Читать книгу "Радуга в твоих ладонях - Алина Феоктистова"

— Хочешь, я вымою тебя? — предложил он.

— Нет, я сама, — отказалась Ольга, чтобы не мучить его. — Костя, теперь, когда рядом нет полиции, поговорим, — попросила она.

— О чем? — искренне удивился он. — Разве не прекрасный номер я для нас выбрал. Ты не рада?

— Я рада, конечно, рада, — Ольге было стыдно. Он так заботился, а у нее в голове Игорь и Рита. — Но, пожалуйста, давай поговорим о моей сестре и о моем… — она замялась, не зная, как поделикатнее определить статус Игоря, — друге.

— Олечка, но о чем тут говорить? — спросил Костя.

— Например, о том, что Рита больна, и ее можно забрать из тюрьмы и продолжить лечение в нормальной, хорошей больнице, — сказала Ольга.

— Понимаешь, если Ибрагим отпустит ее сейчас, как ты того хочешь, а она еще больна, нам, конечно, придется положить ее в больницу в Стамбуле — она не выдержит перелета, а стамбульская больница, распознав наркоманку, отправит ее в тюрьму, и мы ни за какие деньги ее оттуда не вытащим. Так что пусть подлечится там, — сказал Костя, доставая с полки круглый пузырек с крышкой в виде цветка. — Оленька, разреши мне помыть тебе волосы, как раньше… Я так скучал по тебе… Ты не представляешь, во что они превратились у тебя, пока ты сидела в камере, а я так хочу вернуть им их прежний вид…

— Конечно, — согласилась Ольга. Неужели она не может позволить Косте такую малость, ведь он столько делает для нее.

Руки Кости, нежно касаясь, намыливали Ольгину голову. Раньше, когда он ее купал, хоть какой-то слабый отклик пробуждали в ней его пальцы, пробирающиеся у нее в волосах — сейчас ей хотелось договорить, и больше ни до чего не было дела.

— А Игорь, когда отпустят его? Ведь с ним так жестоко обращаются, — сказала она.

— А ты хотела, чтобы твой… — Костя тоже замялся, — друг спал там на пуховых перинах и его кормили пирожными? Он мужчина, и он нанес серьезные повреждения двум полицейским, неужели они не станут на нем отыгрываться?

Ольга резко повернулась к Косте:

— Но ты что-то сделаешь для него?

— Конечно, я делаю, и Ибрагим обещал отпустить его так быстро, как это будет возможно. — Он улыбнулся и посмотрел на Ольгу. — Я, пока купал тебя, сам весь промок. Что, если я залезу к тебе, и мы как раньше…

— Я не могу, Костя, честное слово, не могу, извини, — Ольга чуть не разрыдалась.

Костя протянул ей полотенце, собрал с пола брошенную Олей одежду.

— Пойду выброшу все это, хоть оно и новое, но надевала ты его там, и я не хочу, чтобы оно напоминало нам о тех днях. — Он пошел к выходу.

— Но, Костя, если ты боишься микробов, одежду можно отдать в чистку, — засмеялась Оля. — А выбрасывать! Она ведь стоит столько денег!

— А мне дороже твой покой, — сказал Костя и вышел.

Ольга закуталась в полотенце и вышла из ванны. Пакет с одеждой уже унесла горничная, вызванная Костей специальным звонком.

«Как в тюрьме», — подумала Ольга. Долго еще она будет все сравнивать с этим полицейским управлением.

— А в чем же я теперь буду ходить? Голая? — стараясь отогнать воспоминания, улыбнулась она Косте.

— Это все для тебя, — сказал Костя, обнял Ольгу за плечи и повел в ее спальню.

