Читать книгу "Шанс? Параллельный переход - Василий Кононюк"

— Скажи, Мотря, а может такое быть, что Богдан теперь знает, что будет? Рассказывал мне вчера, кто у нас новый князь будет и когда и еще много другого.

— А ты первый раз видел, как вещуют? Так в Киеве возле каждой церкви блаженные сидят и вещуют всем, теперь у тебя свой вещун будет.

— Ты мне не шуткуй, а дело говори.

— А что я тебе скажу, Иллар, если ты сам не знаешь, о чем спросить хочешь.

— И верно, не знаю. Сердцем чую: не так что-то с этим хлопцем, а что — не пойму.

— Так пришли ко мне его, а то не видела его с тех пор: посмотрю, поговорю — тогда с тобой толковать можно будет.

— Как же не видела? А кто тебе сказал к Бирюку раненому ехать?

— Андрей, Остапа сын, приехал, рассказал, что стрелу в ногу молодой Бирюк поймал и что ты велел посмотреть. Поеду я, Иллар, мне еще в хутор к Паливоде ехать: внучка его захворала, зять приезжал сегодня с утра.

— Вон оно как… Не захотел сам к тебе ехать… Ниш-то, скоро увидишь крестника свово, пришлю его к тебе в помощь на неделю. Спаси Бог тебя, Мотря. Жди в гости. А ты, Керим, чего молчишь? Скажи, что ты про Богдана думаешь?

— Ты, Иллар, Богдана не тронь. Он справный казак. А места ты себе не находишь — что хочет Богдан тебе помочь в твоем деле, с советами лезет. Ты, Иллар, с другой стороны посмотри: много ты казаков знаешь, что такое на свои плечи взять хотят и ничего взамен не просят?

— То-то и оно, Керим: когда знаешь, что казаку надо, то поверить можешь, что сделает, из кожи вылезет, чтобы свое взять. А с ним — не пойму я, что надо ему, ни к чему у него интересу нет, окромя как казаков под одну руку поставить. Говорит, через девять зим Орда сюда придет, все разрушит, Киев снова разорят… Не знаю, верить ли ему — к такому готовым быть нужно, иначе пропадем и мы, и дети наши…

— Раз Богдан сказал, значит, так и будет. Он зазря языком молоть не станет.

— Откуда то тебе ведомо?

— Сердцем чую. Ты с другой стороны, Иллар, посмотри. Если к беде готов будешь, а она стороной пройдет, перекрестишься — и дальше жить станешь. И ничего из того, что сделано тобой, не пропадет, с тобой останется. А если готов не будешь, то и то, что есть, потеряешь. Идем в хату, полдничать будем: София уже накрыла.

— Добре дело. А ты и Фарида бери — может, нам на полное брюхо еще что вспомнит. А про то спросить, кто вместо Айдара беем станет, ты хорошо придумал. Надо нам будет с тем племянничком потолковать. Остап уже в разъезд собирается, передаст весточку татарам знакомым — глядишь, и получится у нас забава.

— Надо еще, Иллар, спросить, есть ли у него верные люди, которым он доверяет, и смогут ли они за монеты нам весточку подать, если Айдар чего супротив нас надумает.

— Сейчас и спросим.

* * *

Недаром умные люди утверждают, что общение с природой стимулирует умственную деятельность. Любование чарующими пейзажами речных берегов, поросших величественными деревьями, холодные, прозрачные воды реки, в которых, как в аквариуме, видны проплывающие мимо рыбы, охотящиеся на неосторожных насекомых, — все эти красоты подняли мой ай-кью до невиданных высот. С этих высот в мою бедную голову упала мысль и, как я ни пытался ее прогнать, упорно заползала обратно и доставала своей убийственной простотой и выполнимостью. И еще кто-то третий, забравшийся в мозги, компенсировал возросшее ай-кью дебильными подначками: «Что, слабо?» — или: «Что, от одной мысли обделался сразу?» — или: «Можешь даже не говорить, никто тебя не пустит». План был авантюрный, но очень многие мелочи так удачно сочетались, что риск был оправдан. В любом случае я решил узнать все необходимые нюансы и попытаться убедить атамана рискнуть.

