Читать книгу "Субмарины-самоубийцы. Секретное оружие Императорского флота Японии. 1944-1947 - Ютака Ёкота"

«Тамон» было именем одного из четырех божеств буддийского пантеона, который охраняет Японию от внешних врагов. Кроме этого, Тамон было детским прозвищем сына Масасигэ Кусуноки, Масацуры. Отважный юноша, бок о бок сражавшийся со своим отцом, защищая трон, носил это прозвище до своего восемнадцатилетия, возраста возмужания, когда он принял другое имя.

Лишь три крупные субмарины – «1–47» под командованием капитана 2-го ранга Сёкити Судзуки, «1–53» под командованием капитана 2-го ранга Саити Обы и «I–I58» под командованием капитана 2-го ранга Мотицуры Хасимото – могли выйти в составе этой группы. Они представляли собой все, что еще оставалось у Японии сейчас, когда подлодка «1–36» была выведена из числа действующих. Эти лодки могли нести по шесть «кайтэнов» каждая. Оставшимися тремя субмаринами – «1–363», «1–366» и «1–367»– командовали соответственно капитан 2-го ранга Сакаэ Кихара, капитан 3-го ранга Таками Токиока и капитан 3-го ранга Кунио Такэтоми.

Первой на задание 14 июля должна была отправиться «1–53» с Оцудзимы. Последней, 8 августа, из Хикари вышла «1–363». Две подводные лодки – «1–47» и «1–367» – вышли из порта 19 июля. Никто из них не встретился с противником, и все вернулись в порт без побед. Такая же судьба постигла и лодку «1–363». Таким образом, шестнадцать из тридцати трех «кайтэнов» были выведены из операции. Еще пять не приняли участия вследствие отказов в механике – проклятия «кайтэнов». Лишь двенадцать, примерно одна треть тех сил, что так отважно вышли в море, нанесли удары по врагу.

Я страдал и болтался на базе Хикари весь июль, когда большая часть подводных лодок уходила в море. Никто не давал мне добро на тренировки на «кайтэне», хотя мне было необходимо много практиковаться, если я хотел снова выйти в море. Я уже много недель не имел практики управления «кайтэном» и, чтобы не потерять приобретенные навыки, должен был шлифовать свою технику. Но весь июль мне не давали возможности снова сесть за рычаги управления «кайтэном». Шла подготовка других водителей для плана «Береговые „кайтэны“», который предполагалось реализовать на заключительном этапе обороны побережья Японии. Я не знал об этом плане тогда и узнал лишь много времени спустя после окончания войны, но этот план считался важной составной частью общего стратегического замысла отражения вражеского вторжения на наши острова.

Подводная лодка «1–53» вышла в море с Оцудзимы 14 июля. Ни ее экипаж, ни водители «кайтэнов», находившиеся у нее на борту, не знали о решении императора прекратить войну, пока она не обернулась совершенной катастрофой, которая бы уничтожила нашу страну. За два дня до этого он отдал повеление принцу Коноэ отправиться в Москву в качестве его чрезвычайного посланника и просить советское правительство содействовать немедленному заключению мира между Японией и Соединенными Штатами. Никто из этих двух правителей нашей страны не знал, что Советский Союз постарается избежать этой роли, поскольку он уже принял решение объявить войну нам.

Буквально накануне выхода лодки «1–53» в ходе очередной тренировки на Оцудзиме погиб четырнадцатый водитель «кайтэна» младший лейтенант Ёсио Кобаяси. Он наткнулся на поставленную американцами мину во время учебного захода на цель. Такая же судьба постигла старшин Тарухару и Китамуру двумя месяцами ранее. Вместе с Кобаяси в кокпите торпеды находился и редкостный счастливец старшина Хироси Такахаси, который в этом заходе пошел вдвоем с лейтенантом. Когда они налетели на мину, взрывом у «кайтэна» был выбит верхний люк. Тот же взрыв выбросил сквозь это довольно узкое отверстие и Такахаси. Он пришел в себя в воде, в нескольких метрах от места столкновения, оглушенный, но смог продержаться на поверхности воды до тех пор, пока торпедный катер не подобрал его. Увы, его напарник Кобаяси погиб.

