Читать книгу "Атака мертвецов - Лиза Смедман"

Кайрансали быстро передвинула еще одну фигуру — Жрицу поменьше, вылепленную из гнилого серого мяса, — угрожая с фланга. Потом она снова уселась на мраморную могильную плиту, служившую ей креслом, и сложила на коленях руки с костлявыми пальцами, унизанными кольцами. Она самодовольно взглянула на Ллос, указав на фигуру, которую только что заблокировала:

— Твой ход. Если твой демон-Воитель нападет на ее другую Жрицу, она не сможет остановить его, не потеряв эту.

Ллос не ответила. Она провела рукой над доской сава, смахивая тянущейся за ней паутиной плесень, насыпавшуюся с истлевшего платья богини Смерти. Когда рука Ллос потянулась к фигурке демонического Воителя, Кайрансали захихикала от нетерпения. Когда же Ллос вместо Воителя взяла фигурку Жрицы с паучьими лапками на груди и переставила ее сбоку от фигур, которыми походила Кайрансали, челюсти лич-богини с пожелтевшими зубами со щелчком захлопнулись.

— Что ты делаешь?! — завопила Кайрансали. Высохший палец ткнул в фигурку Жрицы Эйлистри, слегка качнув ее. — Ты только что позволила этой фигуре ускользнуть!

— Как чудесно с твоей стороны, Кайрансали, указывать на совершенно очевидное, — заметила Ллос. Ее белая бровь приподнялась. — И как глупо — думать, что я стану играть на твоей стороне.

Эйлистри тоже была озадачена ходом Ллос. Она искала ловушку, но не находила ее. Ее Жрица могла легко побить Воителя Ллос. Быть может, этого и хотела Паучья Королева? Добровольно пожертвовать ею, как ранее Селветармом?

— Твой ход, дочь, — объявила Ллос, подавшись вперед на своем черном железном троне. — Мы ждем.

Эйлистри не спешила. Она внимательно изучала доску, пытаясь решить, не был ли ход Ллос отвлекающим маневром. Похоже что нет, а возможности, которые он открывал, были слишком хороши, чтобы пренебрегать ими. Она взяла фигурку Жрицы и переставила ее на место существа с крыльями летучей мыши:

— Жрица бьет Воителя.

Она сняла фигуру Ллос с доски и охнула, когда исходящий от нее жар обжег ей пальцы. Она выронила Воителя. Фигурка полетела вниз, отчаянно хлопая крыльями. За мгновение перед тем, как удариться о доску, она превратилась в огненный шар. Пропала. Исчезла. Не осталось даже горсточки пепла.

Эйлистри потрясенно наблюдала за происходящим. Фигура Воителя не позволила ей снять себя с доски, предпочтя выйти из игры вообще. Она недооценила силу Воителя. Он был почти равен фигуре Матери Ллос.

Не потому ли Ллос пожертвовала им?

Ллос поигрывала прядью унизанных паутиной волос и наблюдала за Эйлистри, ожидая ее реакции. Кайрансали просто смотрела, ее пустые глазницы не выражали ничего. Кончики пальцев Эйлистри все еще горели после прикосновения к фигуре Воителя, но маска, которую она носила, скрыла ее недовольно сжатые губы. Она положила обожженную руку на ствол одного из соседних деревьев, словно случайно облокотившись на него. Она украдкой провела кончиками пальцев по одному из плодов из лунного камня, и ожоги прошли. Осталась, однако, небольшая красная отметина на запястье, там, где его задело основание фигурки Воителя.

Это было неприятно. Но нужно было продолжать игру.

Последовал обмен ходами. Кайрансали выставила двух Жриц против фигуры, которой походила Ллос, вынудив ту отступать через всю доску. Эйлистри двинула вперед Жрицу, но ее побили две другие, из фигур Кайрансали. Пока богиня Смерти атаковала, Ллос заняла выжидательную позицию. Эйлистри была вынуждена обороняться. Жрицы перемещались по доске сава взад и вперед. Несколько Жриц Эйлистри погибли.

Наконец-то Кайрансали сделала ход, которого Эйлистри ждала. Неумершая богиня отодвинула с дороги свою младшую Жрицу и двинула вперед фигуру Матери. Со своей новой позиции Мать могла побить либо Жрицу, уничтожившую ранее демонического Воителя Ллос, либо Жрицу в маске, первой из фигур Эйлистри проникнувшую в Дом Кайрансали. Если эти фигуры падут, путь к самому сердцу Дома Эйлистри будет открыт.

Богиня Смерти испустила тихий смешок, сухой, как пыль. Скрипнув костями, она с самодовольным видом взгромоздилась на свою надгробную плиту.

— Твой ход, Эйлистри, — злорадно напомнила она. — Твой последний ход.

— Какую коварную сеть ты сплела, Кайрансали, — одобрительно кивнув, заметила Ллос не менее сухо, чем богиня Смерти. — На мой взгляд, Эйлистри решительно ничего не сможет с ней поделать.

Кайрансали не заметила сарказма. Заметила Эйлистри. Она отметила и поднятую бровь матери, и ее легкий кивок.

— Я сама делаю свой выбор, — холодно проговорила Эйлистри.

— Возможно, — ухмыльнулась Ллос. — Но ты следуешь моему примеру. Так было всегда, еще со времен Арвандора.

— Чтобы спасти дроу, жертвы необходимы.

Во время этого обмена колкостями Кайрансали насторожилась. Она подалась вперед, наморщив еще больше и без того морщинистый лоб, и водила головой взад и вперед, разглядывая доску пустыми глазницами.

Эйлистри должна была сделать ход. Теперь. Пока богиня Смерти не заметила, что ее ждет, и не нашла какой-нибудь способ ускользнуть.

Эйлистри подхватила фигурку Мага, стоящую с самого края доски, и быстро двинула ее вперед. В самую середину Дома Кайрансали.

— Маг бьет Мать! — пропела она, и голос ее победно зазвенел.

— Нет!

Кайрансали дернулась вперед, растопырив над доской костлявые пальцы. Она схватила фигурку Жрицы, но та превратилась в дым и утекла у нее меж пальцев. Она схватила другую фигуру, но та тоже исчезла. Она отчаянно пыталась походить то одной фигурой, то другой, но они больше не подчинялись ей.

— Нет! — снова завопила она — долгий, затухающий вопль. Тело ее начало оседать, скручиваясь и рассыпаясь, точно истлевший листок.

— Да! — твердо заявила Эйлистри.

Она наклонилась к доске и сняла с нее фигуру Матери Кайрансали. Когда от богини Смерти осталась лишь жалкая горстка истлевших обрывков кожи, фигурка Матери в руке Эйлистри обратилась в прах. Эйлистри раскрыла ладонь, откинула маску и сдула его прочь.

Кайрансали исчезла. Ее царство продержалось на миг дольше. Потом надгробия треснули и рассыпались, могилы просели и превратились в пустые ямы. Владения Эйлистри и Ллос сдвинулись, закрыв провал. Одно-единственное серебряное кольцо, слетевшее с пальца Кайрансали, покатилось по доске сава, потускнело и завалилось набок. Ллос нагнулась и тронула его пальцем, и оно рассыпалось в пыль.

Игроков снова было только двое. Мать и дочь, злоба и милосердие, тьма и лунный свет — с прожилками тени, — источаемый лишь половиной луны, но все-таки лунный свет.

Эйлистри взглянула на Ллос поверх доски сава:

— Твой ход.