Он открывал дверцы шкафа, выдвигал ящики. Чудесное белье в неограниченном количестве, украшения, наряды: платья, костюмы. И так много — одному и ни к чему и незачем. И не сравниться с этими костюмами вычурному костюму Агаты, купленному на рынке Ритой, и не сравниться всем этим юбкам с юбкой «Бетти»…

— Костенька, — только и прошептала Ольга, гладя мягкий шелк платья цвета бирюзы. — Я никогда не видела такого мягкого шелка.

— Это платье от Диора, — небрежно произнес Костя. — Да, да, представь себе, и в Турции можно купить не только то, что продается на рынках России.

На одной из полочек среди дезодорантов, французских духов и туалетных вод, купленных Костей, Ольгу привлекла незнакомая ей надпись на граненом пузырьке.

«Иссие Мияке» — по-русски прочла она английские буквы, открутила крышечку и почувствовала свежий холодный запах фруктового аромата.

— Понравилось? — радостно спросил Костя. — Это последнее достижение мировой парфюмерии, доступное лишь избранным, — японские духи.

Ольга немного подушилась ими, запах уносил ее в страну экзотики. За последний месяц она привыкла к другим запахам, запахам пота, засохшей крови, немытых тел, которым тесно было в маленькой вонючей камере.

Ольга даже не знала, что выбрать ей из одежды, и Костя, понимая, что она хочет отдохнуть, сам выбрал для нее, взяв с полки спальное белье — короткую рубашечку с кружавчиками и панталончиками с такой же отделкой до колен. Белье было из натурального шелка и, как убедилась Ольга, когда надевала его, французское.

Она легла на постельное белье из голубого атласа, подушка была невообразимо мягкой, пуховой, под стать ей было и стеганое атласное одеяло. Ольга вновь залилась слезами. Ей приходилось спать в камере и на полу, если поступало много турчанок, и они сгоняли ее и Марину с койки, которую ту делили вдвоем. А на чем сейчас спит Рита? А где Игорь?

— Отдыхай. — К ней наклонился Костя, протянул ей какую-то таблетку и дал запить ее стаканом воды.

Ольга уснула спокойным блаженным сном, без кошмаров и ужасов.

Днем Костя возил Ольгу смотреть исторический Стамбул. Ольга видела, как восторгались все при виде Голубой мечети. Она и Костя смотрели на мечеть с моста Галата. Взметнувшиеся в небо минареты, многочисленные купола, поразительное благородство колорита, где преобладают все оттенки голубого. А напротив — собор Айя-София. «На протяжении четырнадцати веков собор служил христианству и исламу, вызывая восхищение народов Востока и Запада», — говорил гид, нанятый Костей, а Ольга смотрела в другую сторону — туда, где узенькая улочка спускалась вниз и стоял такой незаметный среди прочих домов отель, в котором жили они с Игорем. Игорь… Прошло еще две недели — ни Риту, ни его не освобождали. Костя ходил к Ибрагиму, говорил, что уже скоро, нужно только потерпеть еще чуть-чуть. Это было невыносимо.

Спали они с Костей в разных комнатах, вместе завтракали в ресторане отеля, потом Костя заставлял Ольгу отдыхать — ему не нравился ее все еще нездоровый вид. После отдыха они плавали в бассейне отеля, посещали оздоровительный центр, где были и сауна, и массаж, и джакузи. Для игры в теннис Ольга была слишком слаба, и Костя ходил один. Вечером они ужинали в первоклассных ресторанах, но Ольгу ничего не радовало, и Костя не мог этого не видеть. Как не мог не видеть ее постоянных недомоганий, которые она тщательно, чтобы не расстраивать, скрывала от него.

— Я нашел прекрасного врача, он осмотрит тебя, — сказал Костя. Врач был и в отеле, но он сказал, что у Ольги обычная акклиматизация, и это пройдет. Посвящать его в то, что жена вышла из следственного изолятора, Костя не стал и обратился к частному врачу, державшему свою клинику в центре Стамбула. Но Ольга все не шла к врачу, она уверяла Костю, что с ней все нормально, это лишь из-за волнения за Риту и… и Игоря.