Лодка «1–53» провела в море тридцать один день. Она выпустила четыре из пяти своих «кайтэнов» и доложила о потоплении трех вражеских транспортов, а также одного эсминца. Поход лодки «1–366» длился только пятнадцать дней. 8 августа она выпустила три «кайтэна» и сообщила о потоплении трех транспортов. Субмарины «1–47», «1–367» и «1–363», как я уже сказал, успеха не имели. В числе тех удрученных неудачей водителей «кайтэнов», которым пришлось вернуться после выхода группы «Тамон», был и мой ближайший друг старшина Кикуо Синкаи, с которым я провел вместе столько времени в тренировках перед моим первым выходом в море. Крупный успех улыбнулся только субмарине «1–58», по-прежнему ходившей под командованием Хасимото. Выпустив традиционные торпеды, а не «кайтэны», Хасимото потопил тяжелый крейсер неприятеля.

Вообще-то, как впоследствии писал капитан 2-го ранга Хасимото, ему необыкновенно повезло. Он потопил этот корабль в предрасссветных сумерках ранним утром 30 июля, патрулируя линию Гуам – Лейте. Корабль был замечен незадолго до полуночи совершенно случайно, в виде маленькой точки на горизонте. Хасимото погрузился на перископную глубину и наблюдал в перископ, как эта точка превратилась сначала в небольшой треугольник, а затем приняла очертания большого военного корабля. Он определил его как линкор типа «Айдахо». Если корабль не изменит своего курса, вычислил Хасимото, то он пройдет как раз по траверзу носа подводной лодки. И Хасимото сказал себе: «Этот корабль уже покойник!»

Все, что подводной лодке оставалось делать, так это висеть в воде и ждать, поскольку вражеский корабль, похоже, не утруждал себя курсом противолодочного зигзага. Чуть позднее капитан Хасимото, продолжая измерять дистанцию до корабля, стал бояться, что корабль пройдет слишком близко к лодке. Если это произойдет, его торпедам не хватит дистанции, чтобы встать на боевой взвод.

Японские торпеды, как и торпеды многих других стран, должны пройти под водой определенную дистанцию перед тем, как их взрыватель будет механически поставлен на боевой взвод, то есть сынициирует взрыв при механическом ударе. Капитан скомандовал право на борт, и подводная лодка тихо описала широкую циркуляцию. После ее завершения она оказалась на том же самом курсе, где была, когда корабль был замечен, но гораздо дальше той точки, через которую должен был пройти вражеский корабль. Затем, когда нос лодки был на расстоянии всего лишь 1500 ярдов от цели, капитан дал залп шестью торпедами.

– Четыре попадания! – бросил он своим офицерам в центральном посту перед тем, как отдать приказ о срочном и глубоком погружении и резком повороте на правый борт.

Он хотел занять позицию по курсу впереди вражеского корабля и оставаться на значительной глубине, пока лодка будет перезаряжать торпедные аппараты для повторной атаки. На это ушло более часа. Когда лодка всплыла на поверхность, выставленные дозорные не увидели никакого следа от крупного военного корабля. Хасимото некоторое время пытался отыскать на поверхности какие-нибудь обломки корабля, потом решил, что он его все-таки потопил, а затем погрузился и стал уходить от этого места, опасаясь, что следовавший с кораблем эскорт может обнаружить лодку и в свою очередь потопить ее. Лишь после окончания войны ему довелось совершенно определенно узнать, какой именно корабль послали на дно его торпеды.

Проведя уже 28 июля атаку четырьмя «кайтэнами», Хасимото счел возможным приплюсовать этот линкор к эсминцу, танкеру и двум транспортам, ставшим добычей его человекоуправляемых торпед. 1 августа он выпустил пятый «кайтэн» и доложил о потоплении плавбазы, ремонтировавшей самолеты. Его шестой «кайтэн» получил механические повреждения и не мог быть применен. Старшина Итиро Сираки вынужден был вернуться вместе с лодкой на базу.