Когда мы пришли к Кериму, то застали их троих сидящими во дворе, на лавке и наслаждающимися неторопливой беседой, лучами нежаркого осеннего солнца и кубком красного вина. У Фарида, правда, периодически морщилось от боли лицо после неосторожных движений, но в целом выглядел он как огурчик.

Вначале атаман расспросил нас про наше путешествие, про найденный источник. В конце даже пообещал, что лично посетит это выдающееся место и осмотрит его на предмет будущего строительства. Выглядел он слегка устало, периодически мысли его уносились, и он замолкал, задумавшись перед очередным вопросом. Видно, те события, которые я предсказал, не оставили его равнодушным, и, несмотря на его утверждение, что до лета, пока не подтвердится первый прогноз, ничего предприниматься не будет, поиски возможности избежать катастрофы постоянно занимали его мысли. Пока Давид с Андреем рассказывали о поисках и рытье источника, задал Фариду пару вопросов не по теме, чем вызвал недоуменные взгляды в мою сторону:

— Фарид, а Айдар приедет на выкуп пленных?

— Приедет, он должен с купцом и с гостями крымскими поговорить, в гости пригласить. Но не поедут они к нему. Если бы был проводник к вашим селам — тогда другое дело.

— А какой дорогой Айдар будет ехать?

— Возле Днепра. Там разъезды тропу протоптали, все по той тропе и едут. Только не сможете вы там напасть. С ним не меньше полсотни клинков будет, и дозоры всегда спереди и сбоку едут.

— А чего ты это спрашиваешь, Богдан, опять тебе привиделось что-то?

Атаман заинтересованно посмотрел на меня. Объект расспросов говорил сам за себя.

— Видение у меня было, батьку, — многозначительно заявил я.

Атаман недовольно скривился. Да, кажись, много у меня видений было за последнюю неделю. Как говорил товарищ Геббельс: «Когда я слышу слово „интеллигент“, моя рука тянется к револьверу». Скоро у атамана при слове «видение» рука будет непроизвольно тянуться к сабле…

— Давид, бери Фарида и веди домой. Андрей, беги домой, гукни отца, пусть придет. Керим, вынеси мне стрелы тупые — посмотрим, как Богдан от стрел бегать умеет. А то одни видения у хлопца, совсем замучился, сердешный.

Моего мнения по этому поводу никто спрашивать не собирался.

— Батьку, так я побегу, кожух и шлем с маской принесу.

— Керим тебе даст.

— У Керима такого нет, я мигом…

И, не обращая внимания на заверения атамана, что они мне в лицо бить не станут, побежал домой. Стрел у них много, а лицо одно. А что тупой стрелой с лицом сделать можно, не так давно лично наблюдал.

Когда я вернулся, во дворе уже было пусто. Керим с атаманом что-то живо обсуждали в саду. Встав на отметку, я попросил атамана:

— Батьку, только ты подряд не бей. По одной стрелы пускай.

— Ты в бою у татарина тоже просить будешь по одной бить? Не бойся, от синяков еще никто не помер. — Где-то я уже эту фразу слышал, но времени вспомнить атаман мне не дал.

Недаром я домой за шлемом убежал. По дороге удалось приблизиться к состоянию внутренней тишины. Чтобы войти в нужное состояние и стать под пули, время надо. А когда в тебя, не сказав ни «здравствуй», ни «дай Боже здоровья», сразу стреляют, поймать нужный настрой уже времени нет. Увернувшись от первых стрел атамана, которые он посылал, соблюдая хоть какой-то временной интервал, от его дуплета мне уже не удалось уйти, и вторая стрела шарахнула в плечо.