Читать книгу "Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941–1945 - Сергей Михеенков"

Немцы все продумали. Перед нами справа было озеро, а слева выступал глубокий рукав канала. Мы, хочешь не хочешь, конечно же пойдем в естественную горловину между этими естественными препятствиями. Горловину они контролировали танками. Перед танками расчистили секторы огня, вырубили кукурузные стебли, открыли перед собой пространство. Когда мы вышли на расчищенный участок, приняв его за убранное крестьянами поле, немцы открыли пулеметный огонь.

Пока мы шли по кукурузе, ни один из немецких танков не произвел ни единого выстрела. Связные еще могли бы догнать нас и предупредить об опасности. Никто к нам не пришел. Командиры рот вели своих людей прямо на немецкие танки.

Эта история была единственной неприятностью, произошедшей в ходе боя за Пакозд.

Вся дивизия рассказывала историю, произошедшую в тот день, когда бой уже утих. Стрельба уже утихала. В очищенный от противника Пакозд входили свежие стрелковые и артиллерийские части. По дороге шли тягачи-«Студебеккеры», тащили на прицепе передки, нагруженные снарядными ящиками, и длинноствольные противотанковые орудия. По обочинам в село входила пехота. Когда последний тягач повернул в переулок, на шоссе со стороны Будапешта появились немецкие танки. Пехота, завидев опасность, мигом очистила грунтовую дорогу и хлынула в камыши озера Веленце. Офицер закричал артиллеристам. Те услышали. Быстро, в одно мгновение, отцепили 57-мм противотанковое орудие, развернули его в боевое положение. Танки тем временем замедлили ход. Орудие оказалось немного сбоку, так что расчету хорошо были видны бока немецких танков. Первым же выстрелом они подожгли головной танк. Огонь вели подкалиберными. На шоссе сразу возникла неразбериха. Немцы, видимо, не знали, что Пакозд уже оставлен их войсками, поэтому двигались без боевого охранения, открыто. После второго выстрела загорелся второй танк. Орудие стреляло из-за домов, и немцы не могли засечь вспышки выстрелов. Третий выстрел – и третий танк горит. Артиллеристы стреляли не спеша. Каждый раз командир расчета вносил поправки. Семь выстрелов – семь горящих танков на шоссе. Вся колонна была расстреляна за несколько минут. Немецкие танкисты выпрыгивали из горящих танков и бросались спасаться в камыши. А там, затаившись, сидела наша пехота. И вот когда танкисты достигли густых зарослей камыша, оттуда им навстречу с саперными лопатами выскочили наши пехотинцы. Ни одного не выпустили живым, всех изрубили лопатами. Семь танков горели. Остальные открыли люки. Танкисты вышли на дорогу и подняли руки. Их окружили пехотинцы. И в это время появился «Виллис» командира корпуса. Из машины вышел генерал-майор Бобрук, командир 31-го гвардейского стрелкового корпуса. Другие говорили, что это был командующий 4-й гвардейской армией генерал-полковник Захватаев. Одним словом, когда генерал влетел на своем «Виллисе» в Пакозд, расчет уже цеплял свое орудие к прицепу тягача. Им нужно было догонять своих. Основная колонна ушла. Они не заметили немецких танков и не услышали крика пехотного офицера. Генерал подошел к артиллеристам. Командир расчета, старший сержант, доложил ему. Генерал расспросил о подбитых танках, выслушал офицера-пехотинца и тут же, на дороге, возле орудия, вручил старшему сержанту орден боевого Красного Знамени, а остальным артиллеристам ордена Красной Звезды и Славы III степени.

О подвиге артиллеристов я слышал несколько раз. Память у солдат на такие случаи крепкая. Обманывать не будут.

Будапешт был уже в двойном кольце. Танковые бригады 18-го танкового корпуса добивали отдельные группы окруженных немцев, перехватывая их на дорогах. Эта колонна уходила из Будапешта. Единственная дорога на отход проходила через село Пакозд. Немцы рассчитывали, что Пакозд еще в их руках. Но наш полк, а также 11-й гвардейский заняли село и, таким образом, замкнули внешнее кольцо окружения на этом участке. За немецкой колонной уже по пятам следовала группа наших танков. Но участь немецких танкистов решили артиллеристы всего лишь одного расчета.

