Ллос предстала в своей гибридной форме — паука с головой дроу. Ее паучье туловище было огромно. Хотя Халисстра вдвое превышала ростом дроу, она могла бы, не нагибаясь, пройти между паучьими лапами богини, и еще осталось бы место над головой. Новая шкура на этом туловище, складчатая и мягкая, блестела от жидкости, излившейся из старой оболочки. По мере того как брюхо пульсировало в такт дыханию, кожа растягивалась и твердела, становясь гладкой и черной.

Богиня повела головой вправо-влево, разминая шею, и отбросила с глаз мокрые волосы. Лицо ее было воплощением красоты: гладкая бархатистая кожа, изящно заостренные ушки, выгнутые дугой белоснежные брови и манящие пухлые губы.

Лицо Данифай. Образ, который богиня носила с того мгновения, как поглотила свою Избранную.

В светло-серых глазах Ллос горела злоба.

— Боевая пленница, я голодна. Подойди ко мне.

Халисстра поползла вперед, пытаясь не выдать отвращения, которое испытывала, и распростерлась перед богиней. Ллос нависла над ней, когти лязгали о холодное железо пола, будто острия мечей. Щеки ее раздулись, и оттуда высунулись два усика. Они ощупали обнаженную спину Халисстры, раздвигая спутанные волосы, прикрывающие ее. Ллос срыгнула.

Когда пищеварительные соки хлынули ей на спину, Халисстра задохнулась. Мгновенный жар — потом боль, словно тебя варят заживо. Боль проникала все глубже в тело. Халисстра чувствовала, как ее плоть растворяется, отделяется от ребер и хребта. Она ощущала зловоние желчи и слышала, как Ллос жадно чавкает, заглатывая полупереваренную мякоть.

Халисстра рухнула наземь, ломая своей тяжестью две из восьми крохотных лапок, торчащих из груди. И все же боль от треснувшего хитина не шла ни в какое сравнение с болью в спине, превратившейся в ужасное месиво. Она лежала, почти теряя сознание, слабо шевеля жвалами, торчащими из ее щек, а Ллос нависала над нею, насыщаясь.

Когда-то Халисстра была дроу, наследницей трона Дома Меларн в Чед Насаде. Теперь она — Госпожа Покаяние. Обреченная на вечные муки в руках женщины, некогда подчинявшейся ей. Данифай была прежде боевой пленницей Халисстры, но теперь она стала Избранной Ллос. Уже не дроу, она сделалась частью Паучьей Королевы.

Хлюпанье прекратилось. Ллос рассмеялась — злорадно, в точности как Данифай. Халисстра почувствовала, как руки — руки дроу — поднимают ее с пола и прижимают к женской груди. Ллос приняла облик дроу. Несмотря на разницу в их размерах, она баюкала Халисстру, словно младенца, одной рукой поглаживая ее наполовину растворившуюся спину, пока плоть медленно регенерировала. Потом она поцеловала Халисстру — долгим, отвратительным поцелуем. Будто матрона, насилующая мальчишку из своего Дома.

Халисстра дернулась и высвободила губы. Ее стошнило.

Ллос спихнула ее на пол.

— Слабачка! — бросила она.

Халисстра понурилась. Даже по прошествии без малого пяти лет слово продолжало ранить.

Ллос заходила по комнате, раскинув руки. Паутина липла к ее коже, покрывая тело, принадлежавшее некогда Данифай, слоями тончайших нитей. Щелкнув пальцами, богиня вызвала к жизни крохотных красных пауков. Они засновали взад и вперед, сплетая из нитей длинное белое одеяние. Закончив, пауки повисли на подоле и обшлагах живой бахромой.

Съежившись на полу, Халисстра следила за богиней краем глаза, не смея высказать то, о чем думала. До своего грехопадения Ллос была Ткачихой Судеб. Чтобы создать даже самое простое одеяние, богиня нуждалась в помощи пауков. Чего бы ни коснулась Ллос, все превращалось в спутанную мешанину; все сплетенные ею паутины, какие видела Халисстра, получались кривыми и асимметричными. Такими же хаотичными, как беспокойный и извращенный разум самой Паучьей Королевы.

Халисстра ощущала покалывание в мышцах, заново отрастающих на спине, чувствовала, как поверх них натягивается новая кожа. Когда достаточно силы вернулось к ней, она поднялась на ноги, ожидая, когда богиня заговорит.

— Ты знаешь, зачем я позвала тебя сюда, Халисстра?

— Чтобы покормиться?

Богиня рассмеялась:

— Не только. Попробуй еще раз.

Халисстра почувствовала, как ускорился пульс. Вот уже два года, по грубым прикидкам, как Ллос держит ее в тюремной камере, в глубоких недрах своей железной крепости. За все это время она выпускала Халисстру оттуда, быть может, с десяток раз, чтобы поесть. Какое новое истязание замыслила богиня на этот раз?

— Ты выпустила меня оттуда, потому что… — Халисстра помедлила, отыскивая самый невероятный из ответов — что-нибудь, что могло бы развеселить богиню. — …потому что решила отпустить меня на свободу?

Ллос закружилась и захлопала в ладоши.

— Вот именно! — вскричала она. — Я отсылаю тебя прочь со Дна Дьявольской Паутины.

Халисстра простерлась ниц, скрывая охватившую ее дрожь нетерпения: