Читать книгу "Дороги скорби - Павел Серяков"

— Мне сказали, что у тебя музыкальный инструмент Яна Снегиря, — заговорил Рутгер. — Хотелось бы взглянуть.

Она опустила голову.

— Язык проглотила?

— Нет, ваше сиятельство.

— Дай-ка его сюда. Языком ты пошла явно не в своего отца… Если, конечно, ты мне не врешь.

От волнения она побледнела. В деревне говорили, что аристократу повесить смерда — как раз плюнуть.

— Девочка. Если ты пришла говорить, то самое время. Ты утомляешь.

Фрида на дрожащих ногах подошла к Рутгеру и, не зная, как следует себя вести, встала на колени, протягивая аристократу музыкальный инструмент.

— Встань, — гаркнул барон, повертев лютню в руках. — А ну, глаза покажи.

Она повиновалась.

— Неожиданно… — барон вернул Фриде. — Он ничего такого не рассказывал. Что тебе нужно от меня?

— Отец сказал, что вы, ваше сиятельство, поможете мне добраться до Златограда.

— Он так и сказал?

— Было еще кое-что, ваше сиятельство.

— Выкладывай.

— Он напишет на вас хулительную… о… одд.

— Оду. Твой отец знает, на что надавить, — Рутгер ухмыльнулся. Инструмент воскресил в его памяти те дни, когда Ян Снегирь был гостем на его свадьбе. — Две зимы назад твой папка стоял на этом самом месте. Вдрызг пьяный. Грозился вырвать с моей головы каждый волос, если я упущу такую женщину, как Анна… Хорошо, что Яна сейчас здесь нет.

— Вы упустили Анну?

— Да. Я не смог отвоевать свое золото у холеры… — Он направился к окну и велел девочке следовать за ним. — Как тебя зовут, дочь трубадура?

— Фрида.

— Рад знакомству, Фрида. Где сейчас твой отец?

— В путешествии.

— Как это на него похоже… С кем он сейчас путешествует?

— С Юреком.

— Вот так да! Юрек мой хороший приятель, да еще и из местных.

Окно выходило во внутренний двор, и они могли видеть, как Рихтер жует яблоко, взятое из стоявшей неподалеку бочки.

— Что это за человек?

— Друг.

— Твой друг или друг твоего отца?

— Он спас меня.

— Фрида, это не ответ.

Девочка часто сравнивала Волдо и Рихтера. Различий между ними, конечно, очень много, но определенные сходства были налицо. «Они бы подружились», — рассудила она и ответила так, как учил отвечать её Рихтер:

— Да, ваше сиятельство. Они друзья.

— Ты веришь ему?

— Да, ваше сиятельство.

— И он спас твою жизнь.

— Да, ваше сиятельство.

— Я распоряжусь накормить его и дать несколько крон. Завтра на рассвете поедешь с одним из моих людей в Златоград. Уж не знаю, зачем тебе туда, но это и не моё дело. Если твоему спутнику нужно отдохнуть, может задержаться. Я велю выделить ему место на конюшне.

— Благодарю вас, ваше сиятельство.

Этот день она провела в компании барона Рутгера Фибиха. Послушала истории о сражениях, пирах и охотах. Не понимая большую половину того, что ей говорят, Фрида слушала внимательно. Некоторые истории тронули её сердце. Рутгер объяснил ей, что такое рыцарская честь и как важно откликнуться на призыв к оружию, если место, которое ты величаешь домом, в беде. Кроме того, за этот день она успела поесть аж три раза и, что уж там говорить, вымыться в горячей воде.

Когда пришло время ложиться спать, девочку сопроводили в отведенные для нее покои. Рутгер уважал Яна Снегиря. Ценил его талант и дорожил воспоминаниями о встрече с музыкантом.

Ночью оконный ставень скрипнул.

Её сон был чуток и легковесен, а потому она тут же открыла глаза. Силуэт человека застыл в окне.

— Тише, подруга. — произнес Рихтер. — Я пришел навестить тебя.

Она чувствовала себя немного виноватой за то, что оставила его на улице, в то время как сама вкусно ела и прогуливалась по усадьбе в компании интересного человека, знакомство с которым никогда бы не стало для нее возможным в силу её низкого происхождения.

— Прости, Рихтер.

— Прощаю, Фрида. Я пришел забрать свой инструмент. И спросить тебя кое о чем, если ты все еще ценишь нашу дружбу.

— Ценю, — тут же выдала она. — Прости, что забыла о тебе.

— Говори тише.

Девочка размотала одну из тех тряпок, что еще вчера спасали её от ветра. Извлекла наружу спрятанный пенал Рихтера.

— Почему ты не спишь? — спросила она. — Ты ведь и вчера ночью не спал.

— Не спал потому, что думал, как бы получше представить тебя барону. Здорово же вышло… — На самом деле Рихтер волновался перед встречей с Рутгером, и потому сон ускользал от него. — А сейчас один растяпа нуждается в моей помощи, как видишь, подруга, мне не до сна.

— А кто этот растяпа? Кто-то из охраны его сиятельства?

— Твой новый друг Рутгер.

— Быть такого не может. Рутгер рыцарь. Рыцари растяпами не бывают.

— «Осел он, а не рыцарь», — подумал Рихтер и прошептал: — Он забыл, от какого сундука потерял ключ. Представляешь?

— Точно растяпа, — Фрида довольно улыбалась. — А что он сказал еще?

— Сказал, что от самого большого сундука, но…

— Говори! — глядя на то, как Крыса строит гримасы, она даром что не хохотала. — Рихтер!

— Он забыл, где этот сундук оставил. Представляешь?

— Так самый большой — это, наверное, тот, что у него в покоях. Обит черным бархатом. О нем он говорил?

— Вот ведь голова дырявая… — Рихтер схватился за голову. — Теперь я растяпа…

— Ты не растяпа, ты путешественник. Немудрено, что его сиятельство забыл о сундуке… После смерти своей супруги он не может спать там, где она умирала.

Крыса улыбнулся такой улыбкой, какой Фрида прежде не видела. Злой улыбкой, коварной. Бесшумно спустился с подоконника и приоткрыл дверь в покоях, выделенных для Фриды.

— Я забыл, как дойти до его покоев.

— Прямо по коридору и вверх по винтовой лестнице. Там одна дверь. Как ты мог это забыть?

— Ты самая лучшая на свете девочка, — сказал Крыса и подмигнул ей: — Ты просто замечательная.

Дверь едва слышно скрипнула, и вор растворился во тьме.

22

Её разбудили засветло. Помощник барона схватил Фриду за руку и, вытащив из постели, повел к своему хозяин. Сонную, перепуганную и ничего не понимающую сироту бросили к ногам Рутгера.

— Что ты знаешь о том, кого привела и за кого поручилась? — спокойно спросил барон, но по вздувшимся от злости венам можно было понять, что этот человек ударит не раздумывая. — Что из твоих слов правда, мелкая потаскуха?