Читать книгу "Острые края - Джо Аберкромби"

Фолло взял сверток и вышел из этого вонючего го…ного притона. Он очень сильно напоминал ему тюрьму. Этот запах. И глаза детей – большие и у всех на мокром месте. Он не имел ничего против того, чтобы покупать и продавать, но не желал смотреть в эти глаза. Интересно, резник на бойне любит смотреть в глаза овцам? Может быть, резнику все равно. Может быть, он привык. Но дело-то в том, что Фолло было не все равно. Слишком уж надрывало сердце.

Его охранники толклись около главной двери; он жестом подозвал их и направился своей дорогой посреди образованного ими квадрата.

– Удачные переговоры? – осведомился, полуобернувшись, Гренти.

– Нормально, – буркнул Фолло тоном, не поощрявшим к дальнейшей болтовне. Однажды он услышал слова Куррикана: «Тебе друзья нужны или деньги?» – и они запали ему в память.

К сожалению, тон этот нисколько не обескуражил Гренти.

– Идем прямо к Куррикану?

– Да! – со всей возможной резкостью бросил Фолло.

Но Гренти любил почесать языком. Собственно, эта слабость присуща большинству громил.

– Хороший домишко у Куррикана, верно? Как там называются эти колонны, что спереду торчат?

– Пилястры, – проворчал еще один из охранников.

– Нет, нет, пилястры я знаю. Нет. Я имел в виду как называется архитектурный стиль, где голова этой самой колонны виноградными листьями украшена?

– Рустика?

– Нет, нет, рустика – это когда камень зубилом обрабатывают так и этак, а я про лепнину… Погоди…

В первое мгновение Фолло весьма и весьма обрадовался помехе, заставившей болтуна замолчать. А потом встревожился. Прямо перед ними дорогу в тумане преградила человеческая фигура. И преградила так, что ни пройти ни проехать. Побирушки, гуляки и всякий сброд, которыми кишел этот район, до сего момента раздавались перед их кучкой, как земля раздается перед лемехом плуга. А этот не пошевелился. Длинный, поганец, не уступит самому рослому из охранников Фолло, одет в белое пальто, капюшон на голове. Ладно, пальто, конечно, уже не белое. В Сипани ничего не остается белым надолго. Серое от сырости, а края пол заляпаны черным.

– Уберите его с дороги, – рявкнул он.

– Убирайся, на х… с дороги! – прогремел Гренти.

– Ты Фолло? – Незнакомец откинул капюшон.

– Это баба, – сказал Гренти. И это была чистая правда, невзирая даже на то, что из ворота у этой бабы торчала толстая мускулистая шея, на которой покоился квадратный подбородок, а рыжие волосы были обстрижены почти наголо.

– Я Джавра, – сообщила она, вздернув подбородок и улыбнувшись всем пятерым. – Хоскоппская львица.

– Может, она чокнутая? – предположил Гренти.

– В натуре, из сумасшедшего дома сбежала!

– Я однажды сбежала из сумасшедшего дома, – сказала женщина. Говорила она с чудовищным акцентом, но Фолло не мог понять, какому месту он принадлежит. – Ну… это была тюрьма для волшебников. Но некоторые из них сходили с ума. Общая черта почти всех волшебников: они немного эксцентричны. Впрочем, это к делу не относится. Мне нужно кое-что, находящееся сейчас у тебя.

– Что ты говоришь? – осведомился Фолло, расплывшись в ухмылке. Его тревога почти совсем прошла. Во-первых, баба, а во-вторых, определенно дурная.

– Не знаю, как уговорить тебя, потому что всякими сладкими речами не владею – это мой давний недостаток. Но для всех нас будет лучше, если ты отдашь это добровольно.

– Я дам тебе кое-что добровольно, – ответил Фолло, а остальные дружно захихикали.

Но дурная баба хихикать не стала.

