Читать книгу "Побег на рывок. Кн. 2. Призраки Ойкумены - Генри Лайон Олди"

Разумеется, Яффе рассказал не все. Фриш ответил ему тем же.

– …Мы взяли их на Террафиме. Пераля и его…

Сарош замялся, подыскивая нужное слово.

– Невесту, – пришел на помощь Фриш.

– Да, его невесту. За них попросил…

– Попросил я.

– Да, точно.

– Диего Пераль спас мне жизнь. Я у него в долгу.

Первый выстрел.

Мар Фриш намеренно опустил слово «был». Это значило: до сих пор в долгу. Он знал, что алам заметит купюру, сделанную во фразе, и примет к сведению. Пусть замечает. Главное, чтобы Фриша поняли коллантарии. Рекогносцировка, отладка связи.

Проблема: Бюро «Каф-Малах» не захочет прикрывать Диего Пераля.

Причина: Диего Пераль представляет для Бюро минимальную ценность.

Уточнение: помпилианцам уже известно о пассажирском колланте. Как носитель этой информации, сеньор Пераль потерял свою ценность и для Великой Помпилии.

Отрицательный момент: беречь его больше нет смысла. Положительный момент: ликвидировать Пераля также бессмысленно. Дополнительный фактор: у помпилианцев в пользу ликвидации может сработать эмоциональный посыл, в частности, желание отомстить за пострадавшего агента. Второй дополнительный фактор: мстительность у помпилианцев чрезвычайно развита.

– Мы отправились на Хиззац. По пути…

Говоря от имени колланта, вехден Сарош вызвал огонь на себя. Он демонстрировал Яффе: каждое произнесенное слово – чистая правда. Запрет на ложь – один из древнейших у расы Хозяев Огня. За века эволюции запрет перешел на уровень рефлекса. Вехдены физически неспособны соврать. Но кто сказал, что они обязаны говорить всю правду? Что не воспользуются двусмысленностями, иносказаниями, метафорами? Стажируясь на следователя, Гиль Фриш прослушал спецкурс по вехденскому риторическому искусству «лгать правдой». Сарош владел этим искусством, но был далек от совершенства. Вехден тщательно взвешивал слова, брал паузы после каждого смыслового блока. Этим он давал Фришу возможность вклиниться, прервать – или направить рассказ в нужную сторону.

Первая связь установлена.

– …нас атаковала флуктуация.

– Рой.

Проблема: ценность Пераля, как пассажира колланта, которого можно исследовать, для Бюро стремится к нулю. Да, к предыдущим клиентам-пассажирам так просто не подступишься. Но достаточно перевезти в большом теле двух-трех человек, специально отобранных Бюро – и объекты для исследований готовы.

Резюме: Диего Пераль больше не нужен.

– Туча! Туча мошкары! Думал, живьем сожрут…

Рыжий невропаст поймал намек на лету. Я в игре, говорил кивок. Я понял. Тему роя развивать можно и нужно. Рыжий принялся в красках живописать злоключения колланта, атакованного гнусом. Подключился Джитуку, за ним – Анджали…

Вторая связь установлена. Третья. Четвертая.

Гиль Фриш проводил отвлекающий маневр. Финт, сказал бы маэстро. Нет, пусть лучше молчит. Главное, чтобы сам Диего все не испортил…

Угроза для Диего Пераля: СБ Помпилии. Варвар сумел противостоять клеймению. Варвар едва не убил помпилианку. Шок, унижение, крайняя степень опасности. Наиболее вероятное развитие событий: похищение, обследование и допрос с применением психотропных средств, ликвидация.

Задача: спасти Диего Пераля.

– …с головы до ног облепила! Смотреть страшно!

– Если бы не Якатль…

– Что сделал Якатль?

Это была первая реплика Яффе с начала рассказа: пробный выпад. Меня интересует нападение роя, на втором плане сообщал алам. Меня интересует поведение астланина.

Тебя должен интересовать Диего Пераль, молча ответил Фриш.

– Астланин спас невесту сеньора Пераля.