Моему автоматному взводу перед наступлением ночи часто приходилось выдвигаться на южную окраину города и занимать оборону на самой окраине города Бичке. Город был выстроен на холмах и во впадине между этими холмами. Все коммуникации на ночь мы перекрывали. Первый автоматный взвод перекрывал дорогу из города на высоту 213,3. Отдежурив ночь в окопах, утром мы снимались и уходили на высоту 213,3. Там занимали свои окопы. Рядом стояла 152-мм пушка-гаубица. На ночь наши окопы возле гаубицы занимал другой взвод. Утром, еще до нашего прихода, он уходил в свои окопы.

Стояли морозы. Иногда – до 25 градусов ниже нуля. Временами теплело и шел снег. В ротах шутили: на венгерскую землю вместе с нами пришла и русская зима…

Ночью в обороне на таком морозе никто не спал. Но если засыпали, то могли получить обморожение. И поэтому всю ночь приходилось ходить по траншее и беспокоить задремавших.

Днем было проще. Видимость отличная. Взвод мой теперь состоял из двух отделений. Одно я отправлял на отдых в подвальное помещение. Там было тепло. Солдаты заваливались спать. Другое отделение тем временем несло дежурство в окопах возле гаубицы. Потом, через несколько часов, производили смену.

Шли дни. Из госпиталей один за другим возвращались солдаты моего автоматного взвода. Постепенно собралось и третье отделение.

Еще одна 152-мм гаубица стояла на огневой во дворе, за кирпичной стеной.

Та стена помогала и нам. Мы выбивали два кирпича, и получалась удобная во всех отношениях амбразура для ведения огня из автомата или ручного пулемета.

Недалеко от гаубицы было замаскировано несколько танков. Танки американского производства – «Шерман».

Возле гаубицы лежали зарядные ящики. Зарядов у артиллеристов было мало, всего десять штук. Вес каждого из них – 43 килограмма. Увесистый «чемодан».

Немцы с Арденнского фронта, где наступали наши союзники, перебросили в Венгрию несколько танковых корпусов, всего шесть танковых дивизий. Несколько танковых дивизий сосредоточились на участке от Эстергома до Бичке, чтобы пробить внешнее кольцо наших войск и вырваться через наши порядки к окруженной группировке в Будапеште.

На главных направлениях возможного прорыва были созданы противотанковые районы. Минные поля. Противотанковые дивизионы и полки. 57-мм и 76-мм орудия контролировали все дороги и подступы. За ними, в 4–5 километрах, гаубичные батареи калибра 122 мм и 152 мм.

На нашем участке одна 152-мм гаубица стояла на прямой наводке. Мы держали оборону чуть ниже, охраняя орудие и расчет от возможного нападения немецкой пехоты. Пушка такого калибра – сила неимоверная. На полтора километра она буквально срывала башню тяжелого танка «Тигр». Так что на артиллеристов мы смотрели с уважением.

Иногда впереди, очень далеко, начиналось какое-то движение. Как потом выяснялось, это появлялись немцы, их танковые колонны. Артиллеристы открывали огонь. Я видел в бинокль, как в белом поле вспыхивали костры и ветер сносил в сторону черный дым. Это горели танки и бронетехника. Немцы снова откатывались. Близко их не подпускали.

Населенный пункт Ман и высота с крестом от нашей высоты отстояла примерно на 3,5–4 километра. В ясную солнечную погоду окраина Мана и высота с крестом были хорошо видны даже без бинокля. Немецкие танки прорвались к селу Ман, но там были остановлены нашей противотанковой артиллерией. Бои там шли каждый день. Участок обороны в окрестностях села Ман и на западных склонах высоты с крестом держали наши соседи, подразделения 4-й гвардейской армии. Немцы интенсивно обстреливали село из орудий и минометов. Гибло мирное население.