Читать книгу "Война под поверхностью - Константин Мисник"

Но факт оставался фактом: ни разу — ни до войны, ни во время неё — рыбы не помешали проведению обряда захоронения погибших или умерших. А ведь кладбище — глубокая трещина в океанском дне — было расположено чуть ли не за полкилометра от колонии. И хотя бы за это можно было благодарить рыб. Вернее, только за это.

— Да, — кивнул он Заргису, — знаю. И когда мы хороним своих мёртвых, они возвращаются в лоно океана, из которого мы все вышли, и заодно становятся ближе к богам, обитающим глубоко внизу. Это понятно. Ну и к какой же из форм религии относится эта наша… группа?

— Знаете, что самое интересное, — прищурился Заргис, — к обеим сразу!

— Это как же? — опешил Птунис.

— Недавно, от одной из верующих, я услышал новую концепцию устройства нашего мироздания. Так вот что придумал этот наш новый патриарх…

— Придумал? — Птунис повернулся к Заргису лицом.

— Да, — кивнул глава Совета, — потому что до него эту версию я ещё не слышал. Так вот. В нашем мире Поверхности существует пантеон богов, персонифицированных и отвечающих, как бы это сказать, — Заргис щёлкнул пальцами, — за его функционирование. Они повелевают стихиями, жизнью и смертью, рождением, войнами, ну и всем остальным заодно. Но существует и верховный бог, глава, так сказать, всех остальных. Он и есть та верховная сущность, которая руководит и управляет жизнью всей нашей Вселенной, а пантеон наших богов ему подчиняется. Так сказать, множество в целом. Исходя из этой теории, молиться, то есть обращаться с просьбой, можно кому угодно. Даже если ты молишь Заршу о рождении сына или просишь Харе, чтобы он пригнал большую стаю рыб для наших охотников, ты всё равно через них обращаешься к верховному богу. Не возбраняется, кстати, обращаться к нему и напрямую, чтобы, так сказать, быстрее доходило. Да, — задумчиво произнёс он, — вот такая вот новая схема.

— Ну хорошо, а зачем вы меня-то сюда притащили? Неужели нельзя было рассказать об этом у меня дома? Я бы охотно послушал вас вместе с Борицей, и уверен, ничего бы от этого в худшую сторону не изменилось.

— Патриарх новой церкви, — не обращая внимания на его слова, продолжал Заргис, — стоит к нам спиной. Но, если бы он повернулся к нам лицом, я уверен, что, с вашей памятью, вы бы сразу узнали его.

— И кто же это? — поинтересовался Птунис.

— Бердис.

— Это, — стал припоминать Птунис, — это тот самый охотник, которому оторвало руку во время испытаний ваших взрывающихся стрел?

— Да. И есть целая куча причин, по которым я привёл вас сюда. Во-первых, вы должны знать обо всём, что происходит в колонии, а это событие, я считаю, очень большой важности. Во-вторых, колонист, бывший до этого обычным охотником, придумавший… ладно, выдвинувший такую теорию, не является дураком. Далеко не дураком. Отсюда следует вопрос: чего он хочет? Не движет ли им какое-либо чувство, которое может помешать нашим замыслам? Всё-таки он потерял руку, и это нельзя сбрасывать со счетов.

— Вы имеете в виду месть? — уточнил Птунис. Глава Совета кивнул.

— Третье, — продолжил он. — В истории нашей планеты религиозные течения имели огромное влияние на жизнь всего общества в целом. Огромнейшее. И этим ни в коем случае нельзя пренебрегать. Именно поэтому я и привёл вас сюда и хочу, чтобы вы сегодня же поговорили с Бердисом. С вашими способностями мы сможем выяснить, что на самом деле им движет. И либо он станет помогать нам в борьбе против рыб, и это будет весьма мощной поддержкой, либо… В противном случае нам надо будет срочно предпринимать какие-то меры. С религией не шутят, а когда она становится верой, о, тогда дела могут приобрести невероятно серьёзный оборот.

— Давайте завтра, а, — потянулся Птунис. — Меня ждёт моя женщина, а от того, поговорю я с ним сегодня или нет, ничего не изменится.

Но Заргис был непреклонен:

— Сегодня. Порой даже день имеет решающее значение.

— Но не могу же я подойти к нему во время этого… мероприятия. Он всё-таки делом занят.

— Надо подождать, — согласился Заргис.

Они прождали час. Отправление культовых мероприятий продолжалось. Заргис с Птунисом присели в углу, откуда и наблюдали за происходящим.

— Послушайте, Заргис, — произнёс Птунис, — а может, Бердис не такой уж умный, как вы себе вообразили. И он просто прочитал кое-что в рукописях, после того как мы открыли архив, и переработал прочитанное под себя и для колонистов. А в его желании создать новую церковь нет ничего необычного. Просто он хочет помочь людям, многие из которых не до конца поняли все происходящие с ними и с колонией перемены. И следовательно…

— …вам необязательно торчать здесь столько времени, чтобы поговорить с ним, — закончил за него Заргис. — Подождите ещё немного, Птунис, он должен скоро закончить. Успеете вы ещё к своей женщине. Время есть.

— Время-то есть, — проворчал Птунис, — но его мало. И оно утекает гораздо быстрее, чем вам кажется.

Наконец песнопения закончились. Птунис вздохнул с облегчением, надеясь на скорейшее завершение, но не тут-то было. Верующие стали один за другим подходить к Бердису и о чём-то беседовать с ним. Похоже, что они собирались подойти к нему все, потому что посреди зала выстроилась очередь, в которой находилось не меньше сотни колонистов. Птунис с Заргисом переглянулись.

— Ну уж нет! — возмутился Птунис. — Теперь-то я точно ждать не буду! Да их здесь полторы сотни, когда ещё он их всех выслушает! Всё, я ухожу, — решительно сказал он, — но завтра, обещаю, обязательно переговорю с Бердисом, и даже подслушаю его мысли, если уж вы так этого хотите.

Заргис закряхтел, но возражать не стал, понимая, что теперь Птуниса уже не остановить.

— Жаль, конечно, — пробормотал он в спину уходящему Птунису, — но кажется мне, что этот разговор просто необходим был сегодня. Мало ли что может завтра произойти.

Когда за ушедшими хлопнула закрывшаяся дверь, родоначальник новой церкви обернулся. Что-то мелькнуло в его глазах, что-то такое, чего не смог бы понять даже Заргис, а Птунис — заметить. Затем Бердис вновь повернулся к своей пастве лицом. Служба продолжилась.

40

Птунис вздохнул. Ладно, хватит сидеть. Сиди не сиди, а решения уже не изменишь. Кстати, не только его личного решения, а утверждённого на Совете Ружаш. И тянуть время незачем, ведь ты же сам прошёл весь этот путь, чтобы только обзавестись союзниками. Вот только так не хочется этих самых союзников сейчас вызывать.

Птунис вздохнул ещё раз и решительно протянул руку к наушникам. Он пристроил их на голове, повертел ручки, рычажки, один из которых поставил в положение «максимум». А затем, замерев на мгновение, бросил в строго определённую точку пространства чётко сфокусированную мысль: «Всё готово. Надо начинать».

И через какое-то время ещё раз. Почти сразу же после этого пришёл ответ: «Я слышу. Начинаем».

Птунис осторожно снял наушники и положил их рядом с прибором Питриса. Вот и всё. Теперь уже ничего нельзя изменить.