Читать книгу "В свете луны - Кэтлин Эшенберг"

Ройс подкинул в очаг дров, взял свечу и зажег масляную лампу. Он задумчиво смотрел на крошечный язычок пламени, словно перед ним стояла лампа Аладдина, способная подсказать, как уложить в единственную в этой комнате кровать его больную жену, которая вообще не хотела здесь находиться.

Ройс подошел к окну и встал рядом с Аннабель. Она была так близко, что он мог дотронуться до нее, но не сделал этого. Откуда эта хрупкая девушка черпала силы? Ройсу хотелось подхватить ее на руки и прижаться губами к ее лбу, прежде чем отнести на постель. Он прокручивал в голове варианты своего разговора с ней и наконец решил избрать самый прямолинейный. Однако язык не повиновался ему.

– Аннабель…

Девушка провела пальцем по потертой кайме импровизированных штор.

– Это твоя хижина?

– Да.

– Здесь всего одна кровать.

– Да.

Ройс затаил дыхание, ожидая, что она скажет ему что-нибудь. Только что же такого она должна сказать, чтобы унять боль в его груди?

Аннабель коротко кивнула, словно подтвердились ее худшие подозрения.

– Я предполагала, что ты ждешь не дождешься подходящего момента, чтобы овладеть моим костлявым телом.

– Ты не ошиблась.

Ройс положил руки на плечи девушки.

– Но не сейчас. Я подожду, пока твое костлявое тело избавится от болезни.

Он снял с нее вторую промокшую попону и бросил на пол. Аннабель развернулась и посмотрела на него.

Ее волосы, потемневшие от растаявшего снега, приобрели цвет опавших листьев и рассыпались по плечам поверх ярко-синей мантильи. Лицо девушки было белым, словно только что выпавший снег, однако на щеках играл яркий румянец. Красота Аннабель восхищала Ройса, но вид ее пылающих щек породил в его сердце страх.

– Аннабель… Черт возьми! У тебя жар.

Девушка замотала головой, и тут их взгляды пересеклись. Ройс увидел свое отражение в мерцающих озерах ее глаз. Он вдохнул аромат талого снега, а потом ощутил его вкус на ее губах.

Нежно, очень нежно Ройс прижимал к себе жену, накрыв ее губы своими, и девушка прильнула к нему. Она обхватила Ройса за талию, словно боясь потерять опору, и ответила на его поцелуй.

Эта худенькая женщина с греховными губами и солнечной улыбкой завладела им. Завладела его телом и душой. И теперь он сделает все, чтобы не разлучаться с ней. Ройс оторвался от нее и поднес к ее губам кулак.

– На этот раз ты будешь выполнять мои приказы, Аннабель, – хрипло произнес он. – Да, я отвратительный, бессердечный Кинкейд и не могу в данный момент предложить тебе ничего, кроме жизни, связанной с войной. Но ты единственная, кого я хотел все это время, и единственная, кто мне нужен. И я не потеряю тебя теперь, когда только что обрел.

Аннабель смотрела на него широко открытыми глазами, в которых отражалась буря эмоций.

– Ты пугаешь меня. Я боюсь…

– Я тоже, детка, я тоже.

Ройс не решался до нее дотронуться, чтобы еще больше не напугать.

– Аннабель, я не могу найти подходящих слов, но я заставлю тебя лечь в эту постель. А когда ты выздоровеешь, я найду подходящие слова, чтобы все тебе объяснить.

Аннабель не подняла на Ройса глаз, но ее пальцы – замерзшие и негнущиеся – судорожно вцепились в тесемки мантильи. Ройс развязал мантилью и бросил поверх попоны, повернул Аннабель спиной к себе, и она приподняла волосы, чтобы он смог расстегнуть крошечные крючки на лифе платья. Платье с легким шелестом упало к ее ногам. Ее сорочка сплошь состояла из многочисленных складок, оборок и кружева, и Ройсу захотелось разорвать ее и обнажить грудь девушки. Но он лишь опустил голову и поцеловал выступающий позвонок на ее шее, ощутив нежную, словно шелк, кожу.

Девушка задрожала всем телом и прильнула к нему. Подхватив Аннабель на руки, Ройс отнес ее в постель. Ее волосы разметались по подушке, а глаза стали еще больше и странно блестели. Ройсу оставалось лишь надеяться, что не от жара.

– Ты моя, Аннабель, – произнес он. – Моя жена.

– Еще на два года, – прерывистым шепотом ответила девушка.

– Нет, любовь моя. – Ройс взял ее маленькую тонкую руку в свою. – На всю жизнь.

* * *

Ночью ветер усилился, небо затянули черные снеговые тучи. Вот уже целые сутки ветер завывал в трубе, а когда буря наконец разразилась, снег в мгновение ока засыпал землю на целых два фута. После бури мороз начал крепчать, но Аннабель ничего этого не помнила. Она вообще мало что помнила из тех дней 1864 года.

Она почти все время спала, а когда открывала глаза, обнаруживала себя в странной комнате, то погруженной во мрак, то залитой солнечным светом. Рядом с кроватью стоял стул, на нем постоянно сидели мужчины. Иногда великан с соломенными усами и добрыми глазами, иногда солдат с широкой белозубой улыбкой и огненно-рыжими бакенбардами. Оба они заставляли Аннабель что-то пить. Девушке казалось, что она их знает. Откуда? Этого Аннабель не помнила.

А чаще всего она видела своего темного ангела – усталого мужчину, который пытался улыбнуться каждый раз, когда Аннабель открывала глаза и смотрела на него. Его она помнила и будет помнить всегда, потому что знала и любила с начала сотворения мира. Ей было больно глотать, но она выпивала до капельки все, что он ей давал, только бы изгнать печаль из его глаз.

Но однажды ночью – впрочем, Аннабель могло показаться, что это ночь, – она не смогла глотнуть из чашки, которую Ройс ей протягивал, как ни старалась. Не было сил. Она задыхалась, ей было больно дышать. Каждый вдох, казалось, разрывал легкие.

Мир начал темнеть по краям. Края эти приближались все ближе и ближе, и Аннабель подумала, что скоро весь мир станет черным.

Вдруг ей послышался голос мамы. Он проник ей в самую душу. И на какой-то миг, показавшийся Аннабель вечностью, мир потемнел и стал ужасно холодным, но тут же в самом его центре появился круг света.

И там Аннабель увидела маму. Красивую, молодую, играющую со своей дочкой. Мучительная боль и леденящий душу страх исчезли. Аннабель чувствовала лишь тепло и умиротворение – теперь будет кому о ней позаботиться.

Мама протянула к Аннабель руки, и девушка пошла к ней. И ощутила тепло.

– Я пыталась заботиться о своих мужчинах! – кричало сердце Аннабель.

А сердце мамы отвечало:

– Я знаю, дорогая.

Круг света все увеличивался. Теперь он мерцал и переливался. Аннабель больше не ощущала боли. Была счастлива и спокойна. Ей хотелось остаться здесь навсегда, в этом наполненном светом и теплом мире. В мире, где не было войны. Но мамино сердце снова заговорило, и свет начал тускнеть и меркнуть…

Аннабель знала, что не может остаться в этом прекрасном мире.

Сильные руки схватили ее за плечи, стали трясти, причиняя боль, и она услышала низкий мужской голос, моливший ее о чем-то.