Маэстро словно онемел. Он сидел в углу, держа рапиру на коленях. Не убрав клинок в ножны, Диего гладил полированную сталь. Из клинка ушла недавняя чернота. Можно было подумать, что касания пальцев маэстро исцеляют металл, возвращая рапире здоровый блеск.

«Что, если так оно и есть?»

Фриш вздрогнул. В мысли, на первый взгляд безумной, крылась внутренняя логика более высокого порядка. Позже, отметил Фриш.

Не сейчас.

Цель: обеспечить Диего Пералю защиту Бюро.

Метод достижения: максимально повысить ценность Диего Пераля в глазах алама Яффе.

Пути реализации…

III

– Значит, вас атаковал рой?

– Да.

– И вы не видите в этом ничего особенного?!

В последнее время Диего видел столько особенного, что оно превратилось в рутину. Мне надо отдохнуть, думал маэстро. Мне не дадут отдохнуть. На том свете отдохну. Нет, и там не дадут. Господи, у меня галлюцинации. Каждое слово профессора взрывается у меня в сознании фейерверком воспоминаний. Нас атаковал рой? Я еду на гнедом коне к далеким холмам. Я лечу сквозь тьму и свет в непотребном виде. Туча взвивается, звенит, падает. Карни облеплена гнусом… Так бывает, говорил отец. Так бывает у слишком чувствительных актеров. На читке пьесы, услышав текст из уст драматурга, они сразу видят общую картину и себя в ней. Я не актер, я бездарен. Почему же слова Штильнера превращаются для меня в краски, звуки и действия? Для кого я играю?!

– Вам, милостивый государь, известно, что в реестре Шмеера-Полански отсутствует тип флуктуаций, который вы назвали роем?

– Реестр, – Диего взяло зло. – Ну конечно же! Реестр сеньоров Шмеера и Полански! Я вызубрил его наизусть, от корки до корки! Разбудите меня ночью, и я без запинки…

Сарказм пропал зря.

– Рой, – профессор размышлял вслух. Он забыл о рапире, отыскав новую игрушку. – Каждая отдельная мошка слишком мала, чтобы попасть в реестр. Мусор, мизер, космическая пыль ниже порога фиксации. Рой – выше, но это уже коллективное образование, своего рода коллант. Они пили вашу кровь? Я имею в виду то, что под шелухой выглядело как кровь?

Ночь среди бела дня. Мир слепнет от мириад крылатых насекомых. Писк терзает уши. Сотни тварей впиваются в лицо, шею, пронзают жалами ткань штанов. Диего побагровел: казалось, прямо сейчас, в уютном кабинете Штильнера, он стервенеет, лупит наотмашь, отвешивая пощечины самому себе.

– Да.

Яркое воспоминание сконцентрировалось в кратком ответе – и угасло без следа.

– Вы что-нибудь слышали про корабль-призрак?

– Да.

– Что именно?

– Бриг с экипажем из мертвецов. Встретишь в бурю – не вернешься в порт.

– А, вы об этом…

Штильнер, смеясь, отмахнулся:

– Фольклор, голубчик! Суеверия! Хотя аналогия верна, тут вам не откажешь в меткости… Флуктуация, которую называли кораблем-призраком, пять лет подряд терроризировала трассы. Зафиксировано около трех десятков случаев нападения, самый показательный – трагедия ларгитасской яхты «Цаган-Сара». Ларгитасцы пытались засекретить материалы по «Цаган-Сара», но утечки избежать не удалось. Обычные фаги – хищники, не делающие различия между звездолетом и его экипажем. Они питаются как энергией реактора и накопителей, так и волновой компонентой психики человека. После фагов остаются, как вы правильно заметили, мертвецы. Корабль-призрак отнимал энергию избирательно. После его налёта люди выживали; впрочем, ненадолго. У бедняг менялось восприятие мира. Они воспринимали только максимальные раздражители, полагая их минимальными. Если чувства не раздражались в достаточной мере, жертвы уходили под шелуху. В итоге это приводило к истощению и физической смерти.