Читать книгу "Эрхегорд. 1. Сумеречный город - Евгений Рудашевский"

Сама Рилна переодеваться не стала, отправилась в одежде, в которой сюда пришла, – в коричневом переднике поверх простенького серого платьица и незамысловатом белом чепчике.

Мы с Миалинтой помогли охотнику закрепить на спине боевой топор и приготовились выйти из хозяйника. Его расположение в Южном квартале было чрезвычайно удачным – можно было пройти в квартал Каменщиков под покровом тумана. Мгла поглотила рабочие строения и конюшню во дворе Орина и уже омывала южный торец его дома.

– Удачи, – улыбнулся я Миалинте.

– И тебе.

– Нам всем.

Глава 15

Орин

Ангор нерлитов – один из немногих возрожденных и открыто заявивших о себе ангоров, большинство из которых было разгромлено в Темную эпоху и в первые годы Эпохи Преображения, в правление Вольмара Адельвита.

Гонения на нерлитов отчасти возобновились после коронации Боагрина, когда стало известно, что они скупают на Тихом рынке кровь черноитов для проведения символических обрядов, посвященных их основателю – Бауренгорду Темному, родному брату Эрхегорда Великого. Нерлиты называют кровь артаков очищающим соком смерти. Они уверены, что в ней таится частичка Предшественников, которых они сами чаще называют Хранителями, так как убеждены, что их главной задачей было поддерживать устройство нашего мира – до тех пор, пока Акмеон не вернет себе изначальное знание.

«История ангоров Западного Вальнора». Ферантин из Новой Инкеи

В первом часу ночи, когда, по нашим расчетам, Лин уже должен был переговорить с настоящей Рилной, мы перебрались через витую металлическую ограду и, прячась за каменными статуями, пробрались на задний двор.

Свирная башня скупо освещала квартал Каменщиков. Дом Орина с его балконами в виде молотов и резным карнизом мягко золотился. Лучше всего была видна холодная глыба Торгорда – статуя, закрепленная над мансардой и готовая нанести по крыше удар массивным молотом.

Во многих окнах первого этажа и в некоторых окнах этажа второго горел свет. Оскаленные маскароны над ними выглядели зловеще-красными, будто Орин замуровал в стены дома живых горных зверей и теперь они, обливаясь кровью, следили за чужаками.

Как и предупреждал Лин, задний двор патрулировали два наемника с переносным фонарем. Они шли от угловой колонны, обходили фонтан, поднимались к беседке, ненадолго останавливались на площадке, заставленной капителями, огибали яблоню на дальнем краю двора и возвращались тем же маршрутом. Мы с Тенуином внимательно следили за ними. Миалинта, Теор, Громбакх и двойник Рилны прятались чуть позади.

– А если Лин не уговорил свою мать? – шепотом спросил я следопыта.

– Там будет видно.

– Если что, у нас есть акробат, – отозвался охотник. – Отправим его через крышу.

– Вам не кажется, что сейчас не лучшее время для шуток? – вздохнул Теор.

– Он не шутит, – качнул головой следопыт.

– Это и есть ваш запасной план?

– Тихо!

Патрульные шли не торопясь, по сторонам почти не смотрели. Изредка о чем-то говорили, посмеивались и опять замолкали. Когда они вновь поднялись в беседку и скрылись за резной стенкой, Тенуин позвал:

– Идем.

Мы, сгорбившись, стараясь не шуметь, побежали друг за другом: следопыт – впереди, Теор – позади. Остановились возле керамических клумб. Перебираться через них было опасно – цветы могли зашуршать, а в такой тишине нас выдал бы даже незначительный шорох.

Прошли вдоль клумб, спрятались в тени раскидистой эльны. Отсюда до черного входа было не больше двадцати шагов, но его освещал ночник, патрульные могли нас заметить. Они уже возвращались к угловой колонне.

Затаив дыхание, мы легли на землю. Я видел, как внимательно Миалинта следит за наемниками. Подумал, что сейчас под вопросом оказалась не наша безопасность, а их жизнь. Судя по всему, дочь наместника была недовольна тем, что мы теряем время, прячась от слабого, не внушавшего опасений противника. На всякий случай я положил ей на плечо руку. Миалинта спокойно посмотрела на меня. Мои опасения были напрасными. Она все отлично понимала. В любом случае было не так много шансов, что из этой вылазки ее конра вернется холодной.

Я и раньше путался в своем отношении к дочери наместника, удивлялся тому, как легко она играет разные роли – одинаково искренна и в доброй улыбке, и в беспощадном ударе меча. Теперь же, когда Миалинту сменил фаит, я вовсе не знал, чего от нее ждать. Двойник девушки родился из чувства вины, желания пожертвовать собой, исправить ошибку юности, и первое, что он увидел, была жестокая расправа над собой. Не хотел бы я так появиться на свет.

– Давай! – Тенуин махнул Теору.

Тот подбежал к двери – быстро, легко и бесшумно. Сейчас его обычно неуклюжие движения показались гармоничными, слаженными, будто он и в самом деле был пауком на длинных, тонких лапках.

Теор замер у двери. Прислушался. Потянул за ручку. Дверь не поддалась.

– Чудесно, – прошипел охотник.

В ночной тишине послышались неразборчивые слова – это патрульные, остановившись возле колонны, вновь заговорили, только на этот раз они обращались к кому-то, скрытому от нас углом дома. Там явно стояли другие наемники.

Патрульные в любой момент могли повернуться и тогда обнаружили бы Теора в свете ночника.

– Надо их глушить, – натужно прошептал охотник. – А дверь выносить ко всем свиня́м.

Но глушить и выносить ничего не потребовалось. Теор сильнее дернул дверь, и она дрогнула. С легким скрипом приоткрылась. Теор замер. Старался тянуть как можно осторожнее, но дверь все равно поскрипывала.

К счастью, патрульные ничего не услышали. Но разговор прекратили. Готовились вернуться по неизменному маршруту. Я решил, что мы подождем в засаде, пока они вновь уйдут к колонне, но тут Миалинта сорвалась с места. Побежала к двери.

– Куда? – только и успел просипеть охотник.

Пришлось нам всем броситься следом: я со взволнованной служанкой впереди, следопыт и охотник – позади.

По очереди проскользнули в приоткрытый черный вход.

Затворяя за собой дверь, Тенуин оставил узкую щель. Дождался, пока рядом пройдут патрульные.

Они ничего не заметили. Подложив под язычок замка пальцы, Тенуин осторожно защелкнул его.

Наш план сработал. Оставалось надеяться, что дальше все пройдет так же гладко.

Мы оказались в темном проходе, ведущем к открытой двери. Там, держа в руках зажженную свечу, стоял Лин. Рилны поблизости не было. Как и предполагал ее двойник, служанка, отворив черный вход, сразу спряталась в своей комнате.

Пройдя мимо Лина, мы оказались в кухне. Мальчик улыбнулся, довольный своей расторопностью, и неспешно повел нас между разделочных столов, над которыми вперемежку сушились ножи, сковородки, кастрюли и держатели для столовых приборов.