Читать книгу "Золотые розы - Патриция Хэган"

Только на пару секунд туман расступился, но этого было достаточно, чтобы наполнить сердце Корда бессильной яростью. Он увидел лицо Валдиса Алезпарито, искаженное гримасой отвратительной похоти. Тот швырнул Эмбер на землю и навалился на нее, рыча, как зверь, от низменного удовольствия. Последнее, что Корд слышал, был голос: «И так теперь будет всегда, всегда, всегда!..»

Он проснулся с ощущением крика, который так и не вырвался из стиснутого яростью горла. Что он наделал? Как он мог оставить эту женщину – наивную, упрямую и, может быть, невыносимую, но любимую женщину? Чего он добился этим? Забвения? Свободы? Нет, только того, что она осталась на милости безумца.

Глава 27

Корд и Долита молча смотрели в глаза друг другу в течение нескольких долгих минут.

– Когда это случилось? – наконец процедил он сквозь зубы.

Долита ответила не сразу, сморгнув невольные слезы сочувствия и смущения. Она как будто не могла простить себе, что находится в безопасности, в то время как Эмбер… Корд не собирался винить ее, но не мог и найти ободряющих слов.

– Этого я не могу вам сказать, сеньор: боюсь, я потеряла всякое представление о времени. Пуэтас едва не простился с жизнью, и я так долго не отходила от него, что не замечала, как день сменяется днем. Он… он все еще очень слаб.

– Значит, никто даже не знает, куда ее увезли? – ровно спросил Корд, борясь с желанием разбить о камень пару посудин. – И конечно, никто не вступился?

– Кто мог вступиться, сеньор Хейден? Я знаю, что случилось, только по рассказам Пуэтаса, а его ранили в самую первую минуту. Бандитов было всего двое, и с ними, конечно, можно было сладить, но индейцы никогда не вмешиваются. Правда, они сделали попытку… если это можно назвать попыткой, но, как только сеньор Валдис выстрелил, они сразу разбежались.

– А где мальчишка, из-за которого разгорелся весь сыр-бор? – продолжал Корд расспрашивать в надежде найти хоть какую-то зацепку для поисков.

– Откуда мне знать? В ту ночь он убежал из деревни в горы… впрочем, точно это неизвестно.

Вот так все и случается, думал Корд не столько зло, сколько уныло. Двое ссорятся, один из них уходит, и – вот она, беда. Конечно, неплохо потешить самолюбие, но не такой же ценой!

– Ладно, не расстраивайся, Долита. Можно мне поговорить с Пуэтасом?

– Я провожу вас.

Корд последовал за девушкой сквозь строй молчаливых индейцев, которые, однако, с любопытством разглядывали его. Пуэтас находился в дощатой пристройке здания миссии, в которой когда-то ночевала Эмбер. Это было сооружение, поразившее Корда убожеством: дощатый шалаш, для прохлады крытый сухими кукурузными стеблями. Мексиканец лежал на двух тюфяках, и лицо его было болезненно серым даже в скудном освещении пристройки. Он дышал очень неглубоко, с легким присвистом, и казался изнуренным. Когда Корд дотронулся до его плеча, Пуэтас медленно приподнял веки.

– Как дела, amigo? Держишься? – спросил Корд мягко.

Пуэтас смотрел с таким видом, словно не узнавал его.

– Это сеньор Хейден, – вмешалась Долита, наклоняясь и отирая испарину со лба раненого. – Он приехал за сеньоритой Эмбер. Я рассказала, что случилось, но больше ничем не могу помочь.

– От меня тоже будет немного толку, – хрипло прошептал мексиканец. – Я столько времени валяюсь тут, что начал забывать, откуда взялась пуля, которая черт знает как долго сидела во мне. Шаман думал, что заставит ее выйти, но ничего не получилось. Пришлось-таки ее дяде, – он махнул рукой в сторону Долиты, – ехать за настоящим лекарем. Теперь я уже молодцом, сеньор, а видели бы вы меня неделей раньше… но я вам не помощник, сами видите.

– Ничего, справлюсь как-нибудь сам. – Корд легонько потрепал Пуэтаса по плечу. – Давай все-таки подумаем, как бы добраться до этого негодяя Валдиса. Кто знает, может, и от тебя будет толк. У него ведь не одно логово, верно? Было время, когда вы вместе странствовали по горам. Попробуй припомнить, не показывал ли он тебе… не заговаривал ли о каком-нибудь укрытии?

– Тут и вспоминать нечего, – ответил мексиканец со вздохом сожаления. – Я показал вам тогда единственное логово Валдиса, о котором знал.

Корд помолчал, покачиваясь на пятках и потирая виски пальцами. Он не готов был вот так просто отказаться от надежды.

– Что насчет мальчишки? Насколько я понял, он тоже там был. Куда он мог деться потом, как ты думаешь?

Пуэтас открыл рот для ответа, но вдруг зашелся в сильном приступе кашля. Долита поспешила выйти и вернулась с ковшиком свежей воды. Жадно его осушив и отдышавшись, мексиканец снова повернулся к Корду.

– Мы знаем только, что мальчишка убежал в ночь похищения сеньориты, а куда – никто не знает. Ни один из индейцев больше его не видел. Его могли растерзать койоты в горах – он ведь никогда раньше не покидал обжитые места. Или он попался в руки Валдису и Геррасу. Кто его знает?

– Иногда мне приходит в голову, что зря я не рассказал Арманду о ребенке… – хмурясь, Корд механически почесал в голове. – А впрочем, это глупо. Что бы это дало? Он бы, наверное, сразу загорелся желанием восстановить справедливость, и дело кончилось бы тем, что его пристрелили бы. Пожалуй, я был прав, когда промолчал… хотя, конечно, жизнь мальчишки здесь была чересчур суровой. Он этого не заслужил.

Долита и Пуэтас обменялись взглядами.

– Может быть, он вернется в деревню, – нерешительно предположила девушка. – Обещаю вам поговорить с дядей и попросить его лучше обращаться с мальчиком. Не думаю, чтобы можно было договориться об этом с индейцами, а сама я собираюсь уехать с Пуэтасом, как только он достаточно поправится. У нас большие планы, сеньор. После всего что было, мы достаточно знаем друг друга и хотим пожениться. Хотим начать новую, более счастливую жизнь на новом месте…

– Скатертью дорога! – резко перебил Корд.

Долита покраснела и опустила глаза, и он почувствовал себя неловко.

– Я не хотел быть грубым, но чужое счастье не очень-то радует, когда своя жизнь пошла наперекосяк.

– Очень даже понятно, сеньор, – пробормотал Пуэтас. – Я много передумал за время болезни и хочу кое в чем признаться вам, снять с души камень. В ту ночь я поступил, как трус: подслушав разговор Валдиса и Герраса, я даже не подумал о сеньорите, а забрал Долиту и спрятался с ней в горах. Правда, потом я вернулся… но слишком поздно. Если бы не моя трусость, не получить бы мне эту пулю.

– Ну что ж, – мрачно произнес Корд, – ты наказан достаточно, не жди от меня упреков. Совесть точит сильнее, чем страх перед осуждением. Тебе придется как-то пережить это, Пуэтас. Я знаю, что говорю, потому что на мою долю тоже пришлось пережить подобное.

Некоторое время в пристройке висела напряженная тишина. Чтобы как-то рассеять ее, Долита спросила:

– Что вы собираетесь делать, сеньор?