– Это что-то вроде свитка, завернутого в кожу, примерно… – Она подняла большую ладонь с расставленными большим и указательным пальцами, – в пять раз длиннее твоего хера.

А вот то, что она знала о свертке, было плохо. К тому же Фолло совершенно не забавляли шутки насчет его члена, которому нисколько не помогали никакие мази. Он больше не ухмылялся.

– Убейте ее.

Гренти она ударила то ли в грудь, то ли еще куда – это произошло так быстро, что глаз не уловил движения. Его глаза широко раскрылись, он как-то странно ухнул и застыл, покачиваясь на цыпочках, с наполовину вынутым из ножен мечом.

Второй охранник – большой, как дом, мужик из Союза – ударил ее палицей, но зацепил только развевающуюся полу пальто. В следующий миг он изумленно вскрикнул, полетел через улицу лицом вниз, врезался в стену и рухнул наземь, а сверху на его обмякшее тело посыпались пыль, куски штукатурки и обломки кирпича.

Третий стражник – осприанец, отличавшийся большим проворством пальцев, – замахнулся метательным ножом, но прежде чем он успел выпустить его из пальцев, в воздухе просвистела палица и отскочила от его головы. Он упал без звука, с раскинутыми руками.

– Это называется антирикские колонны. – Женщина приложила указательный палец ко лбу Гренти и легонько толкнула. Он опрокинулся и рухнул в грязь на бок, все так же застывший, хотя еще трепещущий, еще глядящий выпученными глазами в никуда.

– Я сделала все это одной рукой. – Она подняла второй кулачище и извлекла откуда-то меч в ножнах, с блестящей золотом рукоятью. – А потом я обнажу этот меч, скованный в Древние времена из металла упавшей звезды. Из тех, кто видел этот клинок, в живых осталось лишь шесть человек. Возможно, он покажется вам очень красивым. А потом я убью вас с его помощью.

Последний из охранников быстро переглянулся с Фолло, отбросил топор и опрометью пустился наутек.

– Ха… – сказала женщина; между ее рыжими бровями пролегла морщинка, свидетельствующая, видимо, о легком разочаровании. – Тогда к твоему сведению: если ты попытаешься убежать, я догоню тебя в… – Она прищурилась, выпятила губы и окинула Фолло оценивающим взглядом с головы до ног. Примерно так же, как он осматривал бы ребятишек. Он обнаружил, что ему не нравится, когда на него так смотрят. – Примерно в четыре шага.

Он сорвался с места.

Он успел сделать лишь три шага и вдруг ткнулся лицом в мостовую, набрал полный рот каменистой земли и обнаружил, что его рука больно завернута за спину.

– Ты, шалава непутная, даже не представляешь, на кого замахнулась! – Он пытался сопротивляться, но ее хватка оказалась железной, и он взвизгнул от боли, когда его руку вывернули еще сильнее.

– Честно говоря, я не из великих мыслителей. – Судя по голосу, она совершенно не напрягалась. – Я люблю простые хорошо сделанные вещи, и у меня нет времени на философию. Не хочешь ли ты сказать мне, куда сунул этот сверток, или мне придется лупить тебя, пока он не вывалится?

– Я работаю на Куррикана! – выдохнул он.

– Я недавно в этом городе. Имена не оказывают на меня магического действия.

– Мы тебя найдем!

Она рассмеялась.

– Конечно. Я не имею привычки прятаться. Я Джавра, Первая из Пятнадцати. Джавра, храмовый рыцарь Золотого ордена. Джавра, нарушительница присяг, разбивательница оков и лиц. – С этими словами она врезала Фолло по затылку так, что он с хрустом ткнулся носом в брусчатку (наверняка сломал, подумал он), и глубоко во рту появился соленый вкус крови. – Чтобы найти меня, достаточно спросить, где Джавра. – Она наклонилась к нему, ее дыхание щекотало его ухо. – И вот когда ты найдешь меня, твои неприятности начнутся по-настоящему. Ну, где сверток?